Адольф Гитлер в ноябре 1941 года

Материал из Documentation.

1 ноября Галеаццо Чиано писал в своём дневнике: «Пришло письмо от Гитлера. <…> Больше всего внимание Муссолини привлекло то, что в длинном тексте фюрер очень мало говорил о наших дивизиях. Мало политики и больше военного анализа ситуации. Но это фрагментарное и условное рассмотрение, которое не предсказывает будущие события со стороны Оси, а скорее стремится определить удары, которые может нанести нам Англия. Очевидно, он беспокоится о нас. Мы пережили слишком много горечи прошлой зимой, чтобы встретить будущее беззаботно. Он опасается английских высадок на Корсике, Сицилии и Сардинии и пока оказывает нам всяческую поддержку в тоне человека, который не знает, куда нас может толкнуть удачный удар англичан. Немцы в глубине души нам не доверяют. И, на мой взгляд, это письмо является тому доказательством. Однако это документ человека, который уверен в факте, но не без тревоги: он знает, что ведет трудную игру с сильным и опасным противником. Письма, пришедшие после французской кампании, имели другой характер.»^[1]

7 ноября Гитлер забрал у Фалькенхорста мурманскую группу войск.^[2]

7 ноября Гитлер отправился в Мюнхен, чтобы, по обыкновению, выступить перед «старыми борцами» 1923 года. 9 ноября Гитлер выступил также перед рейхсляйтерами и гауляйтерами, а затем немедленно вернулся в «Волчье логово».^[3]

9 ноября в своём традиционном ежегодном обращении к нацистской старой гвардии в мюнхенской пивной Гитлер заявил: «Президент Рузвельт приказал своим кораблям немедленно открывать огонь по немецким кораблям, как только они их заметят. Я отдал приказ немецким кораблям не открывать огня, когда они заметят американские корабли, но обороняться, если они подвергнутся нападению. Я отдам под суд военного трибунала любого немецкого офицера, если он не станет защищаться.»^[4]

Запись в дневнике Чиано от 9 ноября: «В нынешних условиях [то есть ввиду серьёзных потерь судов] мы не имеем права выражать недовольство тем, что Гитлер направляет Кессельринга в качестве командующего войсками на Юге».^[5]

13 ноября Гитлер издал новую директиву, в которой немецким кораблям и подводным лодкам предписывалось по возможности избегать столкновений с американскими боевыми кораблями, но в то же время защищаться от вражеских атак.^[6]

В середине ноября Рёдер делал для Гитлера анализ оставшихся у Германии возможностей в Битве за Атлантику.^[7]

Под нажимом Гитлера генерал Вейган был снят 18 ноября с поста главнокомандующего во Французской Северной Африке.^[8]

Дневник Гальдера, 19 ноября: «13.00 — доклад у фюрера (высказывания и пожелания Гитлера): а) анализ обстановки на фронте. <…> 4. Операции в районе Москвы должны иметь целью полное уничтожение вражеских дивизий путем согласованных наступательных действий, а не фронтальное оттеснение противника. Конечная цель — выход на рубеж Ярославль, Рыбинск (а возможно, Вологда) — остается прежней, если подвоз снабжения и погода позволят достигнуть этой цели. <…> б) Задачи на будущий (1942) год. В первую очередь — Кавказ. Цель — выход к южной русской границе. Срок — март — апрель. На севере — в зависимости от итогов операций в этом году. Овладение Вологдой или Горьким. Срок — к концу мая. Вопрос о том, какие цели можно будет поставить перед собой после этого, пока не решен. Это будет зависеть от эффективности работы наших железных дорог. Вопрос о создании в дальнейшем Восточного вала также оставлен открытым! в) Разговор на политические темы. Фюрер очень высоко оценивает политическое значение наших успехов в России, которые он считает невиданным достижением. Он полагает, что в результате потери важнейших источников сырья, в особенности угольного бассейна, военный потенциал русских значительно снизился и в военно-экономическом отношении они не смогут быстро встать на ноги. Что касается Англии, то фюрер придает большое значение внутриполитическим и социальным осложнениям в этой стране. Фюрер очень доволен отставкой Вейгана во Франции. В целом можно ожидать, что обе враждующие группы стран, не будучи в состоянии уничтожить одна другую, придут к компромиссному соглашению.»^[9]

28 ноября 1941 года в Берлине состоялась встреча иерусалимского муфтия с Гитлером. Стремясь добиться от Гитлера согласия на провозглашение Германией декларации о независимости арабских стран с политическим лидерством аль-Хусейни в регионе, великий муфтий предложил создать «Арабский легион» для совместной с Германией борьбы против Великобритании. В ответ Гитлер заявил, что германские войска ведут тяжёлые бои за выход на Северный Кавказ и что до тех пор, пока Германия не овладеет этим рубежом, не может быть и речи о декларации. Затем добавил: господа дипломаты совершенно забыли, что провозглашение независимости «до тех пор, пока мы не выйдем к Ираку — совершеннейшая чушь и нелепость, ибо англичане просто перебьют всех тех арабов, которые выступят в поддержку наших действий».^[10]

Вечером 28 ноября, после продолжительного заседания военного совета под председательством Гитлера, он пригласил к себе Осиму и в ходе беседы внушил японскому послу, что отношения между Германией и Соединенными Штатами «существенно обострились», о чем посол немедленно радировал в Токио.^[11]

29 ноября — Гитлер заявил, что «война в целом выииграна».^[12]

«Фюрер в сильнейшем возбуждении» — зафиксировал в своем дневнике 30 ноября генерал Гальдер, описывая отступление Рундштедта к Миусу и снятие фельдмаршала с поста командующего.^[13]