Славяне

Материал из Documentation.

Славяне — груп­па на­ро­дов, го­во­ря­щих на сла­вян­ских язы­ках. Де­лят­ся на вос­точ­ных (русские, белорусы, русины, украинцы), за­пад­ных (лужичане, поляки, чехи, словаки) и юж­ных (словенцы, хорваты, бошняки, сербы, черногорцы, македонцы, болгары) сла­вян.^[1]

Бли­зость слав. язы­ков при ог­ром­ной тер­ри­то­рии и от­сут­ст­вии у С. ко­гда-ли­бо по­ли­тич. един­ст­ва, сход­ст­во по язы­ку дре­в­ней­ших слав. письм. па­мят­ни­ков (кон. 1-го — нач. 2-го тыс.) сви­де­тель­ст­ву­ют об от­но­сительно ком­пакт­ном ис­ход­ном про­жи­ва­нии С. и срав­нительно позд­нем рас­па­де слав. общ­но­сти. Боль­шин­ст­во ис­сле­до­ва­те­лей со­глас­ны, что древ­ние/ран­ние С. жи­ли в лес­ной и ле­со­степ­ной зо­не от р. Одер до Ср. По­днеп­ро­вья и при­ле­гаю­ще­го По­ле­сья; в пре­де­лах этой тер­ри­то­рии разл. учё­ные по­ме­ща­ют пра­ро­ди­ну С. в Ср. По­днеп­ро­вье, По­ле­сье, Вис­ло-Одер­ском ре­гио­не (шко­ла Т. Лер-Спла­винь­ско­го и др.), Сев.-Вост. При­кар­па­тье (напр., нем. лин­г­вист Ю. Удольф), Ср. По­ду­на­вье (напр., О. Н. Тру­ба­чёв) и др.^[2]

Мно­го­числ. сход­ст­ва с балтий­ски­ми язы­ка­ми объ­яс­ни­мы ге­не­тич. бли­зо­стью и/или дли­тель­но­стью кон­так­тов С. с бал­та­ми. За­им­ст­во­ва­ния из иран­ских язы­ков объясняют рас­ши­ре­нием на за­пад «ски­фо-си­бир­ско­го ми­ра», ли­бо при­сут­ст­ви­ем час­ти С. в «Ге­ро­до­то­вой» Ски­фии, ли­бо со­сед­ст­вом С. с сар­ма­та­ми и/или на­ро­да­ми позд­не­скиф­ской ар­хео­ло­ги­че­ской общ­но­сти. Влия­ние гер­ман­ских язы­ков на слав. яз. и на­обо­рот мог­ло про­изой­ти в хо­де экс­пан­сии ря­да объ­еди­не­ний гер­ман­цев на вос­ток. Сход­ст­ва с ита­лий­ски­ми язы­ка­ми (в осн. ла­тин­ским) — ар­гу­мент в поль­зу ги­по­те­зы о фор­ми­ро­ва­нии С. в Ср. По­ду­на­вье не позд­нее 2-го тыс. до н. э. Ряд осо­бен­но­стей куль­ту­ры и язы­ка С. вос­хо­дит к эпо­хе срав­нительно ком­пакт­но­го про­жи­ва­ния но­си­те­лей ин­до­ев­ро­пей­ских язы­ков.^[3]

Не позд­нее 6 в. в письм. ис­точ­ни­ках С. из­вест­ны как склавины, анты, венеды. При­ском Па­ний­ским, уча­ст­ни­ком ви­зантийского по­соль­ст­ва к Ат­ти­ле (Ср. По­ду­на­вье, 440-е гг.), при­ве­де­ны сло­ва, имею­щие бли­жай­шие со­от­вет­ст­вия в слав. язы­ках (напр., μέδος — medъ) и/или ас­со­ции­руе­мые гл. обр. со слав. тра­ди­ция­ми.^[4]

В осн. со скла­ви­на­ми со­пос­та­ви­мы па­мят­ни­ки 5-7 вв. праж­ской куль­ту­ры (вклю­чая тип Су­ков — Дзед­зи­цы), груп­пы Ипо­теш­ти — Кын­деш­ти — Чу­рел и про­из­вод­ных от них. Присутствие С. в Ма­лой Азии и на час­ти Бал­кан (под­твер­жда­ет­ся и то­по­ни­ми­ей вплоть до Гре­ции) ар­хео­ло­ги­че­ски сла­бо до­ку­мен­ти­ро­ва­но. С ан­та­ми соотносится пеньковская культура. Воз­мож­но, с ча­стью ве­не­дов, др. слав. на­ро­да­ми мо­гут быть со­пос­тав­ле­ны па­мят­ни­ки 5-7 вв. ти­па верх­них сло­ёв Бан­це­ров­ши­ны и Ту­шем­ли, длин­ных кур­га­нов куль­ту­ры, ко­ло­чин­ской куль­ту­ры и др., а так­же ряд па­мят­ни­ков в ле­со­степ­ном По­до­нье (в со­ста­ве груп­пы За­мя­ти­но — Чер­то­виц­кое; отд. пень­ков­ские и ко­ло­чин­ские па­мят­ни­ки) и По­вол­жье. Ис­то­ки этих куль­тур в 1-й пол. 1-го тыс. свя­за­ны с ки­ев­ской куль­ту­рой и др. груп­па­ми, вос­хо­дя­щи­ми к тра­ди­циям за­ру­би­нец­кой куль­ту­ры; к слав. кру­гу от­но­сят и часть но­сите­лей пше­вор­ской куль­ту­ры, па­мят­ни­ков ли­ми­ган­тов, не­ко­то­рые ком­по­нен­ты в чер­ня­хов­ской куль­ту­ре и др. Круг бо­лее ран­них куль­тур слав. кру­га чёт­ко не фик­си­ру­ет­ся.^[5]

В др. тео­ри­ях ис­то­ки слав. ар­хео­ло­гич. куль­тур воз­во­дят­ся до ср. брон­зо­во­го ве­ка в Вис­ло-Одер­ском ре­гио­не (в осн. шко­ла Ю. Ко­ст­шев­ско­го) или позд­не­го в Ср. По­днеп­ро­вье (по­сле 1970-х гг. лишь не­ко­то­рые в осн. укр. ар­хео­ло­ги). Есть точ­ки зре­ния о сла­вян­ст­ве всех этих куль­тур (напр., Б. А. Ры­ба­ков) или толь­ко их не­боль­шой час­ти и не ра­нее же­лез­но­го ве­ка, напр. «под­кло­ше­вой» час­ти по­мор­ской куль­ту­ры (И. П. Ру­са­но­ва, в осн. В. В. Седов и др.).^[6]

Ми­гра­ции с сер. 7 — 8 вв. уси­ли­ли слав. при­сут­ст­вие на вос­то­ке и се­ве­ре слав. ареа­ла и рас­ши­ри­ли его; в Ср. По­вол­жье С. бы­ли, возможно, ас­си­ми­ли­ро­ва­ны. В ис­точ­ни­ках кон. 1-го — 1-й пол. 2-го тыс., от­ра­жаю­щих и бо­лее ран­ние реа­лии, есть дан­ные о мно­го­числ. «пле­ме­нах» С. в Вост. (словене, кривичи, полочане, радимичи, вятичи, дулебы, хор­ва­ты вос­точ­нославянские, волыняне, дреговичи, древляне, поляне, северяне, уличи, тиверцы) и Центр. (груп­пы в со­ста­ве по­лаб­ских сла­вян; по­мо­ря­не, по­ля­не, ма­зов­ша­не, слен­за­не, вис­ля­не, ленд­зя­не, че­хи, нит­ря­не и др.) Ев­ро­пе, на Бал­ка­нах (хор­ва­ты и сер­бы, де­лив­шие­ся на ряд групп, хо­ру­та­не, мо­ра­ва­не и мн. др.).^[7]

Об­ра­зо­ва­ние в 7 в. не­дол­го­веч­ных слав. гос. об­ра­зо­ва­ний (Са­мо, Ка­ран­та­ния, ряд «сла­вий» на Бал­ка­нах), вклю­че­ние не­ко­то­рых групп С. в Авар­ский ка­га­нат, об­ласть да­ней Ха­зар­ско­му ка­га­на­ту, Венг­рию, фор­ми­ро­ва­ние го­су­дарств, где сла­вя­не пре­об­ла­да­ли (Пер­вое Бол­гар­ское цар­ст­во, Ве­ли­ко­мо­рав­ская дер­жа­ва, го­су­дар­ст­ва сер­бов, хор­ва­тов, Пяс­тов, Прже­мы­сло­ви­чей, Древ­не­рус­ское го­су­дар­ст­во и др.), к кон. 1-го тыс. за­кре­пи­ло рас­пад слав. общ­но­сти.^[8]

В Сред­не­ве­ко­вье и позд­нее осн. часть С. в бас­сей­не Эль­бы, от­час­ти Оде­ра бы­ла ас­си­ми­ли­ро­ва­на нем­ца­ми, в Зап. По­ду­на­вье — ба­вар­ца­ми, ав­ст­рий­ца­ми, в час­ти Ср. и Ниж­не­го По­ду­на­вья, Вост. При­ка­па­тья — венг­ра­ми, ру­мы­на­ми, мол­да­ва­на­ми, на юго-за­па­де Бал­кан — гре­ка­ми, ал­бан­ца­ми, в Пе­ред­ней Азии — ара­ба­ми. В Вост. Ев­ро­пе, на­про­тив, С. ас­си­ми­ли­ро­ва­ли ряд на­ро­дов бал­тов и фин­но-уг­ров (в том числе пол­но­стью го­лядь, ме­ще­ру, му­ро­му и др.). Гл. обр. на слав. ос­но­ве сло­жи­лись ка­за­ки. Рас­ши­ре­ние с позд­не­го Сред­не­ве­ко­вья слав. ареа­ла до Ти­хо­го ок., Ср. Азии, Сев. Кав­ка­за свя­за­но в осн. с рас­се­ле­ни­ем рус­ских и ук­ра­ин­цев. Тра­диц. куль­ту­ра ти­пич­на для на­ро­дов Вост., Центр. и Юго-Вост. Ев­ро­пы.^[9]

[править] Языческая религия и мифология

Про­ко­пий Кесарийский (6 в.) упо­ми­нал жерт­во­при­но­ше­ния вер­хов­но­му бо­гу С. — гро­мо­верж­цу, реч­ным ду­хам («ним­фам») и др. В рус­ско-ви­зан­тий­ских до­го­во­рах 10 в. на­зы­ва­ют­ся дру­жин­ный бог Перун и «ско­тий бог» Волос (Ве­лес). В «По­вес­ти вре­мен­ных лет» под 980 в свя­ти­ли­ще, по­стро­ен­ном в Кие­ве кн. Вла­ди­ми­ром Свя­то­сла­ви­чем, упо­мя­ну­ты идо­лы Пе­ру­на, Хор­са, Дажь­бо­га, Стри­бо­га, Си­марг­ла, Мо­ко­ши. У зап.-ев­роп. ав­то­ров 11-12 вв. при­во­дят­ся под­роб­ные опи­са­ния свя­ти­лищ и куль­тов Ре­ди­го­ста (Сва­ро­жич) в Рет­ре, Свя­то­ви­та (Свен­то­ви­та) в Ар­ко­не, Три­гла­ва в Ще­ци­не, Чер­но­бо­га, свя­ти­ли­ще в Во­ли­не и др. Ото­жде­ст­в­ле­ние ря­да вост.-ев­роп. па­мят­ни­ков со слав. свя­ти­ли­ща­ми не бес­спор­но (Пе­рынь, ком­плекс близ мес­та на­ход­ки Збруч­ско­го идо­ла и др.). Пос­ле хри­стиа­ни­за­ции С. ста­рые ве­ро­ва­ния со­хра­ня­лись в фор­ме куль­та пред­ков и ве­ры в низ­ших ду­хов (до­мо­вых, ле­ших, ру­са­лок). Мно­го­чис­лен­ны дох­ри­сти­ан­ские эле­мен­ты в слав. ка­лен­дар­ных об­ря­дах и жиз­нен­но­го цик­ла об­ря­дах.^[10]

[править] История

Основная статья: История славян

При поисках истоков славянства многоступенчатый ретроспективный метод подводит к среднеевропейской культурно-исторической общности полей погребальных урн, существовавшей в Центральной Европе (от Рейна на западе до Вислы на востоке) в период от 1250—1200 до 800—600 гг. до н. э.^[11]

На этапе перехода от бронзового века к железному в результате миграций, дифференциональных и неодинаковых экономических процессов из среды древнеевропейской общности около 750 г. формируются кельты (западный гальштат — VIII—V вв. до н. э.), около 700 г. — иллирийцы (восточный гальштат — VII—IV вв. до н. э.), чуть раньше (около 900 г.), в процессе миграции на Апеннинский полуостров (двумя крупными волнами — протолатинской и оско-умбрской) — италики (культуры террамар и вилланова), венеты (культура эсте на северном побережье Адриатики, датируемая 950—183 гг. до н. э.), германцы (ясторфская культура 600—300 гг. до н. э.на Эльбе и в Ютландии) и славяне (культура подклешевых погребений 400—100 гг. до н. э. в междуречье Одера и Вислы). Часть древнеевропейцев проникла в юго-восточную Прибалтику и приняла участие в генезисе балтов. Наоборот, окраинные балты расселились на территории формирования славян и влились в их состав.^[12]

Культура подклешевых погребений (характерным обрядом было накрывать остатки сожжений крупным сосудом — по-польски «клеш» — опрокинутым вверх дном) соответствует первому этапу развития славянского языка и этноса. Язык славян в это время только что начал самостоятельную жизнь, постепенно вырабатывая собственную структуру и лексику. Соотнесение данных археологии и языкознания выявляет их полную корреляцию. Лингвистика свидетельствует о контактах славян в это время с западными балта-ми, германцами и скифами. Согласно материалам археологии, население культуры подклешевых погребений соседствовало и тесно взаимодействовало на северо-востоке с западными балтами (культура западнобалтских курганов), на северо-западе с германцами (ясторфская культура) и на юго-востоке со скифскими племенами.^[13]

Следующий этап истории славян связан с тесными контактами с кельтами. Последние, преодолев двумя волнами Судеты и Карпаты, расселяются на Одере в Силезии, где складывается типичная для кельтов латенская культура, и на Висле в Малополыпе, где формируется тынецкая культура, в которой сочетаются кельтские особенности с пшеворскими. Значительное воздействие культуры кельтов фиксируется и далее к северу Висло-Одерского междуречья. В результате культура подклешевых погребений трансформируется в пшеворскую, на первых порах с явной «кельтской окраской». Постепенно славяне — носители пшеворскои культуры — ассимилировали кельтов сначала Малопольши, а позднее и Силезии. Кельтский субстрат оказал мощное воздействие на развитие пшеворскои культуры, наследие кельтов проявляется в керамическом производстве, металлургии и кузнечном деле, погребальной обрядности, в духовной жизни. В конечном итоге образуются две диалектно-этнографические группы славянства — южная, где в этногенезе славян участвовал кельтский субстрат, и северная, где славяне тесно взаимодействовали с кельтской цивилизацией как соседи.^[14]

Первые упоминания славян античными авторами (под именем «венеды», «венеты») датируются I—II вв. н. э. О том, что это действительно были славяне, достаточно определенно свидетельствует Иордан — автор «Гетики», написанной в середине VI в. Он сообщает, что венеты — «многочисленное племя», расселившееся «от истоков Вистулы (Вислы) на огромных пространствах», известное преимущественно как славяне и анты. Судя по раннесредневековым документам, венедами называли славян их ближайшие соседи — германцы, и этим этнонимом немцы до сих пор именуют славян-лужичан. Венедами называют славян и прибалтийские финны — эстонцы, карелы, вепсы и собственно финны.^[15]

Впервые венеды (славяне) встречаются в энциклопедическом труде «Естественная история», написанном Плинием Старшим (23/24—79 гг. н. э.). В разделе, посвященном географическому описанию Европы, он сообщает, что Энингия (какая-то область Европы, соответствия которой нет на современных картах) «населена вплоть до реки Ви-сулы сарматами, венедами, скирами…». Скиры — племя германцев, локализуемое где-то севернее Карпат. Очевидно, их соседями (а также сарматов) и были венеды. Несколько конкретнее местожительство венедов отмечено в сочинении греческого географа и астронома Птолемея «Географическое руководство» (третья четверть II в. н. э.). Ученый называет венедов среди «больших народов» Сарматии и определенно связывает места их поселений с бассейном Вислы. Восточными соседями венедов Птолемей называет галиндов и суди-нов — это достаточно хорошо известные западно-балтские племена, локализуемые в междуречье Вислы и Немана. На римской географической карте III в. н. э., известной в исторической литературе как «Певтингеровы таблицы», венеды-сарматы обозначены южнее Балтийского моря и севернее Карпат.^[16]

Области, занятые славянами в римское время (II—IV вв. н. э.), не имели каких-либо естественных рубежей. Туда неоднократно вторгались с запада различные племена германцев, что документируется материалами археологии и зафиксировано античными авторами. Анализ данных раскопок поселений и могильников пшеворскои культуры позволяет вычленять в домостроительстве, погребальной обрядности и глиняной посуде домашней выработки этнографические особенности, характерные для славян и свойственные германцам. Изделиями, вышедшими из провинциальноримских мастерских, — гончарной керамикой, кузнечной продукцией, металлическими деталями одежды и украшениями — в равной степени пользовались и славяне и германцы. Становится очевидным, что в бассейне Вислы резко доминировал славянский этнос, в бассейне Одера преобладало также славянское население, но здесь не-мало было и переселенцев из коренных германских земель. Согласно данным античных авторов, вандалы, или вандилии (одно из германских племен), проживали по берегам среднего Одера. Со II в. н. э. они продвигаются на юг, и Дион Кассий определяет места их локализации в верхней части бассейна Одера. В западной части пшеворского ареала, в соседстве с эльбскими германцами, проживали бургунды. Где-то в пределах территории пшеворскои культуры находились небольшие племена германцев — гарнии, гелизии, манимы и наганарвалы, входящие в племенное объединение лугиев.^[17]

Одним из надежных свидетельств проживания славян в Висло-Одерском регионе в римское время стали лексические славизмы, достоверно фиксируемые в древнеанглийском языке, основу которого заложили диалекты англов, саксов и ютов. Как известно, эти западногерманские племена переселились на Британские острова в конце IV — начале V в. Ранее они проживали в Ютландии и смежных землях бассейна нижней Эльбы и явно контактировали со славянами. Интересно, что в древнеанглийском имелся и этноним «венеды».^[18]

В римское время славяне расширили свою территорию еще в южном и юго-восточном направлениях. В конце II в. н. э. носители пшеворской культуры Повисленья, перейдя по перевалам Карпатские горы, расселились в северных окраинных регионах среднего Подунавья. Здесь складывается прешовская культура, явно отпочковавшаяся от пшеворской.^[19]

Еще раньше, во второй половине I в. до н. э., пшеворское население распространилось на верхнем Днестре и в западной части Волыни. В результате смешения этого населения с местным, зафиксированного липицкими и зарубинецкими древностями, здесь формируется особая группа пшеворской культуры — волыно-подольская. Во II—III веках крупные массы пшеворского населения из Висло-Одерского региона перемещаются в лесостепные районы междуречья Днестра и Днепра, заселённые сарматскими и позднескифскими племенами, принадлежавшими к иранской языковой группе. В III в. к Черному морю двумя потоками продвигаются еще восточногерманские племена — готы и гепиды, представленные вельбарскими древностями. В Северном Причерноморье (от нижнего Дуная до Днепровского лесостепного левобережья) складывается культурное новообразование провинциальноримского облика — полиэтничная черняховская культура. Она характеризуется относительным единством гончарной керамики и металлических изделий — продукцией ремесленных мастерских, но значительной разнотипностью погребальной обрядности, домостроительства и лепной посуды, отражая неоднородную этноструктуру населения: в его составе были местные скифо-сарматы и гето-фракийцы, пришлые славяне и германцы. Изделия ремесленного производства распространялись по всей территории черняховской культуры среди её населения независимо от принадлежности к тому или иному этносу. Многочисленные находки римских монет и «варварских подражаний» свидетельствуют о становлении в черняховской среде товарно-денежных отношений с внутренним и внешним денежным обращением. О наличии торговых связей с римским миром говорят нередко встречающиеся среди памятников черняховской культуры амфоры, краснолаковая и красноглиняная столовая посуда, сосуды из цветных металлов, изделия из стекла и др.^[20]

В разных частях Черняховского ареала имели место неодинаковые этнические процессы. Так, по концентрации вельбарских компонентов выделяются два региона — междуречье нижнего Дуная и Днестра и нижнее Поднепровье, соответствующие двум ветвям готов — вестготам (везеготам) и остготам (остроготам). На правобережье Днестра готы поселились среди гето-даков еще во время первой миграционной волны, датируемой вто-рой половиной II в. Так, Иордан сообщает о крупных вторжениях северодунайских племен в пределы Римской империи уже в 248 и 251 гг. В письменных источниках IV—V вв. эта область именуется Готией. Вторую волну миграции составили остроготы, местом расселения которых стало нижнее Поднепровье.^[21]

В области территориального смешения славянского населения со скифо-сарматским (лесостепные земли между Днестром и Днепром, наиболее пригодные для земледелия) складывается славяно-иранский симбиоз. В результате процесса постепенной славянизации аборигенов формируется новообразование, известное в исторических источниках как анты — это иранский этноним, унаследованный славянским образованием, пережившим симбиоз со скифо-сарматами. Их памятники составляют подольско-днепровский регион черняховской культуры, в котором проявляются такие элементы домостроительства, погребальной обрядности и лепной глиняной посуды, которые стали весьма характерными для раннесредневековой славянской культуры Днепровско-Днестровского региона.^[22]

К периоду славяно-иранского симбиоза относится целый ряд языковых и культурных элементов, воспринятых или унаследованных юго-восточной частью раннего славянства из иранского мира. Языковое влияние проявляется в материалах лексики, элементах фонетики и грамматики. Это дало основание В. И. Абаеву утверждать, что в этногенезе рассматриваемой группы славян участвовал скифо-сарматский этнический субстрат. Анализ языковых иранизмов позволяет говорить о том, что в римское время складывается антская диалектная область. Иранское наследие в юго-восточной части расселения славян выявляется также в духовной культуре и антропонимике.^[23]

Анты неоднократно упоминаются в исторических трудах VI—VII вв. Согласно Иордану, анты заселяли области между Днестром и Днепром. Используя сочинения своих предшественников, этот историк освещает и более ранние события, когда анты враждовали с готами. Сначала анты сумели отразить нападение готского войска, но через некоторое время готский король Винитарий все же разгромил антов и казнил их князя Божа и 70 старейшин. Л. В. Милов указал на наличие в праславянской лексике комплекса терминов (князь, дружина, господин, купец, худоба в значении «бедность», голота — «нищета», дань — «повинность», цята — «денежная единица»), ассоциирующихся с ранней государственностью и зарождающимся классовым обществом. Существенно то, что эти лексемы свойственны не всему славянскому миру, а только болгарскому, сербскохор-ватскому, словенскому, македонскому и древнерусскому языкам. Согласно археологическим данным, все это относится к славянам, вышедшим из антского ареала, и, следовательно, формирование этой терминологии нужно относить к антам. Таким образом, можно полагать, что антское общество в позднеримское время было социально расслоенным и соответствовало зрелым формам военной демократии. Анты создали раннегосударственное образование, во главе которого стоял вождь, возможно, с наследственной властью.^[24]

В конце IV в. развитие провинциальноримских культур — пшеворской и черняховской — прервалось нашествием воинственных кочевых племен — гуннов. Северное Причерноморье и области к северу от Карпат были разорены. Перестали функционировать ремесленные центры, снабжавшие своими качественными изделиями население обширного ареала, среди которого значительную часть составляли славяне-земледельцы. Восстановить прежнее производство было невозможно: мастера-ремесленники или погибли во время гуннского нашествия, или вместе с германцами ушли в пределы Римской империи. Продолжали работать лишь «странствующие ремесленники», сохранившие некоторые навыки. Наблюдается резкий упадок культуры, быта и экономики — уровень материальной культуры славян начала средневековья оказался намного ниже провинци-альноримского.^[25]

Ситуация усугублялась значительным ухудшением климата. Как известно, первые века нашей эры в климатическом отношении были весьма благоприятны для жизни и сельскохозяйственной деятельности — основы экономики основной массы славян. И археология ярко свидетельствует о значительном росте народонаселения в то время, заметном увеличении числа поселений и развитии техники земледелия. С конца IV в. в Европе наступило резкое похолодание. Особенно холодным было V столетие, тогда наблюдались самые низкие температуры за последние 2000 лет. Отмечался резкий рост увлажненности почвы, что было обусловлено и увеличением осадков, и трансгрессией Балтийского моря. Повысился уровень рек и озер, поднялись грунтовые воды, разрослись болота. Многие поселения римского времени оказались затопленными или подтопленными, а пахотные земли — непригодными для земледелия. Значительные массы населения вынуждены были покинуть Висло-Одерский регион — началась «великая славянская миграция».^[26]

Расселение славян на широкой территории привело к дальнейшей культурной и диалектной дифференциации. В южной части ареала пшеворской культуры, там, где в этногенезе славян участвовал кельтский субстрат, складывается пражско-корчакская культура. Начиная с рубежа V—VI вв. ее носители заселяют бассейн верхней и средней Эльбы на западе, Волынь и Припятское Полесье на востоке. В самых северных районах Висло-Одерского бассейна на базе венедской части пшеворской культуры формируется суковско-дзедзицкая, носители которой постепенно распространились в области, примыкающей к Балтийскому морю (от нижней Эльбы до Вислы). Заметно этнографическое различие этих ранне-средневековых образований, проявлявшееся в технике домостроительства, погребальной обрядности и формах лепной керамики и височных украшений (последнее относится к VIII—XII вв.).^[27]

Ответвлением венедской группы являются и славяне, покинувшие Висленский регион и поселившиеся в V—VI вв. в северной части Восточно-Европейской равнины среди местного населения, принадлежавшего к балтской и финно-угорской языковым группам. Началось внутрирегиональное взаимодействие пришлого населения с аборигенами. Этот процесс продолжался несколько столетий и завершился славянизацией балтов и финноязычных жителей. К раннему средневековью в Псковско-Ильменском крае принадлежат культуры псковских длинных курганов (кривичи псковские) и древности узменского типа (словене ильменские), в Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье — тушемлинская культура (будущие смоленско-полоцкие кривичи), в междуречье Волги и Клязьмы — мерянская культура.^[28]

В лесостепной части междуречья Днестра и Днепра в V в. складывается пеньковская культура. Ее носителями были анты — потомки Черняховского населения, которые вскоре расширили свою территорию за счёт левобережной части среднего Поднепровья (вплоть до верховьев Северского Донца) и на западе — до нижнего Дуная, где вместе с местным романизированным населением и просочившимися сюда же славянами пражско-корчакской группы сформировали ипотешти-кындештскую культуру. В трудах византийских историков VI—VII вв. имеются фрагментарные известия о жизни и деяниях антов.^[29]

Во время погрома Черняховской культуры гуннами крупная группа ее земледельческого населения переселилась на среднюю Волгу, принеся туда провинциальноримские пашенные орудия и культурные растения. На территории от Самарской Луки до нижней Камы складывается именьковская культура, последующая история населения которой не оставляет сомнений в принадлежности его к славянскому этносу.^[30]

На среднем Дунае первые славяне появились вместе с гуннами. Более многочисленным был приток славянского населения в эти земли в условиях мощной аварской миграции. Начиная с последних десятилетий VI в. на пространстве от Венского леса и Далмации на западе до Потисья на востоке возникает аварская культура. Ее создателями были не только авары, но и более крупные племена, которые находились в их подчинении или были включены в конгломерат в качестве союзников. Наиболее многочисленную часть населения Аварского каганата составляли славяне.^[31]

Самые ранние известия о движении славянского населения на Балканский полуостров датируются первой половиной VI в., но не исключено, что небольшие группы славян еще раньше осели в этом регионе. Он был заселен жителями, пестрыми в этническом отношении (различные иллирийские и дако-фракийские племена, в ряде мест романизированные или эллинизированные), и составлял часть Византийской империи, С 578—581 гг. началось освоение славянами и Греции. Заселение этой обширной территории Юго-Восточной Европы стало результатом широкой инфильтрации славянского земледельческого населения, а также и многочисленных аваро-славянских военных набегов на византийские земли, когда крупные массы славян оседали в завоеванных местностях. Военные вторжения создавали условия для последующего расселения земледельцев. Основные массы славянских переселенцев на Балканский полуостров и Пелопоннес направлялись из Подунайских земель, в меньшей степени из Прикарпатья и Северного Причерноморья.^[32]

Славяне в VII веке проникли также на острова Эгейского и Средиземного морей и в некоторые районы Малой Азии. Как и в Греции, здесь они постепенно ассимилировались местными жителями. Наоборот, на Балканском полуострове их расселение завершилось славянизацией местного и пришлого тюркоязычного населения. Кроме того, небольшая группа славян обосновалась на побережье Рижского залива, где их остатки под именем «венды» зафиксированы в начале XII в. Генрихом Латвийским.^[33]

V—VII веками завершается последний период праславянской истории. Расселение славян на обширных пространствах Европы, их активное взаимодействие и метизация с другими этносами нарушили общеславянские процессы и заложили основы становления отдельных славянских языков и этносов.^[34]

[править] Ссылки

• Седов В. В. Славяне. Историко-археологическое исследование М., 2002