Адольф Гитлер в ноябре 1942 года

Материал из Documentation.

В начале ноября Гитлер выступил с политической речью, в которой заявил: «Я хотел выйти к Волге в определенном месте, возле определенного города. Случилось так, что этот город носит имя самого Сталина… Я хотел взять этот город. Не делая преувеличенных заявлений, я могу теперь сказать вам, что мы его захватили. Только небольшая его часть пока еще не в наших руках. Нас могут спросить: „Почему армия не продвигается вперед еще быстрее?“ Но я не хочу второго Вердена, я предпочитаю достигнуть своей цели путем ограниченных штурмов. Время в данном случае не имеет никакого значения».^[1]

1 ноября Гитлер вернулся в «Волчье логово».^[2]

2 ноября пехота и бронетанковые части британской 8-й армии в Африке прорвали фронт на южном участке и начали громить там итальянские дивизии. В тот вечер Роммель радировал в ставку Гитлера, расположенную за две тысячи миль в Восточной Пруссии, что он не в состоянии более держаться и намерен отойти, пока еще есть такая возможность, на рубеж Фука, что проходит в 40 милях к западу.^[3]

3 ноября до Гитлера дошел призыв Роммеля о помощи.^[4]

По радио поступила длинная депеша от Гитлера Роммелю: «Фельдмаршалу Роммелю. Я и немецкий народ внимательно следим за героическими оборонительными боями в Египте, с верой уповая на силу вашего руководства и храбрость германо-итальянских войск под вашим командованием. В той ситуации, в какой вы теперь находитесь, не может быть иного выхода, кроме как твёрдо удерживать занятые рубежи, не отступать ни на шаг, бросать в бой каждое орудие, каждого солдата… Вы не можете показать своим войскам иного пути, кроме того, который ведёт к победе либо к смерти. Адольф Гитлер»^[5]

Роммель решил вопреки протестам со стороны генерала Риттера фон Тома, фактического командира Африканского корпуса, который заявил, что будет отступать в любом случае, подчиниться приказу Гитлера. «Я в конце концов заставил себя принять такое решение, — писал Роммель в своем дневнике, — так как сам всегда требовал беспрекословного повиновения от своих солдат…»^[6]

Роммель отдал приказ приостановить отход и одновременно направил курьера самолетом к Гитлеру, чтобы попытаться объяснить тому, что, если не будет дано разрешение немедленно отойти, все будет потеряно. Вечером 4 ноября Роммель принял решение спасти остатки своих войск и отойти на рубеж Фука.^[7]

5 ноября в войска поступило короткое сообщение от Гитлера: «Согласен на отвод вашей армии на позиции Фука».^[8]

Вечером 6 ноября Геринг, не связавшись ни с кем в ОКВ, сам взялся изложить Кессельрингу в Риме планы Гитлера.^[9]

Утром 7 ноября Гитлер принялся размышлять над последними разведывательными донесениям, поступившими из района Гибралтара.^[10]

7 ноября Гитлер, сообразуясь со своими собственными планами, дважды приказывал генералу фон Ринтелену заявить в Риме, что «в Триполи и Бенгази должны быть осуществлены все приготовления для обороны, включая установку заграждений на дорогах».^[11]

7 ноября Гитлер сел после завтрака в поезд и выехал в Мюнхен.^[12]

8 ноября в три часа утра, пока его поезд стоял на станции Калау на пути в Мюнхен, Гитлер получил сообщение, что союзники высадились в Северной Африке.^[13]

Специальный поезд Гитлера прибыл из Восточной Пруссии в Мюнхен в 15.40.^[14]

8 ноября Гитлер выступал перед «старыми борцами».^[15]

8 ноября Гитлер с вызовом заявил своей старой гвардии: «Я в Сталинграде и останусь в Сталинграде».^[16]

Утром 9 ноября Гитлер, возбужденный транслировавшимся по радио выступлением адмирала Дарлана, лично переговорил с Кессельрингом по телефону.^[17]

10 ноября состоялись беседы Гитлера с Чиано и Лавалем.^[18]

Приказ о захвате неоккупированной части Франции был отдан Гитлером в 8.30 утра 10 ноября и проведён в жизнь к утру следующего дня без каких-либо инцидентов, не считая протеста Петена.^[19][20]

12 ноября Гитлер поехал в Оберзальцберг.^[21]

13 ноября Гитлер заверил Петена, что ни немцы, ни итальянцы не собираются оккупировать военно-морскую базу в Тулоне, где со времени заключения перемирия стоял на приколе французский флот.^[22]

Контрнаступление советских войск на Дону началось ранним утром 19 ноября.^[23]

19 ноября Гитлеру позвонил Цейтцлер и доложил: советские войска начали своё крупное наступление на Дону.^[24]

20 ноября Гитлер писал Муссолини: «Я один из тех людей, которые в трудных обстоятельствах становятся только более решительными».^[25]

Гитлер решил поздним вечером 22 ноября выехать поездом в Восточную Пруссию. Поездка заняла почти 20 часов, так как приходилось останавливаться на три-четыре часа для необходимых телефонных переговоров с Цейтцлером.^[26]

Гитлер вечером 24 ноября приказал переподчинить северный сектор Сталинградского котла непосредственно ОКХ. Это сообщение Паулюс получил примерно в 18 часов 25 ноября и лично отнёс его Зейдлитцу.^[27]

25 ноября Гитлер отозвал с ленинградского фронта фельдмаршала фон Манштейна, одного из наиболее одарённых германских командующих.^[28]

В дневнике боевых действий ОКВ имеется запись от 25 ноября, что Гитлер принял решение немедля осуществить операцию «Лила» (кодовое наименование операции по оккупации Тулона и захвату французского флота). Утром 27 ноября немецкие войска атаковали военно-морскую базу, однако французские моряки удерживали оборону до тех пор, пока экипажи по приказу адмирала де Лаборде не потопили свои корабли. Таким образом, державы оси лишились французских боевых кораблей.^[29]

[править] Вооружения

В ноябре Гитлер потребовал увеличить выпуск танков «Тигр» с 13 до 25 штук в месяц, и это требование было выполнено в том же месяце.^[30]