Экономика России в 2003 году
Материал из Documentation.
В 2003 году рост физического объёма ВВП России ускорился до 7,3 % (с 4,7 % в предыдущем году).[1]
По данным Всемирного банка, ВВП России по ППС на душу населения в 2003 году вырос на 15,3 %, составив $9254. По этому показателю Россия заняла 59-е место среди стран мира, обогнав по сравнению с 2002 годом Турцию, Ливан и Маврикий.[2]
2003 году сохранилось активное сальдо по всем макроэкономическим счетам России, существенно увеличилось внутреннее реальное накопление капитала, а рост охватил практически все регионы и сектора.
[править] Хронология
Февраль — Минфин подготовил стратегию развития банковского сектора на 2004—2005 годы и на период до 2008 года.[3]
Март — правительство в целом одобрило представленный Минфином план налоговой реформы на 2003—2005 годы.[4]
Июнь — Алексей Кудрин впервые открыто выступил против роста оборонных расходов в бюджете на 2004 год.[5]
Август — Алексей Кудрин сформулировал впервые предложения о создании стабилизационного фонда в 2004 году. Первым идею создания стабилизационного фонда сформулировал в 2002 году помощник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов. Фонд стал наполняться доходами в 2004 году.[6]
Распоряжением Правительства Российской Федерации от 15 августа № 1163-р была утверждена новая «Программа социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2003—2005 годы)».[7]
В сентябре в Ялте было подписано соглашение о формировании Единого экономического пространства в составе четырёх стран: России, Украины, Белоруссии и Казахстана.[8]
Ноябрь — продолжая налоговую реформу, Алексей Кудрин предложил Госдуме с 1 января 2004 года упразднить действие чукотских, мордовских и калмыцких налоговых льгот по налогу на прибыль. Этим «внутренним офшором», по данным Минфина, пользовались ЮКОС, «Сибнефть» и десятки компаний помельче, которые в 2002 году недоплатили на законном основании бюджету $1,5 млрд налога на прибыль. Госдума удовлетворила предложение без возражений.[9]
[править] Тенденции экономического развития
В целом 2003 год стал ещё одним очень хорошим годом для российской экономики. Благодаря росту ВВП более 7 процентов совокупный реальный экономический рост после глубокого кризиса 1998 года составил около 38 процентов. Как и ожидалось, бурный рост оказался мощным оружием в борьбе с бедностью, и даже самые бедные слои населения стали ощущать его последствия. В результате официальные показатели бедности снизились с 27 до 22 процентов (сентябрь 2003 г.) (по оценкам Всемирного банка, увеличение реального подушевого дохода на один процент обеспечивало сокращение масштабов бедности до 3,5 процента). Управление макроэкономикой было в целом достаточно успешным: годовая инфляция осталась в пределах запланированного диапазона (12 процентов), реальное повышение курса рубля относительно корзины валют основных торговых партнеров составило 4,1 процента, а значительный профицит федерального бюджета в размере 1,6 процента ВВП превысил запланированный показатель больше чем в два раза. Дело «ЮКОСа» не привело к резкому и продолжительному бегству капитала. А самое главное, начался рост ранее чрезвычайно низких показателей объема внутренних инвестиций и капитальных расходов, и экономический рост — хотя и медленно — распространялся на самые разные сектора экономики и регионы.
[править] ВВП и промышленное производство
Согласно оценкам Госкомстата, реальный рост ВВП в 2003 году составил 7,3 процента (в 2002 году — 4,7 процента), в результате чего объем ВВП в текущих ценах составил 13,3 триллиона рублей или 434 миллиарда долларов США. Впервые после длительного перерыва основным двигателем роста стали инвестиции. Валовое накопление основного капитала увеличилось на 12,9 процента и впервые после 2000 года опередило рост потребления (6,1 процента). Кроме того, рост был относительно сбалансированным: промышленное производство увеличилось на 7 процентов (в 2002 г. — 3,7 процента), а рост производства услуг составил 7,4 процента (5,5 процента). Впервые после сентября 2001 года скользящее среднегодовое значение роста промышленного производства превысило 6 процентов.
Высокие темпы роста в России были по-прежнему обусловлены высокими ценами на экспортируемое углевородное сырье. В течение 2003 года средняя цена на российскую нефть выросла с 21 до 24 долларов США за баррель, или на 15 процентов, причем наибольший рост наблюдался накануне войны в Ираке (цена на нефть увеличилась на 25 процентов в первой и на 7 процентов во второй половине года). С учетом того, что последствия изменения цен на нефть начинают сказываться на общем состоянии экономики приблизительно через три месяца, показатели потенциального роста российской экономики при неизменных ценах на нефть, вероятно, несколько улучшились по сравнению с предыдущим периодом, однако по-прежнему остаются на уровне четырех-пяти процентов.
Если разложить рост промышленного производства на две основных составляющих — рост экспортноориентированных добывающих отраслей, с одной стороны, и рост ориентированной на внутренний рынок перерабатывающей промышленности, с другой стороны — станет очевидным сохранение преимущественной зависимости роста от добывающей промышленности. Рост производства в добывающих отраслях составил в 2003 г. 7,8 процента, а в перерабатывающих отраслях, ориентированных на внутренний рынок, — 5,6 процента. Разрыв между этими двумя составляющими стал намечаться в 2002 г., когда рост сырьевых отраслей впервые опередил рост внутренней перерабатывающей промышленности. На первый взгляд, может показаться, что в 2003 г. перерабатывающая промышленность немного «подтянулась», поскольку в 2003 г. разрыв между этими двумя составляющими немного сократился.
Однако при более внимательном изучении становится очевидным, что сообщения о повышении уровня активности за пределами сырьевых отраслей свидетельствуют не о самостоятельном возрождении «внутренней» российской промышленности, а скорее являются наглядным проявлением того, как вторичные эффекты высоких цен на нефть и газ в предшествующий период распространяются на всю экономику. Несмотря на значительный рост в отраслях, производящих «новые» потребительские или капитальные товары (например, продукты питания или строительные материалы), общий скачок темпов роста в перерабатывающем секторе был связан прежде всего с его крупнейшей отраслью — машиностроением. На долю машиностроения приходится почти 20 процентов общего промышленного производства и 35 процентов производства перерабатывающей промышленности, ориентированной на внутренний рынок. В 2003 г. его рост составил 9,4 процента, дав толчок общему ускорению темпов роста в перерабатывающих отраслях с 2,5 процента в 2002 г. до 5,6 процента в 2003 г. Без машиностроения совокупные темпы роста перерабатывающих отраслей, которые указаны в таблице 1, сократились бы до 3,5 процента. Однако в самом машиностроении быстрее всего развивалось производство железнодорожных вагонов (по существу «не торгуемый» с внешним миром товар). В свою очередь, увеличение производства железнодорожных вагонов было связано главным образом с необходимостью получения дополнительных транспортных мощностей для вывоза нефти из России в целях компенсации недостатка пропускной способности государственной нефтепроводной системы. Темпы роста производства железнодорожных вагонов были просто ошеломляющими — 35,8 процента.
Высокие цены на экспортируемое сырье оказали влияние на структуру ВВП, рассчитанную методом расходов: доля чистого экспорта в объеме ВВП увеличилась с 10,4 до 11,2 процента. Наряду со снижением роста заработной платы и реальных доходов, корректировка которых в целом завершилась после достижения докризисного уровня (см. Доклад об экономической ситуации в России, 6-й выпуск), в 2003 г. сократилась и доля конечного потребления (с 69,1 до 67,4 процента). Доля валового накопления капитала — 20,5 процента — увеличилась примерно в той же степени, что и доля чистого экспорта по сравнению с 2002 г. (19,4 процента).
Необычайно высокие нефтяные доходы по-прежнему определяют рост потребления «не торгуемых» товаров, тем самым способствуя еще большему сдвигу структуры ВВП в сторону производства услуг с сокращением доли производства товаров. Оценки Госкомстата, как правило, завышают размер сферы услуг, поскольку принятое в России трансфертное ценообразование искажает показатели торговли, что приводит к непропорциональному увеличению общего размера сферы услуг. Далее в разделе II мы даем свои оценки относительной доли основных составляющих ВВП. Однако наши перерасчеты не оказывают никакого влияния на темпы роста ВВП и его основных составляющих, таких, как промышленность, сельское хозяйство и сфера услуг. Кроме того, Госкомстат — единственный источник оценок роста. Тем не менее эту информацию можно использовать для того, чтобы получить ответ на следующий вопрос: что определяет изменение структуры ВВП и, в частности, в какой степени это отражает изменение относительных цен, а в какой — изменение реальных объемов (то есть увеличение предложения). Так, по данным Госкомстата, доля производства товаров в общем объеме добавленной стоимости сократилась в 2003 г. до 40,2 процента (в 1999 г. она составляла более 45 процентов). Это сокращение было компенсировано увеличением доли производства услуг, которая в 2003 г. достигла 59,8 процента (в 1999 г. — 55 процентов). Означает ли это, что цены на услуги повысились, вследствие чего их доля в общем объеме добавленной стоимости возросла, что вполне вероятно для страны с богатыми запасами нефти, где цена услуг (по существу, «не торгуемых товаров») растет быстрее, чем цена товаров, которые можно импортировать? Или же это означает дальнейший рост предложения в сфере услуг вследствие повышения производительности или увеличения занятости в этом секторе, что также вероятно, если учесть, что в прошлом индустрия услуг была недостаточно развита.
Одним из возможных способов решения этой задачи является сопоставление реальных темпов роста различных составляющих ВВП с изменением их доли в объеме ВВП. При этом становится очевидным, что после кризиса, то есть в 1999—2003 гг., совокупный реальный рост сферы услуг был меньше совокупного роста в производстве товаров (28,3 процента и 46,5 процента соответственно), однако доля услуг увеличилась (с 55 почти до 60 процентов), а доля товаров сократилась (примерно с 45 до 40 процентов ВВП). Прирост производства нерыночных услуг был еще меньше (7,4 процента), однако их доля в ВВП увеличилась больше других (с 8,9 до 10,8 процента или на 21 процент). Вывод следующий: наблюдавшееся после кризиса расширение сферы услуг было обусловлено в меньшей степени ростом реальных объемов предоставляемых услуг и в большей степени изменением относительных цен. Это относится прежде всего к началу послекризисного периода (1999—2001 гг.), когда производство товаров росло быстрее производства услуг, а соотношение товаров и услуг в структуре ВВП сократилось в наибольшей степени — что, в свою очередь, можно объяснить опережающими темпами роста в перерабатывающих отраслях благодаря началу активного использования ранее не загруженных производственных мощностей.
Кроме того, тот факт, что темпы роста сферы услуг значительно повысились и опередили темпы роста перерабатывающей промышленности в 2002 и 2003 гг., то есть в период высоких цен на углеводородное сырье (и, следовательно, повышения относительных цен на услуги), когда было достигнуто стопроцентное использование имеющихся производственных мощностей и, следовательно, закончился легкий период опережающего роста в перерабатывающем секторе, также свидетельствует о том, что неиспользованные производственные мощности играли важную роль на начальном этапе восстановления после кризиса 1998 г. Наконец, цифры показывают, что доля нерыночных услуг начала расти особенно быстро в течение последних полутора лет. Нерыночные услуги — это, как правило, работа в государственном секторе относительно бедных регионов. Расширение этой сферы вызывает тревогу. В определенной степени большой объем государственных доходов, связанный с углеводородным сырьем, легко превращается в трансферты, поддерживающие занятость в нерыночном секторе.
В целях проверки такой интерпретации доли различных секторов в объеме ВВП можно пересчитать в постоянных ценах. При таком допущении «реальные» доли основных составляющих практически не меняются. Доля товаров немного увеличилась, а доля услуг немного сократилась. Низкие темпы роста нерыночных услуг, особенно в первые годы, сокращают реальную долю этого сектора до 7,3 процента. Доля ресурсоориентированных отраслей промышленности также остается относительно постоянной (около 13 процентов). В совокупности это означает, что статистические данные, свидетельствующие об увеличении доли услуг: (a) в основном отражают не столько рост реальных объемов предоставляемых услуг, сколько повышение относительных цен на услуги, в результате чего сфера услуг относительно дорожает, что является довольно типичным для ресурсоориентированной экономики; (b) говорят о том, что структурные изменения, наблюдаемые в экономике в течение последних 5 лет, носят более ограниченный характер, чем может показаться при беглом изучении статистики.
Такие результаты можно получить, если объединить реальные темпы роста и официально публикуемые доли ВВП. Анализ изменения уровней занятости в основных секторах подтверждает предположение о деиндустриализации России, если учитывать только официальный данные по добавленной стоимости. Уровень занятости в промышленности очень сильно упал по сравнению с началом переходного периода, а общая численность работников сферы услуг выросла, в основном благодаря большому росту занятости в секторе рыночных услуг. Сокращение занятости в промышленности сопровождалось ростом занятости в сфере рыночных услуг, который, однако, был недостаточным для того, чтобы компенсировать общее падение занятости. (Следует отметить, что, согласно уточненным данным, в последние годы занятость в сфере нерыночных услуг опять начала увеличиваться.) Очевидно, что при анализе этих показателей занятости в совокупности с публикуемой Госкомстатом структурой ВВП оказывается, что рост производительности труда в промышленности (куда также входят сырьевые отрасли) был выше, чем в сфере услуг.
Однако следует упомянуть, что официальные данные о структуре ВВП завышают долю производства услуг. При пересчете официальной структуры ВВП оказывается, что доля услуг в ВВП на самом деле намного меньше, а доля и производительность в промышленности больше, чем в официальной статистике.
[править] Инвестиции и использование производственных мощностей
Наиболее важным результатом 2003 г. было значительное увеличение инвестиционного спроса. Теперь, когда производственные мощности, в целом, полностью загружены, дальнейший рост невозможен без инвестиций. По данным Госкомстата, инвестиции в основной капитал увеличились на 12,5 процента, что является огромным прогрессом по сравнению с 2,6 процента в предыдущем году.
По данным бюллетеня «Российский экономический барометр» и Центра экономического анализа, коэффициент использования производственных мощностей, который, казалось, стабилизировался в 2002 г., стал постепенно увеличиваться, хотя и не так быстро, как раньше. В 2003 г. он вырос в среднем приблизительно на 4,5 процента. Как отмечалось в предыдущих докладах (см. Доклад об экономической ситуации в России, 5-й выпуск), на балансе многих предприятий остаются физически и морально устаревшие основные фонды, в результате чего отчетные коэффициенты использования производственных мощностей (в отличие от темпов прироста) представляются ненадежными и заниженными по сравнению с действительностью.
Рост объема внутренних инвестиций сопровождался некоторым увеличением общего притока иностранных инвестиций, хотя Госкомстат и Центральный банк РФ приводят разные данные об их составе и временной структуре. Все сходятся в том, что в 2003 г. увеличился приток портфельных инвестиций и кредитов из-за рубежа и что этот рост замедлился во второй половине года. Возможно, такой спад был обусловлен политикой Центробанка, направленной на снижение процентной ставки, что привело к запланированному снижению темпов поступления краткосрочного капитала; и (или) это была ответная реакция на дело «ЮКОСа». Эти два фактора невозможно отделить друг от друга, однако ни один из них не вызвал резкой и незамедлительной реакции.
Что касается прямых иностранных инвестиций, то окончательный вердикт еще не вынесен: Центральный банк РФ говорит об их сокращении по сравнению с 2002 г., тогда как Госкомстат говорил об их росте за первые девять месяцев. Ясно то, что: (a) не было никакого количественного скачка по сравнению с низкими показателями нескольких последних лет — приблизительно 4 млрд долларов США или 29 долларов США на душу населения в год (для сравнения, в Венгрии ежегодный объем ПИИ на душу населения составляет 200 долларов США); (b) многие операции в этой области не учитываются должным образом, поскольку проводятся в офшорных зонах. Например, покупка «ТНК» компанией «Бритиш Петролеум» (сделка на сумму 6,5 млрд долларов США) до сих пор не нашла отражения в статистике ПИИ; (c) чистый объем зарегистрированных ПИИ (включая российские инвестиции за рубежом) в 2003 г. оставался отрицательной величиной, то есть Россия по-прежнему является чистым экспортером капитала даже без учета бегства капитала.
[править] Кредитование частного сектора
Повышению спроса на инвестиции способствовал дальнейший существенный рост объема кредитов, предоставленных частному сектору. По оценкам Центробанка, к концу ноября общий объем кредитования частного сектора составлял 2,863 млрд рублей (96 млрд долларов США), что на 41 процент в номинальном выражении и на 27 процентов в реальном выражении больше аналогичного показателя на конец 2002 г. Кроме того, постепенно меняется структура не погашенных кредитов: по состоянию на конец ноября долгосрочные кредиты (то есть кредиты со сроком погашения свыше одного года) составляли 29,8 процента от общего объема кредитов (для сравнения, в конце декабря 2002 г. этот показатель был равен 25,3 процента). С января до конца ноября 2003 г. доля долгосрочных и среднесрочных кредитов в потоке нетто-кредитов увеличилась приблизительно до 41 процента (за тот же период предыдущего года она составила 31,4 процента). Относительная доля долгосрочных и среднесрочных кредитов, выраженных в иностранных валютах, по-прежнему в два раза выше доли рублевых кредитов — соответственно 44 и 22 процента, однако здесь также происходит корректировка.
Продолжает расти новый рынок потребительских кредитов физическим лицам. По данным Центробанка, с конца 2002 г. до конца ноября 2003 г. объем накопленных потребительских кредитов увеличился в реальном выражении на 79 процентов и достиг 268 млрд рублей (8,9 млрд долларов США). Доля потребительских кредитов в общем объеме кредитования возросла с 7 процентов по состоянию на конец 2002 г. до 9,8 процента в декабре 2003 г. С другой стороны, доля кредитов, предоставленных предприятиям, практически не изменилась (79 процентов).
[править] Финансы предприятий
Официальные статистические данные о финансовом положении предприятий были по-прежнему противоречивы: с одной стороны, в течение первых десяти месяцев 2003 года рентабельность продаж промышленных предприятий несколько повысилась с 20,1 процента за тот же период 2002 года до 21,3 процента. С другой стороны, доля убыточных (согласно отчётности) предприятий оставалась очень высокой — в ноябре 2003 года она составила 41,5 процента от общего числа предприятий, что несколько выше отчётного показателя Госкомстата за ноябрь 2002 г. (41,2 процента).
Однако дополнительные данные, позволяющие лучше (хотя и косвенно) оценить финансовые показатели предприятий, говорят о том, что ускорение экономического роста на самом деле сопровождалось улучшением состояния финансов предприятий. Так, например, продолжала сокращаться средняя доля расчётов в неденежной форме в общем объеме реализации: за январь — ноябрь 2003 года она составила лишь 14,5 процента, в то время как за аналогичный период предшествующего года она составила 18 процентов. Неуклонное сокращение неденежных операций, наблюдавшееся с 1999 года, сопровождалось также уменьшением объема просроченной задолженности: к концу октября объем просроченной кредиторской задолженности сократился на 64 млрд рублей, или на 4,5 процента по сравнению с декабрем 2002 года.
[править] Денежно-кредитная политика и инфляция
Уровень инфляции зависел прежде всего от проводившейся денежно-кредитной политики, направленной на достижение запланированного Правительством показателя инфляции. Преследуя эту цель, Центробанк (ЦБ) опять столкнулся со знакомой проблемой выбора между проведением интервенции на валютных рынках во избежание слишком резкого повышения номинального валютного курса и стерилизацией новых денежных вливаний, предназначенных для финансирования этих интервенций, которые в противном случае могли приобрести инфляционный характер.
С учётом ограниченности набора инструментов, имевшихся в его распоряжении (включая недостаточное развитие внутреннего рынка облигаций и полное отсутствие механизмов проведения «ночных» операций РЕПО), ЦБ справился с поставленной задачей весьма успешно. В третьем квартале 2003 г. темпы инфляции заметно снизились, и ее общий уровень составил 0,6 процента (во втором квартале — 1,2 процента, а в первой половине отчетного года — 7,9 процента). Резкого ускорения темпов инфляции ИПЦ, которого ожидали в четвертом квартале 2003 г., не произошло. Таким образом, благодаря проводимой денежно-кредитной политике уровень потребительских цен оставался в пределах запланированного диапазона, то есть около 12 процентов (уровень инфляции, прогнозируемый Правительством на 2004 г., составляет 10 процентов), в то время как повышение реального эффективного валютного курса рубля, измеряемого относительно корзины валют основных торговых партнеров, составило 4,1 процента.
[править] Валютный курс и платёжный баланс
Международная торговля в 2003 г. характеризовалась значительным увеличением номинальных объемов экспорта и импорта. Среднемесячный объем экспорта вырос на 25 процентов (с 9,0 млрд долларов США в 2002 г. до 11,2 млрд долларов США). Рост импорта был примерно таким же — 23 процента (с 5,1 млрд долларов США до 6,2 млрд долларов США). Если главным двигателем роста экспорта были исключительно высокие цены на основные виды экспортируемого Россией сырья, то рост импорта был связан с дальнейшим повышением реального курса рубля в сочетании с быстрым увеличением реальных доходов и покупательной способности населения. Как и в предыдущие годы, причиной активного сальдо торгового баланса были экспортные цены на углеводородное сырье, причем динамика экспорта зеркально отражала колебания цен на нефть и газ.
Однако относительно небольшое повышение реального эффективного валютного курса рубля (РЭВК) в ответ на довольно существенное увеличение притока иностранной валюты было поддержанно повышением курса евро относительно американского доллара. После снижения скорости обращения денежной массы за последние несколько лет, что было вызвано, во-первых, ремонетизацией экономики, а во-вторых, тем, что население стало все более активно доставать свои валютные сбережения из-под матрацев, открывая вклады в коммерческих банках, фортуна еще раз улыбнулась ЦБ: падение курса доллара стало большим подспорьем для проводимой денежно-кредитной политики и ее весьма незамысловатых инструментов, так как оно привело к сокращению ввоза конвертируемой валюты (поскольку бoльшая часть российского экспорта выражена в долларах США) и стимулировало вывоз конвертируемой валюты (поскольку бoльшая часть российского импорта выражена в евро). Повышение РЭВК было по-прежнему умеренным, однако реальная стоимость рубля относительно американского доллара увеличилась в 2003 г. на 19 процентов.
Между тем вполне вероятно, что потоки капитала, оказывающие влияние на платежный баланс через счет операций с капиталом и финансовыми инструментами (а не счет текущих операций), будут приобретать все большее значение для валютных рынков. Поскольку с течением времени активное сальдо счета текущих операций должно сократиться в абсолютном выражении, объем потоков капитала может стать основным фактором, определяющим уязвимость платежного баланса в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Данные за отчетный год свидетельствуют о том, что потоки капитала могут стать основной причиной уязвимости валютного рынка, как только счет текущих операций платежного баланса сократится по сравнению с сегодняшним уровнем (39 млрд долларов США). Так, в третьем квартале 2003 г. чистый вывоз капитала (на самом деле это прежде всего экспортные доходы, которые не были незамедлительно репатриированы) существенно увеличился до 8,6 млрд долларов США. Для сравнения: во втором квартале отчетного года чистый приток капитала составил 3,3 млрд долларов США (все расчеты основаны на статистике ЦБ). Прогнозы некоторых специалистов о том, что в четвертом квартале произойдет массовый отток капитала в связи с делом «ЮКОСа», не оправдались. На самом деле, по предварительным оценкам ЦБ, в четвертом квартале наблюдался чистый приток капитала из-за рубежа в объеме 2,5 млрд долларов США. Декабрь показал, насколько неустойчивыми могут стать валютные рынки при «правильном» стечении обстоятельств: только за один этот месяц повышение цен на нефть в сочетании с резким повышением курса евро привели к падению курса доллара относительно рубля почти на два процента в номинальном выражении. Однако при наличии рекордно больших валютных резервов (около 84 млрд долларов США) ЦБ имеет достаточные средства для борьбы со спекулятивными атаками.
[править] Фискальная политика и бюджет
Исполнение федерального бюджета обеспечило значительный бюджетный профицит в размере 227 млрд рублей, или 1,7 процента ВВП (размер первичного профицита составил 3,4 процента), при том, что в Федеральном законе «О федеральном бюджете на 2003 год» был запланирован профицит в размере 72,2 млрд рублей (0,6 процента ВВП). В федеральном бюджете на 2004 г., который прошел четвертое, и последнее, чтение в Государственной Думе 28 ноября 2003 г., есть ряд инноваций. Во-первых, с 1 января 2004 г. ставка налога на добавленную стоимость (НДС) сокращается с 20 до 18 процентов, а с 1 июля 2004 г. вводится система специальных счетов НДС. Во-вторых, вместо непрозрачных финансовых резервов, которые до сих пор использовались как хранилище избытка бюджета, формируется официальный стабилизационный фонд. Он должен будет содействовать стабилизации бюджетных расходов, а также сглаживать давление, обусловленное колебаниями валютного курса, за счет накопления ресурсов в период высоких цен на нефть (когда бюджетные доходы достаточно высоки) и оказания содействия в финансировании расходов в период низких мировых цен на нефть (когда доходы снижаются). В-третьих, Правительство впервые представило стратегии развития нескольких секторов (например, здравоохранения и образования) и заявило о проведении политики формирования бюджета, ориентированной на конечные результаты.
[править] Доходы, показатели рынка труда и бедность
Высокие темпы роста ВВП в отчетном году обусловили быстрый рост реальных доходов, что в свою очередь обеспечило снижение уровня бедности. В 2003 г. реальные располагаемые доходы населения увеличились на 14,5 процента, а реальная заработная плата выросла на 10,4 процента. Средняя номинальная заработная плата повысилась в 2003 г. на 26,4 процента и достигла 5512 рублей (180 долларов США). В 2002 г. она составляла 4360 рублей, или 140 долларов США. Снижение уровня бедности было весьма значительным: по официальным данным, число тех, кто остается за чертой бедности (имеет доход ниже прожиточного минимума), сократилось с 27,3 процента в сентябре 2002 г. до 21,9 за аналогичный период 2003 г.
Однако влияние на уровень безработицы было не столь значительным. При том, что уровень безработицы (по определению МОТ) несколько снизился в течение 2003 г., с 9 процентов в январе до 8,2 процента в декабре, средний уровень безработицы (8,4 процента) по-прежнему был выше, чем в 2002 г. (7,9 процента). Мы надеемся, что такая динамика уровня безработицы может свидетельствовать о продолжающейся реструктуризации предприятий частного сектора с целью дальнейшего повышения общего уровня производительности и конкурентоспособности.
[править] Пересчёт структуры ВВП России
При взгляде на нефтяную и газовую отрасли в системе национальных счетов России обнаруживается любопытный факт. На эти два сектора, вместе взятых, приходится лишь около 9 процентов ВВП в базовых ценах. Как такое возможно? Если это верно, то откуда тогда озабоченность чрезмерной зависимостью национальной экономики от этих секторов? С другой стороны, в соответствии с теми же отчетами Госкомстата, на долю природных ресурсов приходится более 80 процентов объема экспорта России, а доходы от экспорта только нефти и газа равняются 20 процентам ВВП. Ответ на эту загадку содержит интересную информацию о структуре экономики и поведении корпораций в России, недавних рекордных показателях экономического роста и производительности труда в стране, а также о масштабах трансфертного ценообразования и ухода от налогообложения.
Многие российские предприятия пользуются услугами торговых компаний для сбыта своей продукции и ухода от налогообложения за счет трансфертного ценообразования. Например, предприятие учреждает торговую компанию в том или ином регионе с целью получения местной льготы по налогообложению, особенно в части местной доли налога на прибыль. Затем предприятие с помощью механизма трансфертного ценообразования переводит добавленную стоимость из производственной дочерней компании в торговую дочернюю компанию: цены на продукцию производственной дочерней компании занижаются, а наценки и прибыль достаются торговой компании. Тот же метод могут применять предприятия тех секторов, где установлены специфические оборотные налоги, путем перевода добавленной стоимости в свои торговые дочерние компании, если последние облагаются налогами по более низким ставкам. Незаконный, но распространенный вариант этой схемы состоит в учреждении компаний-однодневок, исчезающих после расчетов с конечными потребителями.
Влияние такой практики на национальные счета просто и очевидно: добавленная стоимость переводится из сектора, где она произведена, в сектор торговли. В результате, согласно официальной статистике, почти треть ВВП и половина всего объема прибыли в экономике произведены сектором торговли. Поистине прибыльный сектор! Еще одно указание на масштаб данного явления дает сравнение фонда заработной платы и объема прибыли в национальных счетах. В торговле фонд заработной платы составляет лишь 8 процентов общей добавленной стоимости, а прибыль почти 90 процентов; в прочих секторах экономики размеры фонда заработной платы и прибыли примерно одинаковы.
С помощью системы таблиц Госкомстата «Затраты — Выпуск» для экономики России за 2000 год можно получить относительно точную оценку данного эффекта, как совокупную, так и с разбивкой по секторам. В российских таблицах «Затраты — Выпуск», в соответствии со стандартным методом построения системы национальных счетов, разница между базовыми ценами (ценами производителя) и рыночными ценами состоит из нескольких компонентов: чистых налогов на продукцию (косвенные налоги), транспортной наценки и торговой наценки. Эти компоненты в совокупности образуют разницу между объемом дохода от продажи того или иного продукта (рыночные цены) и доходами, которые получает сектор — производитель этого продукта (базовые цены или цены производителя).
Косвенные налоги на продукцию (НДС, акцизы, налоги на внешнеторговую деятельность) поступают государству, транспортная наценка — транспортному сектору, а торговая наценка — сектору торговли. Трансфертное ценообразование, по сути, снижает базовую цену, получаемую сектором-производителем, в пользу либо сектора торговли, либо транспорта, в зависимости от местоположения афилированной компании. Результатом этого являются завышенные торговые или транспортные наценки, а тем самым и прибыль сектора торговли или транспорта. В России это проявляется в торговой наценке (она в 10 раз превышает величину транспортной наценки). На торговую наценку приходится около одной пятой ВВП. Как и следовало предполагать, особенно большого размера торговая наценка достигает в секторах энергетики: 31 процент валового объема производства в нефтепереработке, 36 процентов в нефтедобыче, 64 процента в газовой отрасли.
В системе таблиц Госкомстата «Затраты — Выпуск» содержатся подробные сведения о торговой наценке для промежуточного и конечного потребления по отраслям. Это делает возможным реконструировать ВВП, «как если бы» трансфертное ценообразование существовало в меньшем объеме или было устранено, путем перерасчета отраслевого ВВП на основе более низких торговых наценок. Однако какие наценки являются «правильными»? Наилучший подход, разумеется, предполагал бы, что Госкомстат соберет данные по отдельным видам продукции и выполнит оценку величины соответствующих наценок. Пока такая работа не проведена, лучшим ее заменителем является использование данных о наценках, существующих в одной или нескольких странах с рыночной экономикой и высококачественными системами национальных счетов.
В нижеприведенных расчетах использованы данные о торговых и транспортных наценках в Великобритании и Нидерландах. Обе эти страны являются производителями энергоносителей. Данные по Великобритании относятся к 1992 г. (когда угольная промышленность Великобритании была еще весьма крупной), данные по Нидерландам — к 2000 г. В обеих странах в отчетах указываются комбинированные торгово-транспортные наценки, или «сбытовые наценки» — это отвечает установившейся практике ведения национальных счетов, основанной на том, что различие между торговыми и транспортными наценками отчасти произвольно. Поэтому и мы аналогичным образом объединили для России торговые и транспортные наценки.
Для большинства секторов комбинированные наценки, зарегистрированные в России, аналогичны тем, что наблюдаются в Великобритании и Нидерландах. Например, наценки в легкой промышленности (текстильная промышленность и др.) во всех трех странах составляют около 30 процентов с небольшим, в пищевой промышленности наценки составляют порядка 15 — 25 процентов от валового объема производства, и т. д. Единственными крупными исключениями — причем это действительно очень крупные исключения — являются нефтяной и газовый сектора: наценки там составляют в России от 31 до 36 процентов в нефтяной промышленности и 64 процента в газовой промышленности (для сравнения — соответствующие наценки в Великобритании и Нидерландах почти равны нулю).
Несмотря на сложную взаимозависимость затрат и объема выпуска в экономике, влияние на ВВП является очевидным: 19,8 процента (при использовании данных о наценках в Великобритании) или 22,8 процента (при использовании данных о наценках в Нидерландах) ВВП переносятся из сектора торговли в промышленность. Объем добавленной стоимости торговли падает до одной трети от его прежнего уровня, а промышленный сектор вырастает с уровня несколько менее одной трети ВВП до более чем половины ВВП. Корректировка в наибольшей мере приводит к увеличению добавленной стоимости нефтегазового сектора, размер которой почти утраивается — с 9 до 25 процентов ВВП. Остаток распределяется между различными подотраслями промышленности. Различия, определяемые тем, какие именно данные о наценках использованы, по Великобритании или по Нидерландам, невелики и заметны лишь на субсекторальном уровне.
Степень достоверности полученных результатов можно также перепроверить посредством оценки влияния пересчета на рентабельность сектора торговли. При использовании любого из названных наборов данных о наценках доля заработной платы в добавленной стоимости торговли возрастает до 20-25 процентов, что является нормальным уровнем, хотя он по- прежнему находится в нижней части диапазона, наблюдаемого в странах с рыночной экономикой.
Возвращаясь к вопросам, поднятым в части I данного доклада, диаграммы 1 и 2 иллюстрируют некоторые последствия пересчета ВВП для получения более достоверной оценки различных секторов (расчет проведен с использованием несколько более консервативных данных о наценках в Великобритании). Особо стоит отметить следующие результаты: во- первых, по производительности труда промышленное производство (включая сектор природных ресурсов) намного опережает остальные сектора российской экономики, причем производительность в нефтегазовом секторе — где занято менее одного процента рабочей силы — очевидно, гораздо выше, чем в остальных секторах. Во-вторых, после того, как производительность труда вошла в фазу подъема после длительного экономического спада в России, прирост производительности стал движущей силой прироста объема промышленного производства, а затем и экономики в целом; недавний прирост производительности труда в секторе услуг остается весьма ограниченным в сравнении с производительностью в промышленности, и это особенно верно в отношении крайне низкопроизводительного (но с недавних пор растущего) сектора нерыночных услуг.
В-третьих, самым крупным компонентом ВВП остается промышленное производство, а не производство услуг, как это следует из официальных статотчетов. В-четвертых, восстановление промышленного производства является движущей силой экономического роста после кризиса 1998 г., причем в большей мере, чем перераспределение ресурсов в пользу рыночных услуг, и несмотря на рост относительных цен на услуги, рассмотренный в части I данного доклада. Короче говоря, в системе национальных счетов структурный сдвиг в сторону сектора услуг преувеличен, а зависимость от природных ресурсов недооценена.
Выполненный пересчет позволяет сделать очевидные выводы, помимо простого указания на то, что ВВП, формируемый в промышленности, особенно в нефтегазовом секторе, превышает официальные данные в национальных счетах. Во-первых, оказывается, что экономика России в большей мере уязвима перед колебаниями мировых цен на энергоносители, чем можно предположить на основании искаженных официальных данных о ВВП. Второй вывод касается бюджета: трансферт добавленной стоимости происходит в очень больших масштабах, и право региональных властей снижать ставку налога на прибыль (с 1 января 2004 г. они могут снижать ее только на 4 процентных пункта) в сочетании, что еще более важно, с продолжающейся практикой создания фирм-однодневок имеет очевидные бюджетные последствия. Непосредственные бюджетные потери рассчитать затруднительно, так как в разных регионах разные компании получают различные налоговые льготы.
В иллюстрационных целях можно отметить, что если бы результатом трансфертного ценообразования было снижение налоговой ставки при трансферте прибыли лишь на 10 процентов (в чем нет ничего невероятного, учитывая, что суммарная ставка налога на прибыль и налога на добавленную стоимость составляет в сумме порядка 40 процентов), то одно это приводило бы к потерям доходов бюджета в размере 0,20*0,10 = приблизительно 2 процента ВВП. Неудивительно, таким образом, что Правительство решило ограничить право местных властей давать льготы по налогу на прибыль начиная с 1 января 2004 года. Тем не менее данная проблема, по-видимому, сохранится даже после того, как (некоторые) лазейки в законодательстве будут закрыты. Например, предприятия тех отраслей промышленности, которые обязаны уплачивать налог на добычу полезных ископаемых, будут и далее применять трансфертное ценообразование в рамках легальных схем. А компании прочих отраслей будут делать это — законно это или незаконно — при помощи компаний-однодневок с целью ухода от обложения НДС и общими налогами. Третьим, и последним, выводом служит еще одно очевидное наблюдение: большой объем прибылей, переводимый в эффективные с точки зрения налогообложения регионы, подразумевает наличие групп интересов, крайне заинтересованных в сохранении действующего в настоящее время непрозрачного делового климата.
[править] Ссылки
- Доклад Всемирного банка об экономике России. Часть 1 // Российская Бизнес-газета, 25 февраля 2004
- Доклад Всемирного банка об экономике России. Часть 2 // Российская Бизнес-газета, 2 марта 2004
- Российская экономика в 2003 году. Тенденции и перспективы
- Июль 2003[1]
[править] Примечания
- ↑ Валовой внутренний продукт. Годовые данные. Индексы физического объёма
- ↑ World Development Indicators Выбранные показатели: GDP per capita, PPP (current international $)
- ↑ http://www.kommersant.ru/doc/1789468
- ↑ http://www.kommersant.ru/doc/1789468
- ↑ http://www.kommersant.ru/doc/1789468
- ↑ http://www.kommersant.ru/doc/1789468
- ↑ Приоритеты экономического развития субъектов Российской Федерации / В. А. Гуртов, Л. Я. Березин, В. А. Матвеев, С. В. Сигова. — М.: Изд-во «Кучково поле», 2005. — 496 с.
- ↑ Учебное пособие «Государственное регулирование экономики»
- ↑ http://www.kommersant.ru/doc/1789468
