Славянские языки

Материал из Documentation.

Славянские языки — ветвь (груп­па) ин­до­ев­ро­пей­ских язы­ков. Рас­про­стра­не­ны в ря­де стран Центр. и Вост. Ев­ро­пы и Сев. Азии. Го­во­ря­щие на С. я. со­став­ля­ют боль­шин­ст­во на­се­ле­ния Рос­сии, Бе­ло­рус­сии, Ук­раи­ны, Бол­га­рии, Ма­ке­до­нии, Сер­бии, Чер­но­го­рии, Бос­нии и Гер­це­го­ви­ны, Хор­ва­тии, Сло­ве­нии, Сло­ва­кии, Че­хии, Поль­ши. Ком­пакт­ные груп­пы го­во­ря­щих на С. я. име­ют­ся в Ка­зах­ста­не, в гос-вах Ср. Азии и За­кав­ка­зья, в Мол­да­вии, в стра­нах Бал­тии и др. ев­роп. гос-вах (напр., но­си­те­ли ре­гио­наль­ных ва­риантов ­хорв. и сло­вен. язы­ков в Ав­ст­рии, Ита­лии, Венг­рии, ма­кед. язы­ка в Гре­ции, но­си­те­ли лу­жиц­ко­го язы­ка в Гер­ма­нии). Отд. груп­пы сла­вя­ноя­зыч­но­го на­се­ле­ния жи­вут в США, Ка­на­де, Ар­ген­ти­не, Ав­ст­ра­лии, Из­раи­ле и др. Об­щее чис­ло го­во­ря­щих на С. я. св. 290 млн чел. (кон. 2000-х гг., оцен­ка).^[1]

С. я. под­раз­де­ля­ют­ся на 3 груп­пы: вос­точ­ную, юж­ную и за­пад­ную. Осн. совр. пред­ста­ви­те­ли вост.-слав. язы­ков — рус­ский язык, бе­ло­рус­ский язык, ук­ра­ин­ский язык и ре­гио­наль­ные кар­па­то­ру­син­ские идио­мы; юж­но­сла­вян­ских — бол­гар­ский язык, ма­ке­дон­ский язык, сло­вен­ский язык, серб­ско­хор­ват­ский язык (или серб­ский, хор­ват­ский, бос­ний­ский и чер­но­гор­ский); за­пад­но­сла­вян­ских — чеш­ский язык, сло­вац­кий язык, поль­ский язык, ре­гио­наль­ный ка­шуб­ский язык, а так­же ми­но­ри­тар­ные лу­жиц­кий язык (сер­бо­лу­жиц­кий; с дву­мя лит. язы­ка­ми — верх­не- и ниж­не­лу­жиц­ким) и юж­но­ру­син­ский яз. (язы­ки нац. мень­шин­ств со­от­вет­ст­вен­но в Гер­ма­нии и в Сер­бии и Хор­ва­тии). К юж. груп­пе от­но­сят­ся мёрт­вый ста­ро­сла­вян­ский язык и цер­ков­но­сла­вян­ский язык, к за­пад­ной — мёрт­вый по­лаб­ский язык. Эти груп­пы — пер­во­на­чаль­но пле­мен­ных диа­лек­тов пра­сла­вян­ско­го язы­ка (пра­язы­ка сла­вян) — сло­жи­лись в ре­зуль­та­те ми­гра­ции сла­вян с сер. 1-го тыс. н. э. осо­бен­но в за­пад­ном (до бас­сей­на р. Эль­ба), юго-за­пад­ном (Аль­пы) и юго-вос­точ­ном (Бал­ка­ны) на­прав­ле­ни­ях.^[2]

В ин­до­ев­ро­пей­ской язы­ко­вой се­мье С. я. об­на­ру­жи­ва­ют наи­боль­шее чис­ло древ­них черт бли­зо­сти с бал­тий­ски­ми язы­ка­ми, что да­ёт ос­но­ва­ние пред­по­ла­гать на­ли­чие об­ще­го бал­то­сла­вян­ско­го эта­па в раз­ви­тии этих двух ин­до­ев­ро­пей­ских диа­лект­ных групп.^[3]

Осн. чер­ты от­ли­чия пра­сла­вян­ско­го яз. от пра­бал­тий­ско­го в об­лас­ти фо­не­ти­ки — ко­неч­ные ре­зуль­та­ты сов­па­де­ния ин­до­ев­ро­пей­ских дол­гих *ā, ō>*ā и крат­ких *ă, *ŏ>*ŏ; де­ла­биа­ли­за­ция *ū>*ȳ; воз­ник­но­ве­ние ре­ду­ци­ро­ван­ных глас­ных; ут­ра­та со­глас­ных в кон­це сло­ва, мо­но­фтон­ги­за­ция ди­фтон­гов и др. яв­ле­ния, свя­зан­ные с т. н. за­ко­ном от­кры­то­го сло­га; па­ла­та­ли­за­ции со­глас­ных. В мор­фо­ло­гии — ряд ин­но­ва­ций в имен­ном сло­во­из­ме­не­нии, в ча­ст­но­сти, в позд­нем пра­сла­вян­ском яз. — за­ро­ж­де­ние оду­шев­лён­но­сти-не­оду­шев­лён­но­сти ка­те­го­рии; в сис­те­ме гла­го­ла — раз­ви­тие но­вых син­те­тич. форм им­пер­фек­та и ана­ли­тич. форм пер­фек­та (см. так­же Син­те­тизм, Ана­ли­тизм), в позд­нем пра­сла­вян­ском яз. — оформ­ле­ние ка­те­го­рии гла­голь­но­го ви­да.^[4]

Мно­гие про­цес­сы 2-й пол. 1-го тыс. н. э. реа­ли­зо­ва­лись раз­лич­но в скла­ды­ваю­щих­ся в этот пе­ри­од диа­лек­тах пра­сла­вян­ско­го яз. В фо­не­ти­ке не­оди­на­ко­вой бы­ла судь­ба со­че­та­ний *dl, *tl и не­ко­то­рых со­че­та­ний со­глас­ных с j, осо­бен­но *dj, *tj (и *kt пе­ред глас­ны­ми пе­ред­не­го ря­да); реа­ли­за­ция т. н. 2-й и 3-й па­ла­та­ли­за­ций зад­нея­зыч­ных со­глас­ных (в том числе 2-й па­ла­та­ли­за­ции в со­че­та­ни­ях *gv, *kv); раз­ли­ча­лись ре­зуль­та­ты из­ме­не­ния со­че­та­ний ре­ду­ци­ро­ван­ных и не­ре­ду­ци­ро­ван­ных глас­ных с плав­ны­ми со­нан­та­ми r, l ме­ж­ду со­глас­ны­ми и пе­ред со­глас­ным в на­ча­ле сло­ва. Из­вест­ны так­же пра­сла­вян­ские мор­фо­ло­гич. диа­лек­тиз­мы.^[5]

Фор­ми­ро­вав­шие­ся с кон. 1-го — нач. 2-го тыс. н. э. отд. С. я. пре­тер­пе­ва­ли даль­ней­шие из­ме­не­ния. Не­оди­на­ко­во пре­об­ра­зо­ва­лась пра­сла­вян­ская про­со­дич. сис­те­ма (см. Про­со­ди­че­ские сред­ст­ва язы­ка, Про­со­дия). В серб­ско­хор­ват­ско-сло­вен­ском ареа­ле со­хра­ни­лось сво­бод­ное по­ли­то­ни­че­ское (му­зы­каль­ное) уда­ре­ние, ут­ра­чен­ное в др. язы­ках. В вост.-слав. об­лас­ти и в болг. яз. его сме­ни­ло сво­бод­ное ди­на­мич. уда­ре­ние, что со вре­ме­нем при­ве­ло к раз­ви­тию в рус., бе­ло­рус. и болг. язы­ках яв­ле­ния ре­дук­ции без­удар­ных глас­ных. В боль­шин­ст­ве зап.-слав. язы­ков ус­та­но­ви­лось фик­си­ро­ван­ное уда­ре­ние на пер­вом (в чеш., сло­вац., сер­бо­лу­жиц­ком язы­ках) ли­бо на пред­по­след­нем сло­ге сло­ва или так­то­вой груп­пы (в польск. яз. и смеж­ных с ним вост.-сло­вац. и си­лез­ских чеш. диа­лек­тах). Не­за­ви­си­мо от зап.-слав. про­цес­сов про­изош­ла фик­са­ция уда­ре­ния на 3-м от кон­ца сло­ге (в сло­вах, со­дер­жа­щих бо­лее двух сло­гов) в ма­кед. об­лас­ти.^[6]

В серб­ско­хор­ват­ско-сло­вен­ском ареа­ле и в зап.-слав. язы­ках про­дол­жа­ли раз­ви­вать­ся ко­ли­че­ст­вен­ные оп­по­зи­ции глас­ных. Из зап.-слав. язы­ков эти оп­по­зи­ции со­хра­ня­ют чеш­ский и сло­вац­кий, то­гда как в поль­ском и сер­бо­лу­жиц­ком к 16 в. про­изош­ло со­кра­ще­ние дол­гих глас­ных, со­про­во­ж­дав­шее­ся их ка­че­ст­вен­ны­ми из­ме­не­ния­ми. В С. я., пе­ре­жив­ших уп­ро­ще­ние во­ка­лиз­ма, на­блю­да­лось уси­ле­ние черт кон­со­нант­но­го строя (см. Кон­со­нан­тизм), что вы­ра­зи­лось в ста­нов­ле­нии но­вой ка­те­го­рии пар­ной твёр­до­сти-мяг­ко­сти со­глас­ных пре­ж­де все­го в вос­точ­ных и в се­ве­ро-за­пад­ных С. я., а так­же в вост.-болг. об­лас­ти.^[7]

В мор­фо­ло­гии в С. я. в це­лом про­дол­жа­лась пре­емств. эво­лю­ция пра­сла­вян­ской сис­те­мы. Ста­би­ли­зи­ро­ва­лась ка­те­го­рия оду­шев­лён­но­сти-не­оду­шев­лён­но­сти су­ще­ст­ви­тель­ных, по­лу­чив­шая даль­ней­шее раз­ви­тие в вост.-слав. и зап.-слав. язы­ках, где она ны­не име­ет раз­ный на­бор по­ка­за­те­лей и не­оди­на­ко­вый ох­ват, а в польск. и верх­не­лу­жиц­ком язы­ках со­су­ще­ст­ву­ет с ка­те­го­ри­ей пер­со­наль­но­сти, или муж­ско­го ли­ца (в ана­ли­ти­че­ских болг. и ма­кед. язы­ках толь­ко эта по­след­няя ос­та­ёт­ся грам­ма­ти­че­ски ре­ле­вант­ной). По-раз­но­му в С. я. диф­фе­рен­ци­ро­ва­лись крат­кие (имен­ные) и пол­ные (ме­сто­имен­ные) фор­мы при­ла­га­тель­ных. В боль­шей час­ти С. я. бы­ло ут­ра­че­но дв. ч., со­хра­няю­щее­ся на совр. эта­пе у имён и гла­го­лов толь­ко в сло­вен­ском и сер­бо­лу­жиц­ком язы­ках. В сис­те­ме гла­го­ла за­вер­ша­лось оформ­ле­ние ка­те­го­рии ви­да, с ко­то­рой не­оди­на­ко­во по язы­кам всту­па­ла во взаи­мо­дей­ст­вие ка­те­го­рия вре­ме­ни. Пе­ре­страи­ва­лась сис­те­ма форм прош. вр.: син­те­тич. ао­рист и им­пер­фект со­хра­ни­лись в бол­гар­ско-ма­ке­дон­ской, серб­ско­хор­ват­ской и сер­бо­лу­жиц­кой об­лас­тях; в др. С. я. их вы­тес­ни­ли фор­мы на ос­но­ве пер­фек­та. Грам­ма­ти­ка­ли­зо­ва­лись (см. Грам­ма­ти­ка­ли­за­ция) ана­ли­тич. фор­мы буд. вре­ме­ни с раз­ны­ми для раз­ных С. я. вспо­мо­гат. гла­го­ла­ми или вос­хо­дя­щи­ми к ним по­ка­за­те­ля­ми. В бол­гар­ско-ма­ке­дон­ской об­лас­ти ряд да­ле­ко иду­щих грам­ма­тич. ин­но­ва­ций воз­ник в кон­тек­сте бал­кан­ско­го язы­ко­во­го сою­за: ут­ра­та па­деж­ной сис­те­мы у су­ще­ст­ви­тель­ных и при­ла­га­тель­ных с пе­ре­хо­дом к вы­ра­же­нию от­но­ше­ний име­ни ана­ли­тич. сред­ст­ва­ми; раз­ви­тие оп­ре­де­лён­но­го ар­тик­ля из пост­по­зи­тив­но­го ука­за­тель­но­го ме­сто­име­ния с кор­не­вым -t- (в зап.-болг. го­во­рах и в ма­кед. яз. так­же -v- и -n-); в гла­го­ле — об­ра­зо­ва­ние форм буд. вр. с по­мо­щью час­ти­цы, вос­хо­дя­щей к фор­ме 3-го ли­ца ед. ч. гла­го­ла со зна­че­ни­ем ‘хотеть’; вы­тес­не­ние ин­фи­ни­ти­ва ана­ли­тич. кон­ст­рук­ци­ей с час­ти­цей «да» (по­след­ние 2 чер­ты по­лу­ча­ют про­дол­же­ние в серб­ско­хор­ват­ском ареа­ле, а кон­струк­ции с da — так­же в сло­вен. язы­ке).^[8]

Лек­си­ка С. я. в осн. об­ще­ин­до­ев­ро­пей­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния. Мно­гие её эле­мен­ты, не на­хо­дя­щие точ­ных со­от­вет­ст­вий в др. ин­до­ев­ро­пей­ских язы­ках, свя­за­ны с бал­то­сла­вян­ской общ­но­стью; ряд древ­них за­им­ст­во­ва­ний объ­яс­ня­ет­ся кон­так­та­ми пра­сла­вян­ско­го яз. с иран., кельт­ски­ми, герм. и др. ин­до­ев­ро­пей­ски­ми диа­лек­та­ми.^[9]

В хо­де ис­то­рии от­дель­ных С. я. их лек­си­ка рас­ши­ря­лась и обо­га­ща­лась пре­ж­де все­го за счёт собств. ре­сур­сов пу­тём суф­фик­саль­но­го сло­во­об­ра­зо­ва­ния для имён и пре­фик­саль­но­го (на­ря­ду с суф­фик­саль­ным) — для гла­го­лов и на­ре­чий. Ис­точ­ни­ки лек­сич. за­им­ст­во­ва­ний: гер­ман­ские язы­ки (с эпо­хи Сред­не­ве­ко­вья в наи­боль­шей сте­пе­ни не­мец­кий, осо­бен­но для зап.-слав. язы­ков); тюрк­ские язы­ки и др. вост. язы­ки (гл. обр. для юж­но- и вост.-слав. язы­ков); фин­но-угор­ские язы­ки для вост.-слав. язы­ков; но­во­гре­че­ский, алб., рум. и др. для язы­ков бал­кан­ско­го ареа­ла; рум. и венг. для язы­ков кар­пат­ско­го и со­сед­них ареа­лов. Куль­тур­ным кон­так­там обя­за­ны за­им­ст­во­ва­ния в не­ко­то­рых С. я. из др.-греч., лат., франц. язы­ков, в на­ши дни во всех С. я. — из англ. язы­ка.^[10]

Пер­вые па­мят­ни­ки слав. пись­мен­но­сти — пе­ре­во­ды ли­тур­гич. и не­ко­то­рых др. тек­стов с гре­че­ско­го и (в ря­де слу­ча­ев) с лат. язы­ка — поя­ви­лись в 860-е гг. бла­го­да­ря дея­тель­но­сти Ки­рил­ла и Ме­фо­дия, соз­дав­ших для нужд хри­сти­ан­ско­го бо­го­слу­же­ния в Мо­ра­вии т. н. ста­ро­сла­вян­ский яз. (на ба­зе юж­но­ма­ке­дон­ско­го диа­лек­та). Пер­вый слав. ал­фа­вит — гла­го­ли­ца — упот­реб­лял­ся в Мо­ра­вии, Че­хии (до кон. 11 в.), в Хор­ва­тии (до кон. 18 в.). В 10-11 вв. в Вост. Бол­га­рии гла­го­ли­цу сме­ни­ла ки­рил­ли­ца, рас­про­стра­нив­шая­ся так­же в Сер­бии, Бос­нии и на Ру­си. Пре­ем­ник ста­ро­сла­вян­ско­го — цер­ков­но­сла­вян­ский яз. ос­та­вал­ся ли­те­ра­тур­ным (книж­но-письм.) язы­ком пра­во­слав­ных сла­вян до 18-19 вв.; его же гра­фич. сред­ст­ва­ми за­пи­сы­ва­лись не­книж­ные тек­сты (напр., с 11 в. — нов­го­род­ские бе­ре­стя­ные гра­мо­ты). От 10-11 вв. из­вест­ны и пер­вые письм. тек­сты на С. я., на­пи­сан­ные ла­ти­ни­цей (Фрей­зин­ген­ские от­рыв­ки, счи­таю­щие­ся ста­рей­шим па­мят­ни­ком сло­вен. яз.). С кон. 13 в. ве­дёт от­счёт чеш. и польск. пись­мен­ность на ос­но­ве ла­ти­ни­цы. Позд­нее в отд. ре­гио­нах для за­пи­си тек­стов на ме­ст­ном слав. яз. ис­поль­зо­ва­лась так­же араб. гра­фи­ка (му­сульм. пись­мен­ность в Бос­нии, ста­ро­бе­ло­рус­ские ру­ко­пис­ные ки­та­бы 16-17 вв.).^[11]

Фор­ми­ро­ва­ние совр. лит. С. я. про­ис­хо­ди­ло с 18 в. У не­ко­то­рых слав. на­ро­дов и ма­ло­числ. эт­нич. групп этот про­цесс раз­вер­нул­ся толь­ко в 20 в. (ма­кед. лит. язык, лит. язы­ки раз­лич­ных групп ру­син и др.).^[12]