Внешняя политика России в 1999 году
Материал из Documentation.
Первое полугодие 1999 года стало периодом, когда России пришлось решать чрезвычайно сложную внешнеполитическую задачу. Будучи в весьма стесненных условиях, находясь во все большей кредитной зависимости от Запада, она должна была продемонстрировать категорическое неприятие его силовых методов, сохранить в максимальной степени свободу действий и в то же время не перейти допустимую грань конфронтационности. С самого начала года происходило неуклонное ухудшение отношений с США. Это было вызвано продолжающимся давлением на Ирак и Югославию, санкциями, введёнными США против российских ВУЗов и НИИ, обвиненных в ядерных контактах с Ираном, угрозами урезать квоту на запуск американских спутников российскими ракетоносителями, попытками пересмотреть договор по ПРО. Апофеозом стал разворот самолета Е.Примакова над Атлантическим океаном после объявления о том, что НАТО начинает военную операцию против Югославии. Увольнение в отставку его правительства в мае явилось для США знаковым событием, ведь Примаков в представлении американской элиты был самым ярким олицетворением антизападной линии.
Однако какое бы негативное воздействие на мировое развитие ни оказала агрессия НАТО против Югославии, именно она создала предпосылки для того, чтобы РФ смогла заявить о себе в качестве уважаемого партнера и международного посредника. Российская дипломатия продемонстрировала очевидное: Россия не может на равных противостоять однополярной гегемонии США и формировать (как во времена СССР) какие-либо стабильные и долговременные альянсы в противовес этой гегемонии; но, действуя фактически в рамках западной системы доминирования, она способна заявить о своих интересах и сделать так, чтобы к её мнению прислушивались. Одновременно расширились возможности для координации действий с такими странами, как КНР или Индия, которые волей-неволей вовлекаются в глобальные геополитические игры и всё менее способны удержаться в региональных рамках.
Важным событием стало приостановление в апреле по решению ООН санкций против Ливии, 17 мая их сняла и Россия. Это открыло возможность для того, чтобы Ливия начала выплачивать свой долг РФ в размере 2,4 млрд долл. Кроме того, Триполи проявляет интерес к закупкам российского комплекса «С-300». Начавшееся в 1999 году экономическое восстановление в Юго-Восточной Азии после двух лет жесточайшего финансового кризиса также открыло перспективы для расширения российского экспорта.
Вступление России в очередной избирательный цикл повлияло не только на внутриполитическую ситуацию, но и на международное положение страны. Тот факт, что почти одновременно разворачивается и избирательная кампания в США, что администрацию Клинтона атакуют ее оппоненты за провал российской политики, рикошетом бьет и по позициям самой России, осложняет — ввиду особой зависимости от Вашингтона — ее международные позиции.
Начало второго полугодия 1999 года было отмечено, казалось бы, позитивными событиями (некоторое потепление отношений с западными странами после окончания натовской операции против Югославии, хотя связи с НАТО оставались замороженными). В июле Москву посетил премьер-министр Франции Л.Жоспен, принявший участие в заседании российско-французской комиссии по вопросам двустороннего сотрудничества. Важным событием стал визит тогдашнего председателя правительства РФ С.Степашина в США 25-28 июля и возобновление работы двухсторонней комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Хотя экономическая часть переговоров была наименее успешной, визит способствовал тому, что МВФ согласился разморозить кредит для России.
В целом же во второй половине 1999 года кризис в отношениях с Западом нарастал. В начале августа смена правительства России и назначение премьер-министром мало известного тогда за рубежом В.Путина вновь, как и в аналогичных случаях ранее, заставили иностранных наблюдателей говорить о непредсказуемости России. Недостаточно отлаженный механизм отношений с внешним миром опять дал сбои. Первым тревожным сигналом стало развертывание в августе кампании в западной прессе (подхваченной потом и многими официальными лицами) по поводу «отмывания» денег в западных банках, с обвинением ряда российских официальных лиц в коррупции.
Одним из мотивов кампании называлось стремление республиканцев в США дискредитировать администрацию Б.Клинтона и особенно вице-президента А.Гора — наиболее вероятного пока кандидата от демократов на выборах 2000 года. Однако активное участие в этой кампании газеты «Нью-Йорк таймс», которая никогда не была близка к республиканской партии, заставляет искать более глубинные причины. Её организаторы не могли не знать, что целенаправленная дискредитация российского бизнеса, а вместе с ним и либерал-реформаторских кругов (которых ещё вчера там называли «командой мечты»), лишит Запад его последней политической опоры в России. И действительно, именно в прошедшее полугодие российские «правые» энергично спорили с Западом по целому ряду вопросов, особенно по поводу оценки чеченских событий. Вот почему успех проправительственных и правых сил на думских выборах в декабре вызвал довольно сдержанную реакцию среди западных наблюдателей.
По-видимому, уже подводится база под новый курс в отношении России, не оправдавшей возлагавшихся на нее надежд и ставившей Западу палки в колеса в Ираке, Югославии и других кризисных очагах. Приближающаяся сдача президентской вахты Б.Ельциным и полная неясность относительно того, кто придет ему на смену и на кого можно было бы сделать ставку, — все это постепенно склоняет Запад к пересмотру самих основ отношений с Россией, без скидок на необходимость поддержки «демократии» и «реформ».
Подтверждая приверженность принципу «открытых дверей», НАТО заявила о намерении в ближайшие годы направить новым странам приглашения к вступлению. Ранее альянс все-таки воздерживался от столь категоричных формулировок.
Заметное охлаждение отношений с Россией происходило на фоне улучшения отношений Запада с Китаем. США и Китай подписали соглашение о вступлении КНР во Всемирную торговую организацию. Франция и Германия лоббируют принятие Китая в «большую восьмерку», ВТО и другие международные структуры, отмечая стабилизирующую роль Пекина во время мирового финансового кризиса. Кроме того, германский канцлер Г.Шредер высоко оценил позицию, которую КНР занимала в СБ ООН во время войны на Балканах.
Где прямо, а где косвенно прибегая к экономическому давлению на Россию, Запад не ослабляет усилий по перекрытию выхода РФ на рынки третьих стран. Так, США и Великобритания заблокировали в СБ ООН реализацию 49 контрактов российских компаний на поставку промышленного оборудования в Ирак стоимостью около 200 млн долл. (по состоянию на ноябрь). В этих условиях Россия стремится укрепить отношения с Китаем, Индией и другими государствами, которые отвергают притязания Запада на гегемонию в мировом сообществе. Она ищет возможности ослабить экономический прессинг путем расширения своего экспорта, в том числе оружейного.
Новый этап обострения отношений с Западом начался после возникновения кризиса на Северном Кавказе. Первоначально, когда федеральные силы вели боевые действия в Дагестане, Европа и США проявляли в целом понимание действий Москвы, хотя уже тогда было заметно стремление «помочь» России увязнуть на Кавказе и одновременно предостеречь ее от «несоразмерной» реакции на действия террористов. Когда же Вооруженные Силы поставили под угрозу само существование бандитского очага на Северном Кавказе, а количество беженцев и жертв среди мирных жителей стало расти, риторика западных лидеров приобрела гораздо более агрессивные ноты: обвинения в адрес России шли по нарастающей — от «неадекватной реакции» на действия террористов до «нарушений международного гуманитарного права». По мере того как федеральные войска продвигались вглубь территории вооруженного мятежа, становилось очевидным, что Запад стремится не допустить восстановления российских позиций на Кавказе, а также неизбежной в результате этого дестабилизации «дружественных» режимов в Грузии и Азербайджане. Западные лидеры постоянно ссылаются на давление правозащитных организаций, которые, в свою очередь, требуют применения на российской территории доктрины «гуманитарного вмешательства».
Впрочем, нельзя сказать, что позиция Запада, особенно на начальном этапе северо-кавказского кризиса, была монолитной. Так, на московской конференции руководителей правоохранительных органов «большой восьмерки» в октябре России удалось в целом убедить своих западных коллег в важности и законности того, что Москва делает в Чечне. Поддержка правоохранителей (как правило, не страдающих чрезмерным политиканством) могла бы быть использована российскими властями как козырь в полемике с западными критиками, однако в какой-то момент Москва утратила пропагандистскую инициативу. Запугивания «изоляцией», «конфронтацией», все чаще исходящие от ряда российских СМИ, порой толкают наших официальных представителей к тому, чтобы оправдываться, вместо того чтобы доказывать правоту российской позиции.
Саммит ОБСЕ в Стамбуле 18-19 ноября, где чеченская тема стала для России основной, лишь дал дополнительные предлоги западным партнерам России для вмешательства в ее внутренние дела. Этому способствовала и неясная формулировка «чеченского» раздела заключительной декларации (где говорится о согласии на «политическое участие» ОБСЕ в решении конфликта, что на Западе отождествляется с посредничеством, которое Россия официально отвергает), и зафиксированный в Хартии европейской безопасности общий принцип, что «угрозы для безопасности стран-членов ОБСЕ исходят как от международных, так и от внутренних конфликтов» (данный принцип никак не разграничивается с принципом невмешательства во внутренние дела). После этого России уже гораздо сложнее критиковать действия председателя ОБСЕ К.Воллебека, который устанавливает контакты с Масхадовым и ведет с ним переписку, минуя федеральный Центр.
Большим разочарованием для российской дипломатии стала непримиримая позиция ЕС по чеченскому вопросу, особенно проявившаяся в реакции Германии и Франции, то есть тех стран, которые, как считала Россия, способны понять ее политику. Даже новый генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон на заседании министров иностранных дел альянса в середине декабря проявил большее понимание ситуации, в которой оказалась Россия, хотя и не выходил за общие рамки западной реакции. Вашингтон, как могло показаться после стамбульского саммита, также склоняется к более гибкой позиции* — но лишь потому, что им в большей степени, чем государствами Европы, движет геостратегический расчет. США готовы позволить России увязнуть в Чечне в обмен на фактический уход из Закавказья и Молдавии — то есть на то, с чем фактически согласилась Россия в Стамбуле. Этим ей пришлось заплатить за желаемую адаптацию Договора по ОВСЕ и пересмотр невыгодной для России системы квот по обычным вооружениям.
Россия, как всегда, пыталась компенсировать слабость своих позиций на западном направлении усилиями на Востоке. Особый резонанс вызвало резкое заявление Б.Ельцина в адрес Б.Клинтона с напоминанием о российской ядерной мощи, которое он сделал во время декабрьской «встречи без галстуков» в Пекине с председателем КНР Цзян Цзэминем.
Активные шаги предприняла российская дипломатия, пытаясь воздействовать на мусульманские страны, особенно на Иран, Пакистан, Саудовскую Аравию, а также Организацию Исламская Конференция. В целом эти усилия удались, хотя повлиять на общественность этих стран гораздо сложнее. Весьма трудно и предотвратить вербовку на их территории боевиков, направляемых в зону боевых действий на Кавказе: как правило, лидеры этих стран заявляют, что не имеют к этому никакого отношения.
Содержание |
[править] Агрессия НАТО и урегулирование в Косово
В результате переговорного марафона Россия-ЕС-США в Бонне 2 июня на встрече спецпредставителя В.Черномырдина, президента Финляндии М.Ахтисаари, первого заместителя госсекретаря США С.Тэлботта и германского канцлера Г.Шредера был принят план «большой восьмерки» по урегулированию в Косово. 3 июня он был одобрен югославским правительством и парламентом. В мирный план вошли положения «Петерсбергского» заявления министров иностранных дел «восьмерки» от 6 мая, где были зафиксированы основные условия урегулирования.
Хотя принято считать, что наземной операции как таковой в ходе балканской кампании НАТО не было, однако несомненным было тесное взаимодействие ВВС Альянса с действиями ОАК на земле. На май приходится 90 % потерь югославской армии в Косово за все время натовской агрессии. Именно тогда формирования косовских албанцев стали применять тактику выдавливания сербских подразделений из укрытий под удары натовской авиации. В Куманово (Македония) представители командования Югославии и НАТО достигли соглашения о выводе сербских войск и полиции из Косово. 10 июня НАТО объявила о приостановке военной операции против Югославии, которая длилась с 24 марта, так как Белград принял пять условий Альянса и начал вывод войск из Косово (только 20 июня военная кампания на Балканах официально была полностью прекращена).
План урегулирования в Косово, принятый СБ ООН 10 июня, предусматривает: прекращение насилия и репрессий в Косово; вывод из Косово всех сербских вооруженных сил, полиции и военизированных формирований; развертывание сил обеспечения безопасности с вооружением, которое они сочтут необходимым для выполнения своей миссии; демилитаризацию ОАК (как военная организация она должна быть распущена не позднее, чем через три месяца); переход управления краем в руки международной администрации под эгидой ООН и создание институтов демократического самоуправления под ее началом; свободное и безопасное возвращение всех беженцев и перемещенных лиц; беспрепятственный допуск гуманитарных организаций; проведение переговоров с целью заключения промежуточного политического рамочного соглашения по самоуправлению в Косово; соблюдение принципов суверенитета и территориальной целостности Югославии.
В соответствии с военно-техническим соглашением между СРЮ и НАТО Сербия вывела за 11 дней из Косово все свои войска и полицию: по западным данным, это около 40 тысяч военнослужащих и 300 танков. Вслед за этим началось бегство косовских сербов от албанского террора. Их, естественно, не остановило подписание командующим миротворческими силами генералом М.Джексоном и лидером ОАК Х.Тачи соглашения о «демилитаризации» ОАК.
Внезапный марш-бросок российской колонны из Боснии на стратегически важный аэродром Приштины 12 июня явился, возможно, единственным способом для России не допустить, чтобы НАТО взяла под свой полный контроль операцию в этом крае, и гарантировать свое военное присутствие в Косово. Москва показала, что если Запад не будет с ней считаться, то Россия явочным порядком займет нужный ей сектор. С.Тэлботт и чиновники министерства обороны США не спешили достичь договоренности на переговорах в Москве по формату российского участия в косовской операции, выигрывая время до начала ввода войск западных союзников на территорию края. Неожиданный маневр российских войск вызвал явное замешательство на Западе и спутал многие его карты (во всяком случае, теперь будет труднее «увести» все Косово из Югославии). Особенно досадовали англичане, которые могли выдвинуться к аэропорту на сутки раньше, но были вынуждены по согласованию с США дожидаться покуда будут готовы к входу в Косово американские части (они насчитывают 7 тысяч человек).
В результате трехдневных российско-американских переговоров в Хельсинки министры иностранных дел и обороны двух стран в ночь с 18 на 19 июня подписали соглашение о дислокации российских сил в Косово, о системе командования, о совместном использовании аэропорта Приштины. Эти договоренности предусматривают, по сути, раздельное командование для сил НАТО и российского контингента (в рамках единой системы управления будет «российская вертикаль»); российский военный контингент в Косово будет рассредоточен по мелким гарнизонам, разбросанным по трем секторам (французскому, американскому, германскому, и в районе аэропорта Приштины).
Запад категорически отказался выделить России свой сектор. Он не хотел, чтобы российские войска были размещены единой группировкой, которая контролировала бы административные границы Косово с Сербией и Черногорией (Запад стремится их плотно «закупорить») и прикрывала бы территорию, населенную преимущественно сербами. Оправдывая свою непреклонность тем, что появление сербского анклава в северной части Косово под российским контролем будет равносильно разделу края, НАТО стремилась установить свое господство именно над всей его территорией, а отдельный российский сектор не вписывался бы в планы превращения Косово в международный протекторат. России не могли дать свой сектор и потому, что через него могли бы проникать на территорию края сербские формирования из других районов Сербии. Запад готов смириться с албанизацией Косово лишь бы только избежать его расчленения. Он опасается, что раздел края может спровоцировать цепную реакцию насильственной перекройки границ соседних балканских государств.
12 июня в Косово стали входить контингенты США, Великобритании, Франции, Германии и Италии, получившие свои сектора на территории края в соответствии с разработанной в НАТО операцией «Союзная стража». 26 июня начался процесс развертывания группировки российских войск в Косово, численностью около 3600 человек. Планируемый срок размещения до 10 июня 2000 г., хотя из опыта Боснии очевидно, что речь пойдет о многих годах.
Война закончилась принятием Белградом условий НАТО, которые были ультимативно предъявлены ему Альянсом перед началом военной кампании, и с этой точки зрения победа — за Западом. Однако успех военной операции Альянса не означает, что Россия потерпела поражение — здесь нет линейной зависимости. Но косовское урегулирование по натовскому варианту дает России меньше преимущества, чем она могла бы рассчитывать исходя из своего вклада в прекращение конфликта на Балканах. Ни в военном, ни в политическом отношении Москва не контролирует миротворческую операцию в Косово: РФ имеет право самоустраниться, а российский контингент — не выполнять приказы командующего силами безопасности британского генерала М.Джексона.
Косово и Балканы представляют интерес для Запада не сами по себе и не как опытный полигон для насаждения идеи «многоэтнической демократии», а как неустоявшийся регион, который требует, чтобы над ним осуществлялся контроль, ибо он дает через Турцию единственный наземный выход на Закавказье в обход России. Именно по этому маршруту европейская интеграция может прийти в закавказский регион минуя территорию РФ. Балканский регион занимает важное место в «южной» стратегии, направленной на обеспечение экономического процветания Запада за счет доступа к дешевым энергоресурсам Каспия и использования трансъевразийских коммуникаций, идущих по маршруту «Великого шелкового пути».
Военная кампания НАТО на Балканах явилась, видимо, рубежным событием, которым заканчивается 10-летний переходный период постбиполярной эволюции системы международных отношений. Начинает формироваться новый миропорядок в соответствии с изменившимся балансом сил и на принципах, отличных о тех, что были положены в основу послевоенного устройства мира. Как показали события на Балканах, западное сообщество претендует на то, чтобы в новом миропорядке присвоить себе больше прав, чем те, что есть у других членов международного сообщества.
Представители США, Великобритании и Словении утверждали накануне военной кампании НАТО на Балканах, что могут быть случаи, когда применение силы возможно без санкции СБ ООН. По мнению ряда западных стран, если ООН не способна сама обеспечить соблюдение демократических норм миропорядка, то эту задачу вправе брать на себя НАТО. Легитимность должна заключаться в самой политике и вытекать из целей вмешательства, а не из компетенции санкционирующих организаций (ООН или ОБСЕ). Лондон вообще считает, что натовская операция против Югославии — это и есть «новая доктрина международного сообщества». Тревожной тенденцией является то, что такой подход, ставящий право на «гуманитарную интервенцию» превыше принципа национального суверенитета, стал в последнее время завоевывать поддержку все большего числа стран (семь государств Восточной Европы дали согласие на использование своего воздушного пространства для действий авиации НАТО против СРЮ). К списку сторонников подобного подхода уже добавились некоторые постсоветские государства — республики Прибалтики, а также Азербайджан и Грузия, рассчитывающие на решение конфликтов в Нагорном Карабахе и в Абхазии по «перевернутому» косовскому сценарию.
[править] Россия — СНГ — Запад
В истекший период Содружество Независимых Государств продолжало переживать процесс распада, а отдельные его участники становились объектом все более пристального внимания США и других западных стран. Даже агрессия НАТО против Югославии не сплотила членов СНГ. На саммите Содружества в Москве 2 апреля удалось принять лишь общую декларацию о необходимости прекращения кровопролития в Югославии, а сама встреча фактически потонула в нерешенных вопросах (Абхазия, поставки российского оружия Армении и т. д.). Символическим событием стал выход 9 июня Туркменистана из соглашения о безвизовом режиме для стран-членов СНГ. Узбекистан, Азербайджан и Грузия объявили о нежелании продлевать свое участие в Договоре о коллективной безопасности СНГ (следует, правда, заметить, что все эти государства далеки от внутриполитической стабильности, а упомянутый Договор оберегал их больше от внутренних, чем от внешних угроз). Кроме того, Ташкент во время проведения вашингтонского саммита НАТО в апреле присоединился к группировке ГУАМ. По мере гипотетического проведения в жизнь проекта «Великого шелкового пути» эта группировка может приобрести отнюдь не символическое значение и даже нарастить военные мускулы (совместные грузино-украинские учения по охране нефтепровода Баку-Супса уже стали одним из свидетельств тому).
Вскоре после начала агрессии НАТО против Югославии Азербайджан заявил о готовности послать свой воинский контингент в Косово. Некоторые наблюдатели, правда, считают это (равно как и заявления ряда официальных лиц о готовности перебазировать из Турции на свою территорию американскую военную базу Инджирлик в ответ на активизацию российско-армянских военных связей) попыткой компенсировать наметившиеся провалы на «нефтяном фронте» — отказ западных нефтяных компаний от разработки ряда каспийских месторождений. Тем не менее, все более настойчивая опека Вашингтона и Западной Европы над рядом государств СНГ, в том числе и в деле строительства их вооруженных сил, позволяет им и далее шантажировать Россию и выбивать у нее все новые уступки.
Именно во время вашингтонского саммита НАТО удалось организовать трехстороннюю встречу Э.Шеварднадзе, Г.Алиева и Р.Кочаряна. Старается не отставать от НАТО и Евросоюз — в конце июня в Люксембурге прошла встреча в верхах лидеров трех этих государств и ЕС. Европа теперь явно намерена участвовать в разрешении конфликтных ситуаций в Закавказье.
На этом фоне принципиально важно указать на сдвиги в российско-украинских отношениях. Завершившаяся ратификацией в Совете Федерации (февраль) эпопея с «большим» российско-украинским договором в любом случае является лишь началом сложного пути к возрождению стратегических отношений между двумя странами. Если договор не будет дополнен формулированием ясных политических целей в отношении Украины и средств их достижения, то он окажется не более чем предвыборным подарком Л.Кучме. Очевидно лишь одно — Москва должна сделать все, чтобы Украина не превратилась окончательно в антироссийский «санитарный кордон» — как раз в то время, когда ее прозападная дипломатия все больше обнаруживает свой отрыв от жестких экономических реальностей, диктующих стране путь в другую сторону. Свидетельством того, что Украина все же ограничена в своей пронатовской ориентации, является отмена в начале июня постановления о порядке пересечения государственной границы Украины военнослужащими, военными кораблями Черноморского флота РФ, которое серьезно ограничивало свободу его передвижения, столь важную в период обострения кризиса на Балканах.
[править] НАТО
Вступление новых членов. 12 марта Польша, Чехия и Венгрия официально стали членами НАТО. Теперь Альянс будет насчитывать 19 государств. Однако процесс реальной интеграции трех центральноевропейских стран может оказаться достаточно длительным, ведь их вооруженные силы находятся лишь на начальном этапе преобразований. Им потребуется от 10 до 15 лет, чтобы достичь соответствия натовским стандартам в области вооружений. Главными техническими проблемами для новых членов является неудовлетворительное состояние коммуникаций и систем передачи информации. Офицерский состав этих стран до сих пор в значительной мере состоит из выпускников советских военных академий, которые владеют русским языком, но далеко не всегда английским. У бывших союзников Москвы, вступивших в НАТО, не хватает средств для того, чтобы полностью обновить парк боевых самолетов и заменить находящиеся на вооружении машины советского (российского) производства. В натовских руководящих кругах обеспокоены также тем, что новые члены не всегда смогут должным образом сохранять секретную информацию, относящуюся к сфере деятельности блока.
Война в Югославии стала для «младонатовцев» первой же серьезной проверкой на лояльность, на готовность в любой момент и на любых условиях подставить плечо «старшим» партнерам по Альянсу. Только Польша (находящаяся сравнительно далеко от зоны балканского кризиса) безоговорочно поддержала натовские удары по Югославии, выразив готовность направить своих военнослужащих для участия в возможной сухопутной операции. Венгрия согласилась на использование своего воздушного пространства авиацией НАТО, на предоставление баз на своей территории, однако исключила возможность отправки своих войск ввиду наличия в Югославии 400-тысячного венгерского меньшинства (впрочем, благодаря успешному для Запада окончанию косовской кампании Будапешт осмелел и уже стал предлагать НАТО «взять под защиту» венгров в крае Воеводина). В Чехии поначалу возникли разногласия между президентом В.Гавелом, автоматически выступившим в поддержку Альянса, и премьер-министром М.Земаном, который склонялся к более мирным методам воздействия на Белград. Таким образом, агрессия против Югославии придала новый смысл неоднократно раздававшимся в странах ЦВЕ высказываниям, что эти страны хотели бы быть членами «старой» НАТО (то есть альянса, сдерживающего Москву, имеющего четкую зону ответственности, но не влезающего в региональные конфликты).
Саммит НАТО в Вашингтоне. 23-25 апреля в Вашингтоне состоялась юбилейная встреча в верхах Североатлантического союза, посвященная его 50-летию. Помимо 19 полноправных членов Альянса в заседаниях приняли участие лидеры 23 стран — участников программы «Партнерство во имя мира». Россия — единственная среди государств-участников ПВМ — приняла решение уклониться от заседаний СПС Россия-НАТО и Совета евроатлантического партнерства в знак протеста против действий НАТО в Югославии.
События вокруг Косово, по сути дела, превратили саммит в своеобразный военный совет. Лидерам Альянса удалось продемонстрировать единство в том, что необходимо продолжать военную операцию, пока С.Милошевич не пойдет на требуемые условия. Они обещали «прифронтовым» государствам (Албания, Болгария, Босния, Македония, Румыния, Словения, Хорватия), что дадут ответ на любые действия Югославии, направленные против тех стран, которые предоставляют свою территорию или воздушное пространство для военной операции против Югославии. Споры были связаны в основном с вопросом наземной операции, в необходимости которой многие члены сомневались.
Другим важным вопросом повестки дня саммита было принятие новой стратегической концепции НАТО. Ее обсуждение характеризовалось гораздо меньшим единодушием, чем дискуссии по Косово, что проявилось в ряде компромиссных и расплывчатых формулировок. В качестве главной миссии Альянса провозглашается коллективная оборона стран-членов, в соответствии со ст. 5 Североатлантического договора. Вместе с этим, говорится о новых задачах НАТО по отражению угроз «общим интересам», включая региональные конфликты типа косовского или боснийского, распространение ОМУ и средств доставки, угрозы транснационального характера (например, терроризм). Концепция подчеркивает открытость НАТО для новых членов и готовность Альянса к расширению, необходимость усилий по строительству широкомасштабного партнерства с другими странами. Наконец, «европейская идентичность в области безопасности и обороны» провозглашается как важнейший элемент адаптации НАТО к новым условиям, позволяющий европейским союзникам вносить более существенный вклад в евроатлантическую безопасность.
Ряд вызывавших противоречия формулировок не попал в утвержденный текст концепции. Так, в нем ни разу не употребляется понятие «операции за пределами зоны ответственности НАТО» и говорится лишь о действиях «внутри и вокруг евроатлантического региона». По сути дела, обойден вопрос о том, требуется или нет мандат Совета Безопасности ООН для вышеупомянутых операций. НАТО лишь напоминает о своих предложениях от 1994 г. «поддерживать в соответствии с собственными процедурами миротворческие и другие операции, проводимые под эгидой ООН или в рамках ОБСЕ». В то же время участие в подобных операциях и миссиях оставляется на усмотрение стран-членов в соответствии с их конституциями. По-видимому, здесь сыграла роль позиция ряда европейских стран, в первую очередь Франции, которая не хочет, чтобы НАТО превращалась в мирового полицейского и умаляла роль ЕС.
Помимо новой стратегической концепции на саммите были приняты «Инициатива в области оборонного потенциала» и «План действий по подготовке к членству». Никаких конкретных решений о составе и сроках приема новых стран принято не было (хотя исключать подобных решений нельзя, ведь натовцам необходимо подтвердить делом, что расширение — процесс открытый). Тем не менее, утверждение «Плана действий» свидетельствует о том, что грань между полноправными членами НАТО и странами-кандидатами, которых предполагается шире вовлекать в натовские операции, будет постепенно стираться.
Несмотря на определенные попытки завуалировать суть новой концепции НАТО и убрать наиболее одиозные формулировки, очевидно, что именно Североатлантическому союзу (а не ООН и не ОБСЕ) Запад отводит роль главного механизма европейской безопасности, в том числе в вопросах войны и мира.
[править] Встреча G8
18-20 июня в Кельне прошла встреча глав семи ведущих государств Запада и России. Формат российского участия до самого последнего момента был под вопросом, поскольку первоначально в повестку дня планировалось включить отдельное обсуждение проблем России, а это означало умаление ее статуса, низведение ее до уровня «проблемных» стран и фактическое возвращение «большой восьмерки» к прежнему статусу — «7+1». Недовольство такой постановкой вопроса (равно как и действиями Запада в Югославии) стало, по мнению большинства наблюдателей, причиной того, что Президент Б.Ельцин решил принять участие в саммите только в последний день, а предыдущие два дня его заменял премьер-министр С.Степашин.
Основным вопросом повестки дня встречи стали проблемы, связанные с восстановлением Югославии. Был одобрен «Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы», детали которого еще предстоит разработать на конференции стран-доноров в Брюсселе (июль) и на конференции ведущих экономических держав по оказанию помощи балканским странам, планирующейся на осень. Восстановление Косово запланировано в качестве отдельного вопроса. Только на нужды этого края ЕС обещал выделять 500 млн долл. ежегодно. По оценкам экспертов, для региона в целом понадобятся еще 30 млрд долл. в течение пяти лет. При этом всякая помощь СРЮ (за исключением гуманитарной) исключается до тех пор, пока у власти находится С.Милошевич. Попытки России добиться того, чтобы Белград смог получить помощь также и на нужды развития, не увенчались успехом. Не были учтены в заключительном коммюнике и некоторые предложения РФ, касающиеся верховенства ООН в международном присутствии в Косово.
Основная надежда России на кельнском саммите была связана с возможностью списания или хотя бы реструктуризации долгов, оставшихся от советского периода. На фоне решения «семерки» (то есть без участия России) списать 72 млрд долл. с 41 беднейшей страны Москва выглядит как проигравшая сторона, тем более что она является членом Парижского клуба кредиторов и не хотела бы допускать, чтобы долги списывались за ее спиной. Наиболее активным противником крупных уступок России в деле решения проблемы ее задолженности выступает Германия, на долю которой приходится более 25 % российского долга. Во многом ее стараниями в заключительном коммюнике саммита не говорится о возможности списания советских долгов, а упоминается лишь о помощи во «всеобъемлющем решении проблемы задолженности, возникшей на основе долговых обязательств советского периода» — причем на последующей стадии, когда в РФ будут созданы условия, позволяющие осуществлять программу более глубоких экономических реформ. Вместе с тем, возможность реструктуризации российских долгов остается открытой.
Б.Ельцин в ходе своего краткого пребывания в Кельне постарался придать российскому участию в «восьмерке» геополитический и военный аспект, как бы компенсируя неравноправный статус страны в экономической области. Было подписано российско-американское заявление относительно стратегических наступательных и оборонительных вооружений и дальнейшего укрепления стабильности. Оно предполагает начало в скором времени обсуждения будущего Договора СНВ-3 и Договора по ПРО. Россия получает возможность обсуждать более радикальные сокращения ядерных арсеналов, а США — поднимать вопрос об изменении Договора ПРО. Таким образом, создается возможность определенной взаимоувязки двух вопросов, а также того, что ни одна из сторон не пойдет на односторонние шаги.
Основным смыслом российского присутствия в Кельне стало не достижение каких-либо крупных результатов, а «примирение после драки», подтверждение того, что Москва по-прежнему считает жизненно важным участвовать в клубе ведущих держав, получение свидетельств того, что хотя бы в каких-то вопросах мирового развития она может сказать свое слово.
[править] Азиатско-Тихоокеанский регион
США — Китай. М.Олбрайт посетила Китай 1-2 марта, 6-14 апреля премьер Чжу Жунзци нанес официальный визит в США. Стороны стремились смягчить взаимную напряженность, возникшую после того как в январе-феврале 1999 г. в американских СМИ и на Капитолии начала раскручиваться антикитайская кампания. Она выразилась в череде расследований «китайских дел» и скандале вокруг ядерного шпионажа. Специальная комиссия конгресса по итогам расследования выпустила доклад с обвинениями КНР в краже высоких технологий и ядерных секретов США. На Капитолии усилилась критика Пекина за нарушение прав человека. Вашингтон беспокоят давно установившиеся глубокие связи Китая со странами, которые стремятся к созданию ОМУ, в частности, с КНДР, Ираном, Пакистаном. На слушаниях в сенате в феврале директор ЦРУ Дж. Тенет заявил, что у администрации нет уверенности, что китайские компании полностью выполняют обязательства, которые даются лидерами Китая на переговорах с Вашингтоном.
Касаясь планов создания региональной ПРО в Восточной Азии, американские представители разъясняли Пекину, что США еще не приняли окончательного решения о развертывании ПРО в регионе, и многое здесь будет зависеть от того, удастся ли Китаю добиться от КНДР прекращения программы создания баллистических ракет большой дальности (Соединенные Штаты подозревают КНР в передаче Северной Корее технологий для создания БР и спутников) и улучшить свои отношения с Тайванем (Пекин отказывается брать обязательство не использовать силу для воссоединения с Тайбэем). Китай резко негативно отреагировал на планы создания региональной ПРО, рассматривая возможное развертывание такой системы как угрозу своим интересам, и его позиция еще больше ужесточилась после того, как США не исключили возможность включения Тайваня в зону региональной ПРО.
Китай беспокоит то, что американское противоракетное прикрытие может подтолкнуть Тайвань к официальному провозглашению независимости, не говоря уже о том, что осуществление этих планов сделает американо-тайваньское военное сотрудничество еще более тесным, а возможности Пекина подкрепить свои притязания на возвращение «непокорной провинции» военной силой будут подорваны.
Для Китая важна американская поддержка в процессе вступления во Всемирную торговую организацию. США заинтересованы в том, чтобы Китай стал членом ВТО, так как это обяжет его принять меры к большей открытости китайского рынка и в спорных случаях подчиняться решениям арбитража ВТО. Для Вашингтона важность открытия китайского рынка для американских товаров и услуг определяется не только огромным дефицитом в двусторонней торговле, но и совершенно новой проблемой конкуренции доллара с евро после введения единой европейской валюты. Членство в ВТО даст КНР право участвовать в определении глобальных торговых правил, защитит китайские товары от дискриминации на рынках других государств ВТО, в том числе от односторонних торговых санкций США, которые будут обязаны отменить свои квоты на импорт китайского текстиля, стали и другой продукции. Но Китай хочет войти в ВТО в статусе развивающейся страны, что предполагает облегченные условия вступления.
Американо-китайским отношениям были посвящены специальные слушания в конгрессе, проходившие в апреле по итогам визита китайского премьера. Заместитель госсекретаря С.Рот подчеркнул, что какие бы разногласия между двумя странами ни возникали, США будут стремиться расширять двустороннее экономическое взаимодействие и продолжать стратегический диалог. Он заявил, что администрация не видит разумной альтернативы интеграции КНР в мировую экономическую систему в качестве «нормальной страны».
США явно стараются избегать чрезмерного акцента на проблеме прав человека, чтобы не нанести ущерб развитию отношений с Китаем в целом. Вашингтон сознательно приглушает степень своих расхождений с Пекином в спорных вопросах, считая сотрудничество слишком важным, а по ряду проблем региональной безопасности и нераспространения ОМУ просто незаменимым, чтобы делать его заложником споров по другим вопросам. Однако это не отменяет столкновения их долгосрочных стратегических интересов в Азии. Китай стремится стать азиатской сверхдержавой, утвердить свои суверенные права или, по крайней мере, создать зону своего доминирующего влияния над территорией, охватывающей Тайвань и Южно-Китайское море, то есть фактически весь регион ЮВА, что явно противоречит американским интересам.
7 мая американские крылатые ракеты поразили посольство Китая в Белграде. Пекин не удовлетворился объяснениями министра обороны США У.Коэна и директора ЦРУ Дж. Тенета, что это была «ошибка, вызванная неверной информацией». Президент США принес официальные извинения по поводу случившегося, но это не остановило демонстрации протеста в Пекине против действий США и НАТО на Балканах. Острая реакция на происшедшее вызвана опасениями Китая относительно растущей военной мощи США и возможностью того, что она будет использована в случае китайско-тайваньского конфликта. Другая причина кроется в стремлении в качестве политической компенсации за нанесенный урон выторговать себе побольше уступок, например, по тайваньскому вопросу и на переговорах по вступлению в ВТО.
Визит американской делегации во главе с заместителем госсекретаря Т.Пикерингом в Пекин в середине июня также не смог развеять подозрения китайского руководства, что американские ракеты попали в посольство КНР отнюдь не по ошибке. Китай требует возмещения ущерба, квалифицируя этот инцидент как сознательную провокацию. Пекин свернул контакты с США в военной области, прекратил консультации с Вашингтоном по целому ряду вопросов. В этих условиях для США было важно смикшировать недовольство Китая, и не случайно, что как раз в это время достиг кульминации скандал вокруг китайского «ядерного шпионажа».
Инцидент с обстрелом китайского посольства в Белграде еще больше усилил спад в американо-китайских отношениях. Однако этот виток вниз в двусторонних отношениях, вероятнее всего, не будет очень продолжительным. Ни Вашингтону, ни Пекину конфронтация не выгодна. Стороны очень много вложили в улучшение своих отношений.
Стать господствующей державой в Азии Китай сможет только, если потеснит США в регионе. Отсюда критика Пекином американской политики укрепления региональных военных союзов. Вашингтон не собирается уступать кому бы то ни было свое доминирование в АТР и рассматривает Китай всего лишь в качестве одной из нескольких ведущих региональных держав, но не более того. Американским интересам не отвечает появление в регионе сверхдержавы, способной бросить вызов положению США в Азии и вовлечь «азиатских тигров» из ЮВА в свою, чуждую США систему доминирования, поэтому Вашингтон стремится всячески противодействовать реализации такого сценария развития событий.
США — Япония. 3 мая в Вашингтоне прошел американо-японский саммит с участием президента Б.Клинтона и премьер-министра К.Обути. За последние 12 лет это первый официальный визит японского премьера в США (были лишь рабочие визиты). Между двумя странами происходит укрепление связей в сфере безопасности в контексте нового соглашения об основных направлениях военного сотрудничества. В апреле-мае обе палаты японского парламента одобрили ряд законов, которые придали юридическую силу обязательствам японской стороны по данному соглашению (оно было подписано еще в 1997 г.) В результате этого усиливается американо-японский военный союз, который США называют фундаментом безопасности в Азии. В сравнении с предыдущим соглашением (1978 г.) повышается роль японских вооруженных сил в обеспечении поддержки американским войскам в азиатском регионе. Вооруженные силы США получают расширенные возможности использования в случае необходимости аэродромов, портов и других гражданских объектов тыловой поддержки на японской территории. Соглашение предусматривает, что японские силы самообороны берут на себя выполнение широкого спектра операций, которые не связаны с непосредственным участием в боевых действиях, включая осуществление тыловых перевозок, траление мин и инспектирование иностранных судов при осуществлении экономических санкций против третьих стран. В рамках этого соглашения США выделяют тяжелую военную технику, вооружения и боевые силы.
В списке внешних источников угроз для безопасности региона США и Япония на первое место ставят Северную Корею, и эта проблема была одной из главных международных тем в переговорах Б.Клинтона и К.Обути. Проблема урегулирования на корейском полуострове вновь привлекла к себе внимание в связи с обострением отношений между Сеулом и Пхеньяном, когда в июне между ними произошел конфликт в спорном районе Желтого моря (15 июня в результате перестрелки южнокорейские боевые корабли потопили один торпедный катер и один патрульный катер Северной Кореи, а также вывели из строя несколько других ее военных катеров, которые пересекли демаркационную линию, установленную Южной Кореей). Инцидент начался еще 8 июня с вторжения патрульных катеров и рыболовецких судов КНДР в южнокорейскую морскую зону. Он вызвал обеспокоенность США, так как это чревато переходом в крупномасштабный военный конфликт с участием 37-тысячной группировки американских войск, дислоцированных в Южной Корее.
В мае Япония подписала контракт о выделении 1 млрд долл. международному консорциуму на строительство двух легководных ядерных реакторов в КНДР в обмен на отказ Пхеньяна от своей военно-ядерной программы. Б.Клинтон и К.Обути договорились продолжать сотрудничество в противодействии ракетно-ядерной угрозе, исходящей от КНДР. Япония (как и Россия) не является участником четырехсторонних переговоров по урегулированию ситуации на Корейском полуострове, но, учитывая важность для нее этого вопроса, США и Южная Корея решили учредить с участием Токио трехстороннюю группу по координации позиций и отслеживанию ситуации в КНДР. К. Обути выразил поддержку американским усилиям по разрешению кризиса в Косово и объявил о выделении 200 млн долл. на оказание помощи косовским беженцам, оказавшимся в соседних с Югославией странах. Японский премьер призвал к скорейшему принятию Китая в ВТО.
В экономическом разделе переговоров стороны согласовали подходы к стратегии вывода японской экономики из спада, который продолжается уже семь лет. В рамках этой стратегии Токио должен предпринять меры по ослаблению жесткого госрегулирования экономики и обеспечению большей открытости ряда секторов японского рынка для внешнего мира. Лидеры США и Японии объявили о заключении торговых соглашений, призванных облегчить американским компаниям доступ на ряд сегментов японского рынка и расширить возможности для американских инвестиций в этой стране. Для администрации Б.Клинтона это важно в силу огромного дефицита в торговле с Японией, достигшего в прошлом году 64 млрд долл. В то же время стороны не смогли устранить острые разногласия по проблеме экспорта японской стали в США.
[править] Хронология основных событий
23 марта — В связи с подготовкой военной акции НАТО против Югославии Председатель Правительства России Е. М. Примаков прервал свой визит в США.
24 марта — В связи с началом военных действий НАТО против Югославии Президент России Б. Н. Ельцин выступил со специальным заявлением, в котором назвал эту акцию неприкрытой агрессией со стороны НАТО.
1-2 апреля — В ходе состоявшихся в Москве заседаний высших уставных органов СНГ была принята Декларация глав государств — участников СНГ об основных направлениях развития Содружества Независимых Государств. В рамках реформыструктуры органов Содружества созданы Экономический Совет и Исполнительный комитет. В ходе встречи в Москве был пролонгирован Ташкентский Договор о коллективной безопасности. Азербайджан, Грузия и Узбекистан воздержались от участия в договоре.
19 ноября — В Стамбуле (Турция) в ходе саммита ОБСЕ был подписан адаптированный Договор об обычных вооруженных силах в Европе, согласно которому смягчались фланговые ограничения на размещение российских войск на Северном Кавказе.
8 декабря — В Москве подписан Договор между Белоруссией и Российской Федерацией о создании Союзного государства.
[править] Территории
[править] Алжир
В марте Россия и Алжир подписали соглашение о ВТС.
[править] Куба
Россия и Куба перешли на чисто коммерческие отношения, отказавшись от практики взаимоувязанных операций «нефть-сахар».
[править] США
12 июля Россия и США подписали сроком на пять лет Всеобъемлющее соглашение по торговле сталью, которое квотировало поставки в США российского проката (оцинкованный лист, метизы, сортовой и холоднокатаный прокат).[1]
[править] Ссылки
- Международное положение Росcии в первой половине 1999 года // НИИ Социальных систем МГУ им. Ломоносова
- Международное положение Росcии во второй половине 1999 года. Основные тенденции // НИИ Социальных систем МГУ им. Ломоносова
- Внешняя политика и безопасность современной России. 1991—2002: Хрестоматия. Том II // ИНО-Центр, 2002
