Адольф Гитлер в 1945 году

Материал из Documentation.

В первой половине дня 1 января в Ставке фюрера собрались главнокомандующие составных частей вермахта. После обычных разговоров о положении на данный день Гитлер принял в кругу генералов полковника Руделя. Сказав несколько слов признательности и похвалы и отметив его самоотверженные действия, Гитлер вручил ему недавно учреждённую высшую награду за храбрость, которую охарактеризовал как «неукоснительно проявленное наивысшее геройство и беспримерные летные и боевые успехи».

12 января Герингу исполнялось 52 года. Празднование дня рождения проходило в Ставке фюрера, и Гитлер сердечно поздравил юбиляра.

14 января Гитлер был вынужден отдать приказ о передислокации главных сил вермахта из района Арденн на восток.^[1]

Вечером 15 января Гитлер выехал в Берлин и больше уже никогда, за исключением коротких выездов на фронт, Берлин не покидал.

В январе Гитлер заявил: «На первом месте стоит венгерский нефтяной район и нефтяной район венского бассейна, ибо без этой нефти (80 % всей добычи) дальнейшее ведение войны невозможно».^[2]

В январе Гитлер приказал арестовать трёх офицеров оперативного управления ОКХ, виновных, по его мнению, в отдаче несанкционированного приказа об оставлении Варшавы. Несмотря на заявление Гудериана о том, что за произошедшее один он несёт ответственность, Гитлер стоял на своём. Он заявил: «Я хочу покарать не вас, а Генштаб. Я терпеть не могу, когда группа интеллигентов осмеливается внушать свои взгляды своим начальникам. Это является системой в работе Генштаба, и я хочу покончить с ней!» После этого события Гитлер решил провести небывалую чистку Генштаба. Как писал американский военный историк Чарльз Аллен: «Он на деле показывал, что значит для руководителя Генштаба воспитывать армию в нацистском духе. Малейшего намёка на ненадёжность или нерешительность тех или иных генштабистов было достаточно для снятия с должности и позорной отставки». Гитлера не остановило заявление Гудериана о том, что эти аресты и репрессии могут парализовать работу отделов Главного командования.^[3]

В январе Гитлер на оперативном совещании протянул Шпееру обзор зарубежной печати: «Я же приказал уничтожить во Франции всё! Как же получается, что французская промышленность уже через несколько месяцев приближается к довоенному уровню производства?» Он возмущённо посмотрел на Шпеера. «Может быть, это пропаганда», — ответил Шпеер. По словам Шпеера, «Гитлер с пониманием относился к лживым пропагандистским сообщениям и вопрос был закрыт».^[4]

30 января, в день 12-й годовщины своего прихода к власти, Гитлер в последний раз выступил по радио перед немецким народом. «Мы преодолеем и это бедственное состояние, — сказал он, а потом добавил: — И в борьбе этой победят не Внутренняя Азия, а Европа!».^[5] Он также сказал, что «окончательная победа будет за нами».^[6]

В феврале Гитлер беседовал с летчиком-истребителем Хайо Германом. Тот считал, что теперь самое время перейти в воздушных боях к тарану вражеских самолетов, и обрисовал фюреру возможности его применения. Но фюрер вновь не проявил к этой самоубийственной тактике никакого интереса, указав на новые истребители, которые позволят применить новые методы боевых действий. Он упомянул также о плане Геринга производить теперь в Южной Германии реактивные самолеты, от которых он, фюрер, ожидает больших успехов.

14 февраля Гитлер сказал Борману: «Трагедия немцев состоит в том, что у них всегда не хватало времени. Нас всегда стесняли обстоятельства. Мы всегда были в цейтноте. Нам не хватало пространства… Русские, обладая колоссальным пространством, могут ждать. Время работает на них. И оно же работает против нас.»^[7]

24 февраля по случаю 20-летнего юбилея принятия программы НСДАП Гитлер обратился с посланием к немецкой нации, в котором, в частности, заявил: «Если фронт и родина по-прежнему полны решимости уничтожить каждого, кто только осмелится нарушить приказ держаться до последнего, или того, кто струсит, а тем более саботирует нашу борьбу, то они сумеют предотвратить уничтожение нации… Тогда в конце концов немцы добьются победы».^[8]

24 февраля Гитлер созвал в Имперской канцелярии рейхеляйтеров и гауляйтеров. Гауляйтера Дрездена Мучмана окружили и расспрашивали о судьбе города. Гауляйтерам рейнских городов пришлось держать ответ и докладывать о боях на Западе. Гауляйтер Эрих Кох из Восточной Пруссии не явился. Его гау уже почти полностью была окружена русскими. Отсутствовал и гауляйтер Ханке из осажденного Бреслау. Вошедший в зал фюрер вызвал у собравшихся чувство сострадания. Он сгорбился и постарел. Свою речь Гитлер начал с воспоминаний о веймарских временах, о первых годах после прихода к власти и только потом перешел к современному положению. Он говорил о решающем часе войны. В этом, 1945 году уже решается судьба будущего века. На последовавшем обеде Гитлер пытался убедить гауляйтеров в том, что способен правильно оценить дальнейший ход развития. Прозвучали и примечательные слова Гитлера: «Мы ликвидировали нашего классового противника слева, но притом забыли нанести удар и по противнику справа. Это — наше огромное упущение и прегрешение».

По словам генерала Типпельскирха, к весне «отношения между дублирующими друг друга подчинёнными Гитлеру высшими органами управления — ОКВ и ОКХ — обострились до чрезвычайности».^[9]

11 марта, в годовщину памяти героев, Гитлер выступил с обращением к Вермахту, в котором утверждал, что «проявляя мужество и стойкость, фанатизм и выдержку», можно «преодолеть все невзгоды». Гитлер в очередной раз ссылался на исторические примеры: вспоминал войну Рима с Карфагеном, героическую борьбу Пруссии в Семилетней войне и т. п. Он заявил, что «Бог не оставит нас без своей милости и благословения», если все немцы будут «фанатично выполнять свои обязанности». Гитлер пояснил, что «всемогущий повелитель миров помогает лишь тому, кто твёрдо решил помочь сам себе».^[10]

15 марта фельдмаршал Кессельринг посетил Гитлера с докладом о катастрофическом положении на Западном фронте. После беседы с Гитлером Кессельринг вышел от него с оптимизмом в глазах, сказав: «Мой фюрер! Я попытаюсь ещё раз!»^[11]

В середине марта Гитлер совершил свою последнюю инспекционную поездку на фронт в районе Кюстрина.^[12] Гитлер посетил некоторые соединения сухопутных войск на Одере в районе Франкфурта, в частности штаб 9-й армии генерала Буссе. Выглядел фюрер довольно бодро, вполне владел собой, и даже не было заметно нервного дрожания рук.

19 марта Гитлер дал всем военачальникам приказ под кодовым наименованием «Нерон», в котором говорилось: «Все военные сооружения, сооружения транспорта, связи, промышленности и снабжения, а также вещественные ценности на территории рейха, которые могут как-либо послужить врагу для продолжения его борьбы и которые он сможет немедленно или в обозримое время использовать для себя, надлежит разрушить».

21 марта после обеда Шпеер встретил Гитлера в Рейхсканцелярии.^[13]

23 марта Гитлер встретился с начальником РСХА Эрнстом Кальтенбруннером, прибывшим для обсуждения вопроса о расширении его полномочий при принятии решений по Австрии. Гитлер встретил Кальтенбруннера у большого моста в городе Линц на Дунае, который он хотел сделать столицей Центральной Европы. Далее он углубился в обсуждение вопросов о переустройстве этого города. Длинные рассуждения Гитлера по этому вопросу вызвали у Кальтенбруннера только удивление и раздражение. Гитлер, видимо, что-то почувствовал и на полном серьёзе заявил Кальтенбруннеру, что «если бы я не был уверен, что когда-то вместе с вами буду перестраивать город Линц, то уже сегодня пустил бы себе пулю в лоб». После этого Гитлер заверил Кальтенбруннера, что у него «есть ещё средства и возможности закончить войну победоносно».^[14]

В конце марта Геббельс заявил по радио: «Так же как наш фюрер преодолевал кризисы в прошлом, он преодолеет и этот кризис… Он сказал мне: я твёрдо уверен, что когда мы бросим в новое наступление армии, мы побьём и потесним врага, в один прекрасный день наши знамёна окажутся знамёнами победы. Никогда я ни во что не верил так непреклонно, как верю сейчас в победу…»^[15]

В конце марта в разговоре с генералом Люфтваффе Каммхубером Гитлер сказал: «Война проиграна. Это я знаю сам».^[16]

В последние дни марта Гитлера потрясла весть о появлении в Имперский канцелярии Евы Браун. Она сама приняла такое решение. Фюрер хотел немедленно отправить ее обратно в Мюнхен и поручил Гофману убедить ее в необходимости возвращения. Но все усилия оказались напрасными. Ева Браун дала всем ясно понять: она останется рядом с Гитлером и отговорить ее невозможно.

12 апреля к Гитлеру в последний раз прибыл фельдмаршал Кессельринг.

Командующий Западным фронтом фельдмаршал Кессельринг отмечал: «Ещё 12 апреля 1945 г. во время моего последнего доклада у Гитлера он был оптимистически настроен… Он был прямо-таки одержим своей идеей спасения, цеплялся, как утопающий за соломинку. Он, по-моему, был уверен в успешной борьбе на Востоке, верил в 12-ю армию, в различное новое оружие и, может быть, в крушение вражеской коалиции…»^[17]

Вечером 12 апреля приехал Геббельс. Он привез весть о смерти Рузвельта. По всем бункерам Имперской канцелярии мгновенно разнеслось его мнение, а скорее надежда: смерть эта означает поворот в судьбе Германии! Он видел в этом «перст всемогущей истории» и говорил о том, что здесь вновь проявилась «справедливость». Гитлер отнесся к смерти Рузвельта более трезво, без большого оптимизма, но не исключал того, что она возымеет для Германии политические последствия. Он упомянул о том, что Рузвельт всегда бесцеремонно обращался с Англией и всегда видел свою цель в разрушении возвеличенного Великобританией колониализма.

15 апреля Гитлер дал приказ, которым передал командование в северном районе Германии Дёницу, а в южном — Кессельрингу.

20 апреля, в день 56-летия Гитлера, в Берлине собрались все видные персоны рейха, а том числе Геринг, Дёниц, Кейтель, Риббентроп, Шпеер, Йодль, Гиммлер, Кальтенбруннер, Кребс, Бургдорф.

22 апреля Кейтель и Йодль начали решительно настаивать, чтобы Гитлер покинул Берлин. Но он все еще пребывал в нерешительности, пока при докладе обстановки не возник скандал с сухопутными войсками. Донесения командующих бьющихся за Берлин армий противоречили друг другу. Складывалось впечатление, что каждый из них сражается сам по себе и никакое упорядоченное сопротивление уже невозможно. Генерал Кребс этого противоречия объяснить не смог. Было неясно, что это: следствие русского перевеса в силах или же крах собственного командования? Гитлер пришел в крайнее возбуждение. Он приказал всем присутствующим, кроме Кейтеля, Йодля, Кребса и Бургдорфа, выйти из помещения, а затем из его уст полился поток брани в адрес командования сухопутных войск и «давних предателей» из их рядов. После этой вспышки яркости Гитлеру стал ясен конец. Фюрер приказал Кейтелю и Йодлю отправиться к Дёницу и сражаться вместе с ним. Сам же он останется в Берлине и покончит жизнь самоубийством.^[18] Гитлер заявил своим приближённым: «Война проиграна».^[19]

23 апреля Геббельс велел сообщить в печати и по радио: Гитлер останется в Берлине.

24 апреля Гитлер срочно вызвал фон Грейма в Берлин.

В ночь на 25 апреля Гитлер отдал приказ об объединении штаба оперативного руководства ОКВ и Генштаба сухопутных войск.^[20]

26 апреля ранним вечером Грайм прибыл в Имперскую канцелярию сопровождаемый Ханной Райч, которая пилотировала его самолет. Поскольку в полете он получил ранение, ему сразу же оказал помощь врач д-р Штумпфэггер. Гитлер посетил Грайма в помещении медицинского пункта, и между ними состоялась очень откровенная и непринужденная беседа, преимущественно касавшаяся поведения Геринга. Затем фюрер перешел к задачам люфтваффе в ближайшие дни. Он ожидал ее вмешательства в битву за Берлин. Он произвел Грайма в фельдмаршалы и назначил его главнокомандующим люфтваффе.

27 апреля Гитлер решил, что Грайм должен как можно скорее покинуть Берлин.

Ранним утром 29 апреля Гитлер сочетался браком с Евой Браун. Свидетелями выступали М. Борман и И. Геббельс.^[21][22]

30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством в Берлине.^[23]

Гитлер составил два политических завещания: первое было основано на записях, продиктованных Борману в феврале — апреле; второе он составил перед смертью. В завещании Гитлер исключил из НСДАП и снял со всех постов Геринга и Гиммлера, обвинив их в государственной измене, а своими преемниками на посту президента и канцлера назначил К. Дёница и Геббельса соответственно.^[24]

Содержание 1 ВМС 2 Состояние здоровья 3 Кадровые назначения 4 Ссылки 5 Примечания

[править] ВМС

В феврале Дёниц в докладе Гитлеру заявил об исключительной важности поставок достаточного количества дизельного топлива для продолжения подводной войны.^[25]

[править] Состояние здоровья

Гудериан, прибывший к Гитлеру на аудиенцию в конце января, обратил внимание, что у него дрожала уже не только нога и рука, но и вся левая половина туловища.^[26]

Во время выступления перед нацистскими функционерами 24 февраля у Гитлера так тряслись руки, что он не мог взять стакан воды, а взгляд его казался полубезумным. Видя изумленные взгляды присутствующих, он сказал: «Возможно, скоро будет трястись и моя голова, но сердце — никогда!»^[27]

По мнению британского военного историка Дэвида Ирвинга, весной Гитлер «не был собственно болен, хотя и был совершенно опустошён и превратился в развалину… Желудочно-кишечный тракт, дыхательные пути и нервная система Гитлера всегда функционировали далеко не безупречно. Несомненно, что доктор Морелль искусственно взбадривал своего пациента, мобилизуя все ресурсы его организма, что в конце концов привело к тотальному истощению. Но не более».^[28]

Один из офицеров ставки Гитлера весной так описывал Гитлера: «Это был человек, знавший, что он проиграл игру, и не имевший больше сил скрыть это. Физически Гитлер являл страшную картину. Он передвигался с трудом, неуклюже выбрасывая верхнюю часть туловища вперёд, волоча ноги… С трудом он мог сохранять равновесие. Левая рука ему не подчинялась, а правая постоянно дрожала… Глаза были налиты кровью.»^[29]

Генерал Вейдлинг, комендант Берлина, представший перед Гитлером в апреле, так описывал его: «У фюрера было пепельно-серое лицо с глазами больного лихорадкой, а голова его бессильно свисала набок. Руки и одна нога постоянно дрожали… Он что-то невнятно бормотал».^[30]

[править] Кадровые назначения

26 января Гитлер поменял генерал-полковника Райнхардта на генерал-полковника Рендулича.

30 января Гитлер поменял генерала Хоссбаха на генерала Мюллера.

28 марта Гитлер снял Гиммлера с поста командующего группы армий «Висла» и заменил его генерал-полковником Хейнрици.

29 марта Гитлер после острых споров расстался с генерал-полковником Гудерианом.

[править] Ссылки

• 1945. Конец фюрера и советские газеты

[править] Примечания

1. ↑ [1]
2. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[2]
3. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[3]
4. ↑ Шпеер А. Воспоминания
5. ↑ [4]
6. ↑ Кто был кто в Третьем рейхе. Библиографический энциклопедический словарь[5]
7. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[6]
8. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[7]
9. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[8]
10. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[9]
11. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[10]
12. ↑ Кто был кто в Третьем рейхе. Библиографический энциклопедический словарь[11]
13. ↑ Шпеер А. Воспоминания
14. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[12]
15. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[13]
16. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[14]
17. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[15]
18. ↑ [16]
19. ↑ Кто был кто в Третьем рейхе. Библиографический энциклопедический словарь[17]
20. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[18]
21. ↑ Адольф Гитлер
22. ↑ Кто был кто в Третьем рейхе. Библиографический энциклопедический словарь[19]
23. ↑ Адольф Гитлер
24. ↑ Кто был кто в Третьем рейхе. Библиографический энциклопедический словарь[20]
25. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[21]
26. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[22]
27. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[23]
28. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[24]
29. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[25]
30. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[26]