Внешняя политика СССР в 1938 году

Материал из Documentation.

Важной вехой в развитии предвоенного международно-политического кризиса стал аншлюс Австрии, который был осуществлён Германией 11-12 марта.^[1]

Глава НКИД СССР М. М. Литвинов 14 марта направил записку в Политбюро ЦК ВКП(б), в которой говорилось: «Захват Австрии представляется величайшим событием после мировой войны, чреватым величайшими опасностями и не в последнюю очередь для нашего Союза».^[2]

Советская позиция относительно аншлюса была чётко обозначена в интервью Литвинова представителям печати от 17 марта. Оно прозвучало призывом к организации коллективного, с участием СССР, отпора наращиванию агрессии. «Завтра может быть уже поздно, — подчеркнул Литвинов, — но сегодня время для этого ещё не прошло, если все государства, в особенности великие державы, займут твёрдую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира». Литвинов предложил срочно организовать обсуждение актуальных европейских проблем всеми заинтересованными государствами. Однако это предложение не встретило отклика.^[3]

26 марта Литвинов написал письмо советскому полпреду в Чехословакии: «Моя декларация [с протестом против присоединения Австрии к Германии] является, вероятно, последним призывом к Европе о сотрудничестве, после чего мы займем, по-видимому, позицию малой заинтересованности дальнейшим развитием дел в Европе, независимо от дальнейшей судьбы Чехословакии».^[4][5]

Осуществив аншлюс Австрии, Германия приступила к подготовке агрессии против Чехословакии. Орудием Берлина стала действовавшая в стране «судето-немецкая» партия во главе с К. Гейнлейном; немцы составляли около 20 % населения страны. Партия Гейнлейна развернула на германские средства кампанию протеста против притеснений этнических немцев, за автономию, а затем и за полное самоопределение Судетской области. В выступлении перед высшим генералитетом 28 мая Гитлер говорил, что Чехословакия должна исчезнуть с карты Европы, чтобы «освободить тыл [Германии] для наступления против Запада».^[6]

Советская позиция относительно событий вокруг Чехословакии была чётко определена Литвиновым в письме советскому полпреду в Чехословакии С. С. Александровскому от 11 августа. Литвинов проводил мысль, что противодействие ликвидации Версальской системы должно было быть делом западных держав, в первую очередь Великобритании и Франции. СССР не являлся участником этих договоров, но «мы, все же в силу нашей концепции о борьбе с агрессией, готовы оказать свое содействие, но что сами напрашиваться на это содействие мы не станем, а тем более добиваться его. Я думаю, мы должны из этого исходить и в отношении чехословацкой проблемы». Литвинов подчёркивал заинтересованность СССР в сохранении независимости Чехословакии, в том, чтобы воспрепятствовать продвижению Германии на восток и юго-восток. Но СССР не мог предпринять что-либо существенное без западных держав, «а последние не считают нужным добиваться нашего содействия, игнорируют нас и между собою решают все, касающееся германо-чехословацкого конфликта. Нам не известно, чтобы сама Чехословакия когда-либо указывала своим западным „друзьям“ на необходимость привлечения СССР».^[7]

К началу сентября обстановка вокруг Чехословакии ещё более осложнилась.^[8]

2 сентября французский поверенный в делах в Москве Ж. Пайяр запросил СССР: «…на какую помощь может рассчитывать Чехословакия, учитывая затруднения, имеющиеся со стороны Польши и Румынии?» В ответ Литвинов напомнил, что советская помощь Чехословакии была обусловлена оказанием французской помощи. Он добавил: «При условии оказания помощи Францией мы исполнены решимости выполнить все наши обязательства по советско-чехословацкому пакту, используя все доступные нам для этого пути». Для определения конкретной помощи Чехословакии Литвинов предложил «созвать совещание представителей советской, французской и чехословацкой армий». Касаясь вопроса о пропуске советских войск через Польшу или Румынию, Литвинов сказал, что было бы целесообразно поставить вопрос об угрозе Чехословакии в Лиге Наций. «Если Польша и Румыния чинят теперь затруднения, то их поведение, в особенности Румынии, может быть иным, если Лига наций вынесет решение об агрессии». Может быть, не удастся добиться единогласного осуждения агрессора, но «даже решение большинства будет иметь огромное моральное значение, в особенности, если с большинством стала бы согласна и сама Румыния». Кроме того, Литвинов считал весьма желательным созвать «совещание представителей государств, заинтересованных в сохранении мира» с участием Англии, Франции и СССР, которое (возможно, при поддержке США) могло бы принять декларацию, осуждающую агрессию.^[9][10]

15 сентября в гитлеровской резиденции состоялась беседа премьер-министра Великобритании Чемберлена с Гитлером один на один. «Чехословакия прекратит своё существование», — заявил ему Гитлер.^[11]

16 сентября Чемберлен договорился с Гитлером о передаче Германии Судетской области Чехословакии, где немецкое население составляло большинство.^[12]

19 сентября руководство Чехословакии получило англо-французское предложение об уступке Германии всех округов Судетской области, в которых немцы составляли больше 50 % населения. Предполагалось, что новые границы Чехословакии определит специальная международная комиссия. Чехословакия должна была отказаться от договоров о взаимной помощи с Францией и СССР. При выполнении этих требований Великобритания и Франция выражали готовность гарантировать новые границы Чехословакии от прямой агрессии.^[13]

Чехословацкий президент Э. Бенеш через полпреда СССР в Чехословакии обратился к Советскому правительству с просьбой как можно скорее ответить на два вопроса: «1. Окажет ли СССР, согласно договору [о взаимной помощи] немедленную действительную помощь, если Франция останется верной и тоже окажет помощь?» 2. Поможет ли СССР Чехословакии «в качестве члена Лиги наций», если Чехословакия обратится туда за помощью в случае нападения Германии? Второй вопрос подразумевал оказание помощи со стороны СССР независимо от Франции. 20 сентября советское правительство дало утвердительный ответ на оба вопроса, проинформировав об этом французское правительство.^[14][15]

Получив такой ответ, Чехословакия обратилась к Великобритании и Франции «с последним призывом», настаивая, чтобы они пересмотрели свою точку зрения, ибо «речь идёт не только о судьбе Чехословакии, но также и о судьбе других стран и особенно Франции».^[16]

Тогда Великобритания и Франция предъявили Чехословакии форменный ультиматум. Как это происходило, рассказал министр иностранных дел Чехословакии К. Крофта в телеграмме посланникам Чехословакии в Лондоне и Париже. Явившись к президенту Бенешу в 2 часа ночи 21 сентября, «французский и английский посланники сообщили:^[17]

1. То, что предложили Англия и Франция [то есть передача Судетской области Германии], является единственным средством предотвращения войны и захвата Чехословакии.
2. В случае если ответ Чехословацкой Республики будет отрицательным, она [а не Германия] будет нести ответственность за развязывание войны.
3. Это уничтожит франко-английскую солидарность, так как Англия не выступит.
4. Если же при этих обстоятельствах возникнет война, Франция не присоединится, то есть не выполнит договора. Это было сказано именно так».

Англо-французский ультиматум вынудил чехословацкое правительство согласиться на передачу Судетской области Германии (хотя значительная часть населения Чехословакии требовала защищаться).^[18]

Выступая на заседании Лиги Наций 21 сентября, Литвинов заявил: «Избежать проблематической войны сегодня и получить верную и всеобъемлющую войну завтра, да ещё ценой удовлетворения аппетитов ненасытных агрессоров и уничтожения и изуродования суверенных государств — не значит действовать в духе пакта Лиги наций». Литвинов подтвердил предшествующие заявления о том, что Советский Союз выполнит свои обязательства по договору о взаимной помощи с Чехословакией и готов немедленно принять участие в обсуждении военных вопросов с представителями французского и чехословацкого военных ведомств. Литвинов вновь предложил план коллективных действий, который он обсуждал ещё в беседе с французскими дипломатами 2 сентября: поставить вопрос об угрозе Чехословакии в Лиге Наций и созвать «совещание европейских великих держав и других заинтересованных государств для эвентуальной выработки коллективного демарша». Предложение Литвинова не было принято.^[19]

21 сентября Киевскому особому военному округу была дана директива начать выдвижение к границе крупных войсковых группировок.^[20]

22 сентября состоялась новая встреча Чемберлена с Гитлером. Гитлер ужесточил свои требования к Чехословакии. Он потребовал установления новой границы Чехословакии без всякой международной комиссии и настаивал на том, чтобы эвакуация передаваемых Германии районов была завершена к 8 часам утра 28 сентября. Гитлер угрожал, что в случае невыполнения изложенных требований «он будет вынужден искать военного решения вопроса».^[21]

23 сентября (уже после принятия Чехословакией, как сказал Литвинов, «Германо-англо-французского ультиматума»), Литвинов заявил, что в случае предъявления Германией новых требований, «решения Чехословакии защищать свои границы с оружием в руках» и помощи Франции «вступит в силу советско-чехословацкий пакт». Литвинов добавил, что Советский Союз мог бы прийти на помощь Чехословакии, даже если Франция откажется выполнять свои обязательства, но «лишь в порядке добровольного решения, либо в силу постановления Лиги Наций».^[22]

23 сентября Литвинов, находившийся в Женеве на сессии ассамблеи Лиги наций, телеграфировал в Москву: «Считая, что европейская война, в которую мы будем вовлечены, не в наших интересах и что необходимо все сделать для ее предотвращения, я ставлю вопрос, не следует ли нам объявить хотя бы частичную мобилизацию и в прессе повести такую кампанию, что заставило бы А. Гитлера и Ю. Бека поверить в возможность большой войны с нашим участием».^[23]

24 сентября представителям Чехословакии был передан фактический ультиматум Гитлера, ещё более ужесточавший требования Германии. Эти требования были отвергнуты Прагой, Бенеш объявил о всеобщей мобилизации.^[24]

25 сентября в ходе очередных англо-французских переговоров французский премьер Э. Даладье признал, что гитлеровский ультиматум означает «расчленение Чехословакии и германское господство в Европе». Большинство британских министров отказались принять требования Гитлера, французский кабинет отверг их единогласно. Агрессивные действия нацистской Германии поставили Европу на грань войны.^[25]

25 сентября Советское правительство сообщило начальнику французского генерального штаба генералу Гамелену: «Наше командование приняло пока следующие предупредительные меры: 1. 30 стрелковых дивизий придвинуты в районы, прилегающие непосредственно к западной границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских дивизий. 2. Части, соответственно, пополнены резервистами. 3. Что касается наших технических войск — авиации и танковых частей, то они у нас в полной готовности».^[26]

По свидетельству маршала М. В. Захарова, занимавшего тогда должность помощника начальника Генерального штаба по организационно-мобилизационному и материально-техническим вопросам, в дни Мюнхенской конференции — 28 и 29 сентября — в СССР под видом учебных сборов началось «частичное отмобилизование войск» в европейских военных округах вплоть до Урала.^[27]

29 сентября в Мюнхене началась конференция глав правительств Германии, Италии, Великобритании и Франции. В ночь с 29 на 30 сентября Гитлер, Даладье, Муссолини и Чемберлен подписали мюнхенские соглашения, по существу удовлетворявшие все требования руководства Германии. В период с 1 по 10 октября Чехословакия должна была передать Германии все районы с преобладанием немецкого населения. Эта территория передавалась Германии со всеми имеющимися на ней сооружениями, включая военные укрепления и промышленные предприятия. Окончательные границы Чехословакии должна была определить международная комиссия. Дополнительное соглашение предусматривало урегулирование вопроса о польском и венгерском меньшинствах в Чехословакии, то есть удовлетворение территориальных притязаний Польши и Венгрии. Тем самым осуществлялось фактическое расчленение Чехословакии, которая должна была отдать почти треть территории и населения, половину тяжёлой промышленности.^[28][29]

Чехословацкое правительство не обратилось за помощью ни к Советскому Союзу, ни к Лиге Наций, не решилось оборонять свои границы и под давлением Великобритании и Франции капитулировало перед Германией.^[30]

Мюнхенское соглашение усилило недоверие Сталина к политике западных демократий.^[31]

Осенью активность внешней политики СССР снизилась.^[32]

24 ноября Чемберлен и Даладье вместе со своими министрами иностранных дел Э. Галифаксом и Ж. Бонне обсуждали положение, сложившееся после Мюнхенской конференции. В записи их переговоров сказано: «Г-н Чемберлен спросил, какова бы была позиция Франции, если бы Россия попросила Францию о помощи на том основании, что Германия спровоцировала бы сепаратистское движение на Украине? Г-н Бонне объяснил, что французские обязательства перед Россией вступят в силу только в случае прямой атаки Германии на русскую территорию. Г-н Чемберлен сказал, что он расценивает ответ г-на Бонне как полностью удовлетворительный».^[33]

1 декабря Германия поставила вопрос о возобновлении торгового соглашения с СССР и начала переговоры по торгово-экономическим вопросам.^[34]

6 декабря была подписана франко-германская декларация, в которой Германия и Франция объявили, что у них «нет больше никаких спорных вопросов территориального характера»; они приложат все усилия для поддержания мирных отношений между своими странами и будут «поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, касающимся их стран». При подписании этой декларации министр иностранных дел Германии И. Риббентроп и министр иностранных дел Франции Ж. Бонне обсуждали вопрос о разграничении сфер влияния Германии и Франции. Касаясь договоров Франции со странами Восточной и Юго-Восточной Европы, Риббентроп предупредил, что прочное соглашение между Францией и Германией возможно только в том случае, «если Франция раз и навсегда будет с уважением относиться к этой германской сфере влияния». Бонне ответил, что «после Мюнхена эти связи полностью изменились». По словам Риббентропа, «в Париже г. Бонне заявил, что он больше не заинтересован в вопросах, касающихся Востока». Впоследствии Бонне это отрицал, но Риббентроп понял его именно так. Риббентроп атаковал формально ещё остававшийся в силе советско-французский договор о взаимопомощи, который он объявил «препятствием на пути франко-германского сближения». Бонне сказал, что этот договор «был заключён в особых обстоятельствах» предшествующим французским правительством, за действия которого Бонне, следовательно, не отвечает.^[35]

Французский посол в Берлине Р. Кулондр доносил своему правительству, что в Германии одобряют франко-германскую декларацию 6 декабря, полагая, что она позволяет Германии «предохранить себя на Западе» во время осуществления немецких завоевательных планов на Востоке. Отметив, что Германия стремится к подчинению Чехословакии, Венгрии, Польши, Румынии и Украины; что в немецких «военных кругах уже говорят о военной прогулке вплоть до Кавказа и Баку», Кулондр сделал вывод: «Стремление Третьего Рейха к экспансии на Восток мне представляется столь же несомненным, как и его отказ, по крайней мере в настоящее время, от всяких завоеваний на Западе. Одно является необходимым следствием другого».^[36]

Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне писал в декабре: «Германская политика отныне ориентируется на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к экспансии на восток».^[37]

Содержание 1 Военные планы 2 Территории 2.1 Германия 2.2 Испания 2.3 Италия 2.4 Китай 2.5 Польша 2.6 Франция 2.7 Чехословакия 2.8 Япония 3 Ссылки 4 Примечания

[править] Военные планы

24 марта правительству СССР была представлена «Записка начальника Генштаба Красной Армии Наркому обороны СССР, маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову о наиболее вероятных противниках СССР», составленная начальником Генерального штаба Б. М. Шапошниковым. Этот документ был составлен в единственном экземпляре и написан от руки.^[38]

19 ноября он был утверждён Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем. Оговорившись, что «документальными данными об оперативных планах [возможных противников] как по Западу, так и по Востоку, Генеральный штаб РККА не располагает», Шапошников писал: «Складывающаяся политическая обстановка в Европе и на Дальнем Востоке как наиболее вероятных противников выдвигает фашистский блок — Германию, Италию, поддержанных Японией и Польшей». Высказывая предположение, что в случае войны Литва будет изолирована Германией, Шапошников отмечал: «Что же касается Латвии, Финляндии и Эстонии, то при их выступлении или же нарушении Германией их нейтралитета, нужно считаться с появлением германских войск на их территории». Практический вывод состоял в следующем: «Советскому Союзу нужно быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии и Польши и частично против Италии с возможным присоединением к ним лимитрофов и на Востоке против Японии». Генеральный штаб особо подчеркивал: «Главные противники и главный театр военных действий на Западе, поэтому здесь должны быть сосредоточены и главные силы».^[39]

[править] Территории

[править] Германия

Основная статья: Советско-германские отношения в 1938 году

Советское правительство протестовало против полной ликвидации независимой Чехословакии. Оно заявило, что «не может признать включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов». По мнению советского правительства, действия Германии создали и усилили угрозы всеобщему миру, «нарушили политическую устойчивость в Средней Европе и нанесли новый удар чувству безопасности народов».^[40]

В декабре германская сторона заявила о готовности возобновить торгово-кредитные переговоры между СССР и Германией.^[41]

[править] Испания

Осенью СССР предоставил республиканскому правительству Испании кредит на сумму $85 млн.

[править] Италия

Советская сторона в январе приостановила платежи итальянским фирмам (это было ответной мерой на аналогичные действия с итальянской стороны).^[42]

Торговля между СССР и Италией фактически была прекращена.^[43]

[править] Китай

В 1938 году СССР предоставил Китаю два кредита на сумму $50 млн каждый.

[править] Польша

Основная статья: Советско-польские отношения в 1938 году

События марта выявили стремление Польши использовать кризис Версальской системы в своих собственных интересах. В частности, это касалось конфликта с Литвой из-за Вильно и Виленской области. 17 марта литовскому правительству был вручён польский ультиматум с требованием немедленно установить дипломатические отношения, экономические связи, почтово-телеграфное сообщение между двумя странами, а также отменить статью конституции, указывающую, что столицей Литвы является Вильно.^[44]

Советское руководство поддержало в этом конфликте Литву. В беседе с польским послом В. Гжибовским 18 марта Литвинов заявил: «Обращает мое особое внимание то, что Польша добивается своим ультиматумом не только установления дипломатических отношений без всяких оговорок, то есть [полного] отказа Литвы от своей точки зрения относительно Виленщины и по другим спорным вопросам. Такие требования, да ещё предъявленные в ультимативной форме, равносильны изнасилованию Литвы, а я уже говорил послу о нашей заинтересованности в сохранении полной независимости за литовским государством».^[45]

Руководство Литвы вынуждено было удовлетворить требования Польши.^[46]

Литвинов стал инициатором советского дипломатического демарша в связи с возможностью выступления Польши против Чехословакии. В телеграмме временному поверенному в делах СССР во Франции от 5 июня отмечалось: «Польша не скрывает своих намерений использовать возможное наступление Германии на Чехословакию для отторжения в свою пользу части чехословацкой территории. Такое вмешательство Польши будет прямой помощью Германии и совместным с нею наступлением на Чехословакию. Мы хотели бы знать заранее, будет ли Франция, в случае нашего решения помешать интервенции Польши, считать себя союзницей Польши в смысле франко-польского союзного договора». Смысл такого запроса, который должен был просочиться в печать, Литвинов видел в том, «чтобы действительно припугнуть Польшу, заставить Францию определить свое отношение к Польше и действительно оказать некоторую помощь, хотя бы дипломатическую, Чехословакии».^[47]

Через несколько дней министр иностранных дел Франции Ж. Бонне ответил, что Польша заявила Франции о соблюдении нейтралитета. В случае же нападения Польши на Чехословакию франко-польский договор прекратил бы действовать. Вместе с тем в ходе обмена мнениями в Париже польская сторона подтвердила, что поляки не пропустят советские войска на помощь Чехословакии и что они будут сбивать советские самолеты при их попытке пролететь над территорией Польши.^[48]

В ходе чехословацкого кризиса Польша фактически солидаризировалась с Германией. Польские дипломаты заявляли, что все решения относительно положения немцев в Чехословакии должны также относиться и к полякам.^[49]

В начале 20-х чисел сентября Польша стала сосредотачивать войска на всём протяжении границы с Чехословакией. В этой ситуации Москва поддержала Чехословакию. 23 сентября заместитель наркома иностранных дел В. П. Потёмкин передал временному поверенному в делах Польши в СССР жёсткое заявление советского правительства в связи с концентрацией польских войск на границе с Чехословакией, в котором оно предупредило Варшаву о намерении немедленно денонсировать договор о ненападении между двумя странами в случае акта агрессии со стороны Польши против Чехословакии.^[50]

Французский посол в Москве Кулондр заявил Потёмкину, что придает советской политической акции «крупнейшее международное значение. Положительный её эффект должен коснуться не только Чехословакии, но и Франции». Позднее польский министр Ю. Бек отмечал, что в дни кризиса «русские сосредоточили на русско-польской границе несколько армейских корпусов, часть которых разместилась непосредственно у линии границы». Поляки готовы были даже к нанесению удара по Красной армии, если бы советские войска выдвинулись на территорию Польши.^[51]

После заключения мюнхенского соглашения польское руководство приняло активное участие в реализации мер по фактическому расчленению Чехословакии. Уже вечером 30 сентября польское правительство передало Чехословакии ноту, в которой потребовало немедленного отделения от Чехословакии части территории Тешинской и Фриштатской областей и передачу их Польше. Это было ультимативное требование, которое шло даже дальше договоренностей, достигнутых в Мюнхене. В письме министра иностранных дел Польши Ю. Бека польскому послу в Чехословакии К. Папэ от 30 сентября указывалось, что «срок… ультиматума истекает… 1 октября, в 12 часов дня» и «это требование является безоговорочным». Советский полпред в Чехословакии С. С. Александровский в своей телеграмме охарактеризовал эту польскую акцию как «гитлеровскую провокацию». По сообщению польского посла в Берлине Ю. Липского, И. фон Риббентроп изложил следующую позицию германского правительства в связи с польским демаршем: «1. В случае польско-чешского вооруженного конфликта правительство Германии сохранит по отношению к Польше доброжелательную позицию. 2. В случае польско-советского конфликта правительство Германии займет по отношению к Польше позицию более чем доброжелательную. При этом он ясно дал понять, что правительство Германии оказало бы помощь».^[52]

Правительства Великобритании и Франции, указав через своих дипломатических представителей на «роковые последствия для Польши, которое имело бы её вооружённое выступление против Чехословакии», на практике не предприняли никаких мер по противодействию Польше. Правительство Чехословакии вынуждено было уступить — Тешинская область была передана Польше. Отторжение этой области от Чехословакии чрезвычайно затрудняло связи между Чехией и Словакией, поскольку именно по этой территории проходила основная железнодорожная магистраль, связывавшая две части страны.^[53][54]

По утверждению французского посла в СССР Р. Кулондра, заместитель наркома иностранных дел СССР В. П. Потёмкин сказал ему после заключения мюнхенского соглашения: «Мой бедный друг, что вы наделали? Что касается нас, то я не вижу другого выхода кроме четвёртого раздела Польши».^[55][56]

8 октября польскому послу в Москве было заявлено, что советская сторона не отказывается «от мирного сотрудничества с любым государством».^[57]

21 октября в беседе с Потёмкиным посол Польши В. Гжибовский поставил вопрос, не следует ли Польше и Советскому Союзу «подумать о существенном улучшении своих взаимоотношений». Москва пошла навстречу Варшаве и проявила заинтересованность в том, чтобы закрепить положительный сдвиг в двусторонних отношениях взаимными обязательствами.^[58]

4 ноября Литвинов предложил польской стороне проект совместного коммюнике, в котором подтверждалась приверженность обеих сторон советско-польскому договору о ненападении 1932 года. Проект коммюнике констатировал, «что, будучи заинтересованы в сохранении мира и спокойствия на всем протяжении Востока Европы, оба правительства будут консультировать друг друга в случаях, когда миру и спокойствию будет угрожать какая-либо опасность».^[59]

В ходе последующих переговоров польское правительство придало коммюнике довольно общий характер, в частности, исключив из него пункт о взаимных консультациях. Литвинов 26 ноября отмечал: «Польское правительство выхолостило наш проект, и получился документ довольно бесцветный». Тем не менее, оба правительства подтвердили, что основой их взаимоотношений оставались существующие двусторонние договоры, включая договор о ненападении 1932 г. Было отмечено, что этот договор «имеет достаточно широкую основу, гарантирующую нерушимость мирных отношений между обоими государствами». Оба правительства выразили положительное отношение к расширению взаимной торговли и согласились «в необходимости положительного разрешения ряда текущих вопросов».^[60]

28 ноября в сообщении отдела печати польского МИД германским корреспондентам говорилось, что «опубликованная только что польско-советская декларация преследует лишь цель нормализации отношений. Польша в своей внешней политике всегда придерживалась той точки зрения, что участие Советского Союза в европейской политике излишне».^[61][62]

[править] Франция

1 сентября Франция впервые официально обратилась к СССР с запросом, сможет ли он оказать помощь Чехословакии и какую именно в случае, если Польша и Румыния будут возражать против прохода советских войск через их территорию (СССР, как известно, в то время не имел общей границы ни с Германией, ни с Чехословакией).^[63]

2 сентября СССР направил Франции ответ на её запрос от 1 сентября. В ответе была подтверждена готовность выполнить свои договорные обязательства и предложено принять необходимые меры для воздействия на Польшу и Румынию посредством соответствующего решения Лиги Наций. Одновременно выдвигалась инициатива созвать совещание представителей советской, французской и чехословацкой армий, а также совещание всех государств, заинтересованных в сохранении мира.^[64]

2 октября советский полпред в Великобритании И. М. Майский передавал в Москву мнение Д. Ллойд-Джорджа, с которым он имел беседу 1 октября: «Западные „демократии“ понесли жестокое поражение. Франция окончательно стала второстепенной державой».^[65][66]

Полпред СССР во Франции Я. З. Суриц сообщал в Москву 12 октября: «О том, что Франция пережила свой второй Седан, и что в Мюнхене ей было нанесено страшнейшее поражение, сейчас отдает себе отчёт любой француз».^[67]

[править] Чехословакия

В феврале полпред Я. З. Суриц писал Литвинову из Парижа: «Никто даже не сомневается, что Чемберлен „предаст“ Чехословакию. Ожидают, что он усилит давление на Чехословакию, чтобы та пошла „по австрийскому пути“».^[68]

В конце марта командарм Г. И. Кулик совершил визит в Прагу.^[69]

В середине мая на границе Германии с Чехословакией сложилась тревожная обстановка. 19 мая чехословацкая разведывательная служба получила информацию о концентрации германских войск на границе с Чехословакией. Опасаясь, что во время предстоявших муниципальных выборов немцами может быть спровоцирован инцидент, который мог бы послужить поводом для нападения Германии на Чехословакию, правительство ЧСР провело 20 мая мобилизацию одного призывного возраста. Оно сразу же проинформировало Францию и Великобританию о концентрации германских войск. Правда, на этот раз дело до военного конфликта не дошло. Мобилизация в Чехословакии прошла организованно. 21 мая в Судетской области было объявлено военное положение, граница была полностью перекрыта. Британский и французский послы в Берлине предупредили И. фон Риббентропа, что германская акция в отношении Чехословакии будет означать европейскую войну. Гитлер вынужден был временно отступить.^[70]

Полпред в Праге С. С. Александровский писал Литвинову 15 июня: «Я понимаю, что в наших интересах сделать всё возможное для того, чтобы, укрепляя силу сопротивления Чехословакии, одновременно не мешать, а помогать прохождению таких мероприятий, которые имеют хоть какое-нибудь значение для осуществления задачи разрядить атмосферу в Центральной Европе, а то и предотвратить опасность военного столкновения».^[71]

В телеграмме Литвинова полпреду СССР в Чехословакии 25 июля сообщалось, в частности, для передачи президенту Бенешу: «Наши контакты с Францией и Чехословакией, помимо оказания помощи в случае войны, имеют также целью предотвращение или уменьшение самой опасности войны в определенных частях Европы. Перед лицом угрозы, нависшей теперь над Чехословакией, всему миру должно быть ясно, что советско-чехословацкий пакт эту свою функцию выполняет, что он является наиболее, если не единственно крупным фактором, разряжающим атмосферу вокруг Чехословакии».^[72]

Руководители Великобритании и Франции стремились к поиску компромисса с Гитлером за счёт Чехословакии. В англо-французском тандеме ведущую роль всё более явно играл Лондон. Советский полпред И. М. Майский в начале августа так оценивал позицию британского министра иностранных дел лорда Галифакса по вопросу о Чехословакии: «ЧС — искусственное государство, которое не в состоянии ни само защищаться, ни получить помощь извне. Англия не останется в стороне от центрально-европейских событий, но Франция должна сильнее нажать на Прагу, требуя от последней решительных уступок Гейнлейну. Надо заставить чехов договориться с немцами». Именно такова была основная цель миссии британского лорда Ренсимена, находившегося в Чехословакии в качестве посредника между судетскими немцами и чехословацким правительством в период с 3 августа по 16 сентября.^[73]

Германия, используя судетских немцев, усиливала нажим на Чехословакию. В подписанном Гитлером проекте директив на операцию «Грюн» от 18 июня говорилось: «На первом плане моих политических намерений в качестве ближайшей цели стоит решение чешского вопроса по собственной инициативе. Я намерен для осуществления этой цели использовать любой политический повод начиная с 1.10.1938 г. … Однако я приму окончательное решение начать кампанию против Чехословакии лишь в случае, если буду твёрдо убеждён, как это имело место при занятии демилитаризованной зоны и при вступлении войск в Австрию, что Франция не выступит против нас и это не повлечет за собой вмешательства Англии».^[74]

Полпред в Лондоне И. М. Майский записывал в своём личном дневнике 21 сентября: «Нет предела англо-французской низости! Вчера вечером, получив чешский ответ с предложением решить германо-чешский спор с помощью арбитража, Чемберлен снесся с Даладье и поздно ночью (говорят, в 3 часа ночи) оба премьера направили чехпра [правительству Чехословакии] ультиматум: или ЧС принимает „англо-французский план“ или Лондон и Париж бросают ЧС на произвол судьбы в случае германского нападения. Французы даже заявили, что в этом случае они не будут считать себя связанными условиями чехо-французского договора… Положение создалось безвыходное, рано утром 21 сентября чехпра, со смертью в сердце, приняло англо-французский ультиматум».^[75]

[править] Япония

Летом произошёл советско-японский вооружённый конфликт у озера Хасан.^[76]

[править] Ссылки

• События 1938 года

[править] Примечания

1. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
2. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
3. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
4. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
5. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
6. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
7. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
8. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
9. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
10. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
11. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
12. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
13. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
14. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
15. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
16. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
17. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
18. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
19. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
20. ↑ О четырёхсторонней мюнхенской конференции 29 сентября 1938 г.[1]
21. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
22. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
23. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
24. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
25. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
26. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
27. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
28. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
29. ↑ Мягков М. Ю., Ржешевский О. А. Упущенный шанс: англо-франко-советские переговоры летом 1939 г. и советско-германский пакт от 23 августа 1939 г.
30. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
31. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
32. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
33. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
34. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
35. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
36. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
37. ↑ Мягков М. Ю., Ржешевский О. А. Упущенный шанс: англо-франко-советские переговоры летом 1939 г. и советско-германский пакт от 23 августа 1939 г.
38. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
39. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
40. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
41. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
42. ↑ [2]
43. ↑ [3]
44. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
45. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
46. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
47. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
48. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
49. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
50. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
51. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
52. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
53. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
54. ↑ Год кризиса. 1938—1939: Документы и материалы[4]
55. ↑ Мягков М. Ю., Ржешевский О. А. Упущенный шанс: англо-франко-советские переговоры летом 1939 г. и советско-германский пакт от 23 августа 1939 г.
56. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
57. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
58. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
59. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
60. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
61. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
62. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
63. ↑ О четырёхсторонней мюнхенской конференции 29 сентября 1938 г.[5]
64. ↑ О четырёхсторонней мюнхенской конференции 29 сентября 1938 г.[6]
65. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
66. ↑ Телеграмма полномочного представителя СССР в Великобри тании И. М. Майского в Народный комиссариат иностранных деп СССР. 2 октября 1938 г.
67. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
68. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
69. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
70. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
71. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
72. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
73. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
74. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
75. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
76. ↑ Мальгин А. В. Советская внешняя политика и НКИД СССР в мае 1939 — июне 1941 гг.: новая тактика или стратегический просчет?