Повесть временных лет

Материал из Documentation.

Повесть временных лет (ПВЛ; «Не­сто­ро­ва ле­то­пись», «На­чаль­ная ле­то­пись») — наи­бо­лее ран­ний из со­хра­нив­ших­ся в пол­ном объ­ё­ме сво­дов др.-рус. ле­то­пи­са­ния.^[1]

Соз­да­на в Кие­ве в 1110-х гг. и ле­жит в ос­но­ве боль­шин­ст­ва рус. ле­то­пи­сей. Тра­диц. на­зва­ни­ем па­мят­ни­ка ста­ли пер­вые сло­ва его за­гла­вия в Ипать­ев­ской ле­то­пи­си: «Повѣсть вре­мен­ных лѣт чер­но­риз­ца Фео­дось­е­ва ма­на­сты­ря Пе­чер­ско­го, от­ку­ду есть по­шла Рус­кая зем­ля…». Пол­ный текст ПВЛ со­хра­нил­ся в 5 спи­сках 14-16 вв.: Лав­рен­ть­ев­ском (1377; ны­не в РНБ), Рад­зи­вил­лов­ском (Рад­зи­ви­лов­ском) (кон. 15 в.; ны­не в Б-ке РАН), Мо­с­ков­ско-Ака­де­ми­че­ском (кон. 15 в.; ны­не в РГБ), Ипать­ев­ском (нач. 1420-х гг.; ны­не в Б-ке РАН) и Хлеб­ни­ков­ском (кон. 1550-х — нач. 1560-х гг.; ны­не в РНБ).^[2]

Спи­ски «лав­рен­ть­ев­ской» груп­пы (Лав­рен­ть­евский, Рад­зи­вил­лов­ский, Мо­с­ков­ско-Ака­де­ми­че­ский) пред­став­ля­ют вла­ди­ми­ро-суз­даль­скую ветвь ру­ко­пис­ной тра­ди­ции па­мят­ни­ка, к ко­то­рой при­над­ле­жа­ла так­же сго­рев­шая в моск. по­жа­ре 1812 Тро­иц­кая ле­то­пись. Об­щий про­то­граф этой груп­пы оп­ре­де­ля­ет­ся как вла­ди­мир­ский ле­то­пис­ный свод 2-й пол. 12 в. При этом про­то­гра­фом Лав­рен­ть­ев­ско­го спи­ска, а так­же Тро­иц­кой ле­то­пи­си по­слу­жил сам этот свод вме­сте с его про­дол­же­ни­ем, а про­то­гра­фом Рад­зи­вил­лов­ско­го и Мо­с­ков­ско-Ака­де­ми­че­ско­го спи­сков — ос­но­ван­ный на нём вла­ди­мир­ский ле­то­пис­ный свод нач. 13 в. В спи­сках «ипать­ев­ской» груп­пы (Ипать­ев­ский, Хлеб­ни­ков­ский), об­ра­зую­щих юж.-рус. ветвь тра­ди­ции, текст ПВЛ про­дол­жен ки­ев­ским ле­то­пис­ным сво­дом 1198 и Га­лиц­ко-Во­лын­ской ле­то­пи­сью. В Лав­рен­ть­ев­ском, Рад­зи­вил­лов­ском и Мо­с­ков­ско-Ака­де­ми­че­ском спи­сках текст ПВЛ об­ры­ва­ет­ся на ста­тье 1110 го­да, за ко­то­рой сле­ду­ет за­пись игу­ме­на ки­ев­ско­го Вы­ду­биц­ко­го (Вы­ду­бец­ко­го) мо­на­сты­ря Силь­ве­ст­ра о на­пи­са­нии им «ле­то­пис­ца» в 1116, при кн. Вла­ди­ми­ре (то есть Вла­ди­ми­ре Все­во­ло­до­ви­че Мо­но­ма­хе). В Ипать­ев­ском и Хлеб­ни­ков­ском спи­сках за­пись Силь­ве­ст­ра от­сут­ст­ву­ет, а текст ПВЛ до­хо­дит до 1117. Со­глас­но ги­по­те­зе А. А. Шах­ма­то­ва, в Лав­рен­ть­ев­ской ле­то­пи­си от­ра­зи­лась 2-я ре­дак­ция ПВЛ, со­став­лен­ная Силь­ве­ст­ром, а в Ипать­ев­ской ле­то­пи­си — 3-я ре­дак­ция, соз­дан­ная в 1117. По­яв­ле­ние не­со­хра­нив­шей­ся 1-й ре­дак­ции Шах­ма­тов да­ти­ро­вал 1111-13, счи­тая её со­ста­ви­те­лем Не­сто­ра . Ны­не су­ще­ст­во­ва­ние 3-й ре­дак­ции ПВЛ ча­стью ис­сле­до­ва­те­лей от­ри­ца­ет­ся; текст Лав­рен­ть­ев­ской ле­то­пи­си трак­ту­ет­ся при этом как со­кра­ще­ние тек­ста, до­шед­ше­го в Ипать­ев­ской ле­то­пи­си. Не встре­ча­ет под­держ­ки пред­по­ло­же­ние о пе­ре­ра­бот­ке Силь­ве­ст­ром 1-й ре­дак­ции ПВЛ: од­ни учё­ные счи­та­ют Силь­ве­ст­ра со­ста­ви­те­лем ори­ги­на­ла ПВЛ (А. Г. Кузь­мин, А. П. То­лоч­ко, С. М. Ми­хе­ев), дру­гие от­во­дят ему роль пе­ре­пис­чи­ка ле­то­пи­си (М. Х. Але­ш­ков­ский, П. П. То­лоч­ко, А. А. Гип­пи­ус). По-раз­но­му ре­ша­ет­ся и во­прос о при­ча­ст­но­сти к соз­да­нию ПВЛ Не­сто­ра, имя ко­то­ро­го чи­та­ет­ся лишь в Хлеб­ни­ков­ском спи­ске, где, по-ви­ди­мо­му, пред­став­ля­ет со­бой вто­рич­ную встав­ку. Боль­шин­ст­во совр. ис­сле­до­ва­те­лей схо­дят­ся в том, что ПВЛ бы­ла со­зда­на в Кие­ве в пе­ри­од ме­ж­ду смер­тью ки­ев­ско­го кн. Свя­то­пол­ка Изя­сла­ви­ча (16.4.1113; до неё до­ве­де­ны хро­но­ло­гич. рас­чё­ты в ста­тье 862 го­да) и по­яв­ле­ни­ем за­пи­си Силь­ве­ст­ра в 1116.^[3]

Ком­по­зи­ци­он­но в ПВЛ вы­де­ля­ют­ся ввод­ная часть, ли­шён­ная аб­со­лют­ных дат, и ан­на­ли­стич. часть, из­ла­гаю­щая со­бы­тия в фор­ме го­до­вых ста­тей. Роль кос­мо­гра­фич. экс­по­зи­ции в вводной ча­сти вы­пол­ня­ет рас­сказ о раз­де­ле зем­ли сы­новь­я­ми Ноя (с под­роб­ным опи­са­ни­ем «жре­би­ев» ка­ж­до­го из них), Ва­ви­лон­ском стол­по­тво­ре­нии и раз­де­ле­нии язы­ков. Сре­ди по­том­ков Иа­фе­та ле­то­пи­сец на­хо­дит сла­вян и под­роб­но опи­сы­ва­ет их рас­се­ле­ние по Вос­точ­но-Ев­ро­пей­ской рав­ни­не, уде­ляя осо­бое вни­ма­ние сою­зу пле­мён по­лян . Ис­то­рия ос­но­ва­ния Кие­ва тре­мя брать­я­ми-по­ля­на­ми и под­чи­не­ния их по­том­ков ха­за­ра­ми об­ра­зу­ет кан­ву, на ко­то­рую на­кла­ды­ва­ют­ся, пе­ре­би­вая друг дру­га, раз­но­об­раз­ные све­де­ния о древ­них вост.-слав. на­ро­дах, их про­ис­хо­ж­де­нии, нра­вах и обы­ча­ях, опи­са­ние пу­ти «из ва­ряг в гре­ки» и ле­ген­да о по­се­ще­нии По­днеп­ро­вья и При­иль­ме­нья апо­сто­лом Ан­д­ре­ем Пер­во­зван­ным.^[4]

Ан­на­ли­стич. часть ПВЛ от­кры­ва­ет­ся стать­ёй 852 го­да. За точ­ку от­счё­та да­ти­ро­ван­ной ис­то­рии Рус­ской зем­ли взя­то на­ча­ло прав­ле­ния ви­зант. имп. Ми­хаи­ла III, при ко­то­ром на­род русь со­вер­шил свой пер­вый по­ход на Кон­стан­ти­но­поль. Как и эта да­та, вся древ­ней­шая хро­но­ло­гия ПВЛ пред­став­ля­ет со­бой про­дукт ис­кусств. каль­ку­ля­ций и ис­то­ри­че­ски ма­ло­дос­то­вер­на (ис­клю­че­ние со­став­ля­ет дата 912; по­черп­ну­та из рус.-ви­зант. до­го­во­ра, в дей­ст­ви­тель­но­сти за­клю­чён­но­го в 911). Сквоз­ны­ми те­ма­ми осн. час­ти ПВЛ яв­ля­ют­ся ис­то­рия ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей от при­зва­ния ва­ря­гов (862) до на­ча­ла прав­ле­ния в Кие­ве Вла­ди­ми­ра Все­во­ло­до­ви­ча Мо­но­ма­ха (1113), Кре­ще­ние Ру­си и хри­сти­ан­ское про­све­ще­ние Рус­ской зем­ли, борь­ба рус. кня­зей с на­бе­га­ми ко­чев­ни­ков — пе­че­не­гов, тор­ков и по­лов­цев.^[5]

ПВЛ пред­ста­ёт как сплав ма­те­риа­лов, по­черп­ну­тых из ши­ро­ко­го кру­га ис­точ­ни­ков: пись­мен­ных и уст­ных, ори­ги­наль­ных и пе­ре­вод­ных. Роль по­след­них осо­бен­но ве­ли­ка в древ­ней­шей час­ти ле­то­пи­си (до 945), ак­тив­но ис­поль­зую­щей ма­те­ри­ал ви­зант. хро­но­гра­фии: Хро­ни­ку Ге­ор­гия Амар­то­ла (не­по­сред­ст­вен­но и в со­ста­ве ком­пи­ля­тив­но­го Хро­но­гра­фа), Хро­ни­ку Ио­ан­на Ма­ла­лы, «Ле­то­пи­сец вско­ре» пат­ри­ар­ха Ни­ки­фо­ра. Слож­ную ком­пи­ля­цию на ос­но­ве биб­лей­ских, хро­но­гра­фич. и апок­ри­фич. ис­точ­ни­ков пред­став­ля­ет со­бой «Речь фи­ло­со­фа» — сжа­тое из­ло­же­ние Свя­щен­ной ис­то­рии, вло­жен­ное в ус­та греч. мис­сио­не­ра в по­ве­ст­во­ва­нии о Кре­ще­нии Ру­си (988). Под­бор­ка вы­дер­жек из Хро­но­гра­фа с опи­са­ни­ем древ­них зна­ме­ний по­ме­ще­на в ста­тье 1065 го­да. Сре­ди пе­ре­вод­ных ис­точ­ни­ков ПВЛ — так­же «Жи­тие Ва­си­лия Но­во­го» (ис­поль­зо­ва­но в рас­ска­зе о по­хо­де ки­ев­ско­го кн. Иго­ря на гре­ков под 944), «От­кро­ве­ние Ме­фо­дия Па­тар­ско­го» (при­вле­че­но в ком­мен­та­рии о про­ис­хо­ж­де­нии по­лов­цев под 1096), «Сло­во о вед­ре и каз­нях Бо­жи­их» из болг. «Зла­то­струя» (на нём ос­но­ва­но по­уче­ние в ста­тье 1068 го­да). В пе­ре­во­дах с греч. яз. ис­поль­зо­ва­ны и тек­сты рус­ско-ви­зан­тий­ских до­го­во­ров, вклю­чён­ные в ста­тьи 907, 912, 945 и 971 гг. Ис­точ­ни­ком све­де­ний о древ­ней­ших судь­бах сла­вян­ст­ва и дея­тель­но­сти свя­тых Ки­рил­ла и Ме­фо­дия счи­та­ет­ся ги­по­те­тич. «Ска­за­ние о пре­ло­же­нии книг на сла­вян­ский язык» зап.-слав. про­ис­хо­ж­де­ния.^[6]

Из­ло­же­ние дея­ний пер­вых рус. кня­зей — Оле­га и Иго­ря, кн. Оль­ги , Свя­то­сла­ва Иго­ре­ви­ча и Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча опи­ра­ет­ся на уст­ную тра­ди­цию: дру­жин­ное пре­да­ние, ме­ст­ные ска­за­ния и пр. Не­со­мнен­но эпич. про­ис­хо­ж­де­ние рас­ска­зов о смер­ти Оле­га от уку­са змеи (под 912), мес­ти Оль­ги древ­ля­нам за убий­ст­во Иго­ря (под 945), по­един­ке юно­ши-ко­же­мя­ки (под 992), об оса­де пе­че­не­га­ми Бел­го­ро­да (под 997) и др. сю­же­тов. На ру­бе­же 10 и 11 вв. поя­ви­лись пер­вые по­год­ные за­пи­си, сте­пень их под­роб­но­сти по­сте­пен­но воз­рас­та­ет к кон. 11 в.; с 1061 встре­ча­ют­ся днев­ные да­ты, а с 1090 — ука­за­ния на час со­бы­тия. В этот ан­на­ли­стич. кар­кас (в ко­то­ром име­ют­ся и «пус­тые», не за­пол­нен­ные со­бы­тия­ми го­ды) встрое­ны рас­ска­зы, за­пи­сан­ные рет­ро­спек­тив­но, со слов уча­ст­ни­ков со­бы­тий и на ос­но­ве лич­ных при­по­ми­на­ний. Од­ним из гл. ин­фор­ма­то­ров ле­то­пис­ца был ки­ев­ский боя­рин Ян Вы­ша­тич, со слов ко­то­ро­го опи­са­но, в ча­ст­но­сти, по­дав­ле­ние вы­сту­п­ле­ния вол­хвов в Рос­тов­ской зем­ле (1071). Вы­де­ля­ет­ся сво­ей под­роб­но­стью рас­сказ об ос­ле­п­ле­нии те­ре­бовль­ско­го кн. Ва­силь­ко Рос­ти­сла­ви­ча (1097); его ав­тор — Ва­си­лий был, по-ви­ди­мо­му, од­ним из кие­во-пе­чер­ских ле­то­пис­цев. Ха­рак­тер ин­тер­по­ля­ций в пер­во­на­чаль­ный текст име­ют по­ве­ст­во­ва­ния об убий­ст­ве свя­тых Бо­ри­са и Гле­ба (1015) и ран­ней ис­то­рии Кие­во-Пе­чер­ско­го мон. (1051).^[7]

Ис­то­рич. нар­ра­тив пе­ре­ме­жа­ет­ся в ПВЛ ос­но­ван­ным на биб­лей­ских ци­та­тах на­зи­да­тель­ным ком­мен­та­ри­ем, вскры­ваю­щим про­ви­ден­ци­аль­ную суть со­бы­тий. В по­хва­лах кн. Оль­ге (969), кн. Вла­ди­ми­ру Свя­то­сла­ви­чу (1015), кн. Яро­сла­ву Вла­ди­ми­ро­ви­чу Му­дро­му (1037) и др. от­сту­п­ле­ни­ях го­ми­ле­тич. ха­рак­тера про­во­дит­ся идея бо­го­из­бран­но­сти Рус­ской зем­ли и её на­ро­да — «но­вых лю­дей-хри­сти­ан». По­ра­же­ния от по­лов­цев трак­ту­ют­ся ле­то­пис­цем как «каз­ни», по­сы­лае­мые Бо­гом для ис­пы­та­ния из­бран­но­го на­ро­да. Ис­то­рия Ру­си мыс­лит­ся как про­дол­же­ние Свя­щен­ной ис­то­рии, а её опи­са­ние не­ред­ко стро­ит­ся по биб­лей­ским об­раз­цам — ино­гда в яв­ной, ино­гда в скры­той фор­ме (напр., речь Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча при ос­вя­ще­нии Де­ся­тин­ной церк­ви в ста­тье 996 го­да вос­про­из­во­дит сло­ва ца­ря Со­ло­мо­на при ос­вя­ще­нии Ие­ру­са­лим­ско­го хра­ма; за­вет сы­новь­ям Яро­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча Муд­ро­го вто­рит за­ве­ща­нию Иа­ко­ва в апок­ри­фич. «Кни­ге юби­ле­ев»). Про­ни­зан­ная ду­хом биб­лей­ско­го про­ви­ден­циа­лиз­ма, ПВЛ в то же вре­мя да­ле­ка от кон­цеп­ту­аль­ной це­ло­ст­но­сти, за­клю­чая в се­бе це­лый ряд идей­ных про­ти­во­ре­чий. Напр., ут­вер­жде­ние, что Рус­ская зем­ля ос­та­лась в сто­ро­не от апо­столь­ской про­по­ве­ди (983), не­со­вмес­ти­мо с из­ло­жен­ной во вве­де­нии ле­ген­дой об апо­сто­ле Ан­д­рее Пер­во­зван­ном.^[8]

Идей­ные и со­дер­жа­тель­ные про­ти­во­ре­чия, а так­же мно­го­числ. встав­ки, вы­яв­ляе­мые в тек­сте ПВЛ, за­став­ля­ют пред­по­ла­гать по­сте­пен­ность его фор­ми­ро­ва­ния. Пред­став­ле­ние о мно­го­слой­но­сти тек­ста ле­жит в ос­но­ве кон­цеп­ции А. А. Шах­ма­то­ва, рас­смат­ри­вав­ше­го ПВЛ как за­клю­чит. этап в це­пи ле­то­пис­ных па­мят­ни­ков, вос­хо­дя­щей к Древ­ней­ше­му ки­ев­ско­му сво­ду 1039. Наи­бо­лее обос­но­ван­ным зве­ном это­го по­строе­ния яв­ля­ет­ся ре­кон­ст­рук­ция в ка­че­ст­ве пря­мо­го пред­ше­ст­вен­ни­ка ПВЛ ки­ев­ско­го На­чаль­но­го сво­да 1090-х гг., от­ра­зив­ше­го­ся в древ­ней­шей (до 1015) час­ти Нов­го­род­ской пер­вой ле­то­пи­си млад­ше­го из­во­да. Бо­лее ран­ние ста­дии ис­то­рии тек­ста ПВЛ вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся лишь ги­по­те­ти­че­ски, од­на­ко по­став­лен­ная Шах­ма­то­вым за­да­ча стра­ти­фи­ка­ции тек­ста со­хра­ня­ет свою ак­ту­аль­ность.^[9]

Содержание 1 История изучения 2 Списки 3 Термины 3.1 Варяг 3.2 Русь 3.2.1 Термин вне списков народов 4 Народы 5 Достоверность дат 6 Источники ПВЛ 7 Ссылки 8 Примечания

[править] История изучения

На рубеже XIX и XX веков российским филологом А. А. Шахматовым были высказаны гипотезы, согласно которым Повести временных лет предшествовал целый ряд летописей, каждая из которых уже содержала свой собственный рассказ о «первых временах». Более того, сочинение истории началось именно с древнейшего периода, и первые опыты представляли собой не разделённый на погодные статьи рассказ о древних князьях. Коль скоро Повесть временных лет вобрала в себя предыдущие летописные произведения, Шахматов полагал, что научная критика в состоянии произвести обратную процедуру: извлечь из ее текста эти древние «своды» и воссоздать их в близком к первозданному виде. «Извлечению» и «восстановлению» был посвящен самый знаменитый труд Шахматова: вышедшая в 1908 году книга «Разыскания о древнейших русских летописных сводах». Повесть временных лет в этой работе оказалась подобна матрёшке: «раскрыв» ее, Шахматов обнаружил внутри более древнюю летопись, названную им «Начальным сводом». Он был составлен в 1095 году и доводил свое изложение до 1093-го. Внутри «Начального свода» исследователь выявил еще более древний, названный им «Киевопечерским сводом 1073 г.», внутри которого содержался самый древний — «Древнейший свод», созданный в 1039 году по случаю учреждения в Киеве митрополии. Это не единственная «матрёшка» в построениях Шахматова. В «Печерском своде 1073 года» он обнаружил «Новгородский свод 1050 года», в нем — «Новгородский свод 1036 года», в нем — «Новгородскую летопись 1017 года». Главным результатом своего труда Шахматов считал восстановленные им тексты трех летописных сводов: «Древнейшего», «Киевопечерского 1073 г.» и «Древнего новгородского». В научности и надёжности своих реконструкций он был уверен настолько, что напечатал «воскрешенные» летописи, как будто они были реально дошедшими до нас текстами.^[10]

А. А. Шахматов выделял Древнейший свод, Древний Киевский, Древний Новгородский, Никоновский 1070-х гг., Начальный свод 1090-х гг. и саму ПВЛ трёх редакций.^[11]

Какое-то время считалось, что произошёл прорыв, и в распоряжении историков оказался целый ряд более древних, чем «поздняя» Повесть временных лет, а следовательно, и более аутентичных источников, позволявших гораздо увереннее судить о событиях отдаленного прошлого. Впрочем, первая же попытка опереться на шахматовские реконструкции — напечатанная в 1913-м книга М. Д. Приселкова — продемонстрировала их сомнительную ценность для практического исследования. Оказалось, что никакого практического значения для исторической реконструкции опубликованные Шахматовым тексты не имеют. Даже наиболее пылкие сторонники шахматовских идей впоследствии избегали напрямую пользоваться его «воссозданиями».^[12]

[править] Списки

Основные списки ПВЛ — Лаврентьевский (Л), Радзивиловский (Р), Московского-Академический (А), Ипатьевский (И) и Хлебниковский (Х).^[13]

[править] Термины

[править] Варяг

Термин варягъ (и его производное варяжьскыи) употребляется в ПВЛ в разделах, повествующих о IX-ХII вв.^[14]

Под 6370 / 862 г. в Киеве Аскольд и Дир многи варѧги скуписта (21.4-5Л); под 6390 / 882 г. невразумительный с ономастической точки зрения список: и бѣша оу него [у Олега] варѧзи и словѣни и прочипрозваша сѧ русью (23.24-25Л).^[15]

Олег идет в поход под 6415 / 907 г. с пространным перечнем племен, в котором варяги стоят на месте ожидаемой руси: Іде Ѡлегъ на грѣк ‹…› поӕ же множьство варѧгъ . и словѣнъ. и чюди и т. д. [нет в Л, цит. по Р] (29.19-24Л).^[16]

Под 6449 / 941 г. Игорь после поражения посла по варѧги многи [только Л] за море (подобно Ярославу в ХІ в.!; 45.7-8Л) и те возглавили список племен под 6452 / 944 г. (45.17Л).^[17]

Под 6453 / 945 г. в связи с присягой по договору греков и руси в войске Игоря мнози ‹бо› бѣша варѧзи хсеӕни, по-видимому, с субституцией *русь => варяги (54.7-8Л и др.; в самом же договоре отмечены только русь, русинъ, и в Киеве принимать присягу должна была русь независимо от конфессии — 53.5-6Л, 54.4-5Л).^[18]

Под 6488 / 980 г. Владимир приде съ варѧгы Нооу городу (75.23-24Л), ходил на Рогволода (76.7Л); Владимир отправил варяг «в грекы», оставив в земле лишь самых разумных (79.2-10Л); у Ярополка — слуга Варяжько (78.9,15Л).^[19]

Под 6490 / 982 г. — сюжет о варяге-христианине и его сыне (82-83Л).^[20]

[править] Русь

В ПВЛ активно отождествляются русь и варяги.^[21]

Полезно выделить две категории известий, в которых слово русь в ПВЛ встречается: 1) в составе списков народов или же в сюжетах, где перечислены несколько названий племен, и 2) вне перечней народов во фрагментах, где мы встречаем только русь. Первая категория включает известия, начиная с космографического Введения, не поделенного на годовые статьи, и до 1018 г. Рамки второй категории охватывают период от первой годовой летописной статьи и практически до конца ПВЛ (до статьи 1103 г.).^[22]

[править] Термин вне списков народов

В записях IХ — 1-й половины Х в. вне списков народов слово русь встречается чаще всего в переводных византийских источниках и в связанных с Византией рассказах — описаниях походов руси и договорах с греками. Первая годовая статья 6360 от С. М. или 852 от Р. Х. года, в которой сказано, что при императоре Михаиле III русь приходила на Царьград, в строгом смысле к заимствованиям из переводных источников не относится, но связана с помещенным ниже хронографическим известием. Речь идет о «Хронике» Георгия Амартола, цитируемой в ПВЛ ниже под 6374 / 866 г. Летописец отмечает: оувидѣхомъ [вм. оувѣдѣхомъ; в Л с фонетическим переходом ѣ > и перед мягким согласным, ср.: ИХА оувѣдахом], ӕко при семь цр҃и приходиша русь . на Цр҃ь городъ . ӕкоже пишет сѧ в лѣтописаньи гречьстѣмь (17.27-29Л).^[23]

Ряд заимствований из греческих текстов открывается цитатами из славянского перевода «Хроники» Георгия Амартола. Рассказ о походе, приписываемом Аскольду и Диру, помещен в ПВЛ под 866 г., когда император собирался воевать на востоке, но был вынужден вернуться в Царьград, см.: ӕко русь на Цр҃ь городъ идеть (ср. 21.12-14,24-25Л; Ам.511.7-11,19) и др.^[24]

Под 6415 / 907 г. помещен первый договор руси с греками, в том числе в нем читаем да приходѧчи рүс слюбноє ємлют (31.10-11Л)13 и др., всего 4 словоупотребления. Договоры считаются переводными документами, хотя их греческие оригиналы не сохранились. В договоре Олега 6420 / 912 г. русь неоднократно упоминается вне перечней, часто с противопоставлением христианам (грекам): извѣстити такүю любовь бывшоую межи хрестьӕны и роусю14 — 18 употреблений. Под 6449 / 941 г. по византийским источникам описан поход Игоря. Скомпилированы переведенные на славянский язык «Житие св. Василия Нового» и «Хроника» Амартола: ӕко идуть русь на Цр҃ь градъ .скѣдии .i҃. тысѧщь (ср. 44.5-6Л; Ам.567.1-3) и др. — 5 словоупотреблений.^[25]

В договоре 6453 / 945 г. встречаются фразы оутвердити любовь . межю греки и русью (47.15-16Л) — 17 словоупотреблений. В договоре Святослава с греками 6479 / 971 г. русь является общностью людей под властью князя в целом и в ней как верхушка еще выделены бояре: иже суть подо мною русь . болѧре и прочии до конца вѣка (72.28-73.1Л); и со мною болѧре и русь всѧ (73.9-10Л).^[26]

Ряд упоминаний руси в заимствованиях из переводных текстов в ПВЛ довольно репрезентативен и составляет около 50 примеров. К ним примыкают 20 оригинальных эпизодов, однако большая часть из них (12 примеров) также связана с Византией. Так, первая статья ПВЛ 852 г., как отмечалось, отсылает к «Хронике» Амартола. В описании бесчинств на греческих территориях во время похода Олега 6415 / 907 г. переработан рассказ из славянского Амартола, где название русь расположено в летописном дополнении. В статьях 912 и 945 гг. несколько упоминаний руси входит в обрамление договоров с греками. Под 6452 / 944 г. в пересказе, по-видимому, использованы Амартол и «Житие Василия Нового», уже заимствованные ранее под 941 г. В 6479 / 971 г. русь несколько раз упоминается в подробном описании похода Святослава Игоревича на греков.^[27]

Никак не обусловленные византийской тематикой известия, где активным действующим лицом выступает одна только русь, появляются с последней трети Х в. Два из них видим в некрологе-агиографической похвале св. Ольге под 6477 / 969 г.: си первое вниде в црство нбсноє ѿ руси (68.17-18Л); молѧше ба҃ (или: молѧше сѧ къ бу҃) за русь (68.20Л, по ЛРАНкС1 или ИХН1). Далее семь сообщений о руси встречаем в рассказе о княжении Владимира Святославича, в том числе в легендарных сюжетах и речах, от 6489 / 981 г. до 6500 / 6492 г.^[28]

В ХI в. под 6551 / 1043 г. русь несколько раз упоминается в рассказе о походе Владимира Ярославича на Византию22, во 2-й половине ХI в. вновь появляется не греческая тематика: под 6586 / 1078 г. Всеволод Ярославич неудачно выступил в поход и побѣдиша половци русь (200.8Л); под 6588 / 1080 г. заратиша сѧ торци переӕславьстии . на русь (204.23-24Л)23. Кроме того, слово используется в книжных контекстах, где возможно его истолкование в качестве обозначения страны (хоронима). См. о печерских монахах: такы черньцѣ акы свѣтила въ Руси сьӕють (188.18Л) и подобные известия.^[29]

В начале ХII в. под 6611 / 1103 г. в пространном описании похода на половцев приведен список участвовавших в военном мероприятии князей, далее четырежды упоминается русь-войско (278.3-6,9,23Л).^[30]

В целом, помимо заимствований из переводных памятников, которые абсолютно преобладают (ок. 50 примеров), до конца Х в. насчитывается еще 20 упоминаний руси в оригинальных известиях. В ХІ в. около десяти таких примеров, и в начале ХІІ в. — четыре случая словоупотребления. Следует оговорить, что ПВЛ содержит выражения, где русь не «рекуть», «жалують» или «придоша», «погнаша», а задано направление «въ русь» либо «из руси». Значение последних неоднозначно, скорее всего подразумеваются хоронимы («въ Русь», «изъ Руси»), хотя они могут толковаться и как политонимы. В таком словоупотреблении нет пиков частотности, подобные выражения более или менее равномерно распределены по столетиям.^[31]

Таким образом, большинство сообщений, в которых русь представлена вне списков племен, является цитатами из переводных текстов. Эпизоды из истории Х в. разнообразны, включают военные сюжеты, прямую речь и агиографическую топику. После 971 гг. византийские источники, по крайней мере такие, которые возможно идентифицировать, прекращаются. Слово русь продолжает употребляться, однако его частотность резко снижается, изменяется и семантика термина. В летописных статьях ХІ-ХІІ вв. русь обозначает преимущественно княжеское войско, с противопоставлением грекам или кочевникам, а также является хоронимом (названием страны).^[32]

Опираясь на репрезентативный ряд из нескольких десятков случаев словоупотребления, можно сказать, что в византийских эпизодах истории русь предстает как единственный / единый этноним или политоним именно благодаря переводным текстам. Хотя импульс космографического Введения отозвался и на описании отношений с Византией, он был слабым, и в отношениях с греками русь выступает преимущественно вне списков народов.^[33]

[править] Народы

Единый народ славян тремя последовательными волнами стал «расходиться по земле» и «называться своими именами» в зависимости от местности, образуя на удивление симметричные группы по пять «племен». Группы ориентированы на три реки: Мораву, Вислу и Днепр. Первыми летописец перечисляет моравов, чехов, хорватов, сербов, хорутан. Затем — ляхов, «ляхов полян», лютичей, мазовшан и поморян. В третью группу входили поляне, древляне, дреговичи, полочане, словене, северяне. Именно они интересовали летописца в первую очередь, и к ним он возвращается затем неоднократно, приводя еще пять различного объема каталогов «племен». Ни один из них не является исчерпывающим, но, в общей сложности, летописец называет двенадцать славянских племен, расселившихся на землях, позднее составивших территорию Руси.^[34]

Княжения указаны для шести племён: полян, древлян, дреговичей, словен, полочан и северян; славянский язык отмечен у семи: полян, древлян, новгородцев, полочан, дреговичей, северян, бужан (волынян); славянское происхождение («от рода словенска») имеют только четыре: поляне, древляне, радимичи, вятичи (ПСРЛ і: 9); в число «Великой Скуфи» входят девять: поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи, хорваты, дулебы (волыняне), уличи, тиверцы; нравы описаны для шести «племен»: полян, древлян, радимичей, вятичей, северян, кривичей.^[35]

Наука XIX века интерпретировала летописный рассказ о расселении славян в Восточной Европе как своего рода «этнографическую карту». В самом деле, летописный рассказ легко прочитывается как отчет ученого-этнографа, фиксирующего ареалы проживания тех или иных групп, их самоназвания, язык, особенности обычаев, происхождение. Этот «отчет» к тому же легко поддается картографированию (благодаря указанию на реки), и, действительно, карта под названием «Восточные славяне накануне образования Древнерусского государства» издавна является неизменным спутником любого исторического очерка.^[36]

Нет сомнения, что «этнографическая карта» Повести временных лет отражает современную Сильвестру картину этнографического разнообразия Восточной Европы начала XII века. Радимичи, вятичи, кривичи — это не древние «племена» эпохи миграции и «обретения родины», о которых осталось лишь воспоминание, а действительные этнографические группы древнерусского населения. Летописец только потому и знал их многочисленные названия и с легкостью указывал их место на «карте», что то была повседневная реальность.^[37]

Вся этническая номенклатура Повести временных лет не старше XI века, в том числе, например, «племенное» деление скандинавских народов: благодаря норманнскому завоеванию среди них числятся «англяне», а географическое распространение варягов благодаря другому норманнскому завоеванию достигает Италии.^[38]

[править] Достоверность дат

Искусственность многих дат Повести временных лет является очевидной. Например, если мы видим, что все три князя: Олег, Игорь и Святослав, заключившие с Византией договоры, умирают на следующий год после этого события, мы вправе сделать вывод, что такая регулярность едва ли могла наблюдаться в реальной жизни. Смерти князей, разумеется, не зависели от дипломатической практики, а их жизни прерывались по «воле» летописца. Так же скептически мы отнесемся и к другой серии: оказывается, все три князя начинали свою войну с Византией ровно за четыре года до подписания договора (и за пять лет до смерти). Очевидно, что «центром» этих хронологических последовательностей были даты договоров, от которых (дат) летописец отсчитывал назад даты походов на Византию и вперед — даты смерти князей.^[39]

Судя по тому, как стремительно летописец обрывал жизни Олега, Игоря и Святослава сразу же после заключения русско-византийских договоров, год их заключения был единственной датой, известной ему из жизни этих князей.^[40]

В серии статей В. Г. Лушин обосновал гипотезу о своеобразной «хронологический симметрии», наблюдаемой в Повести временных лет, то есть присутствии в ее тексте серий дат, интервалы между которыми зеркально располагаются («вперед» и «назад») вокруг некой осевой даты. Исследователь предложил таковой считать дату смерти князя Олега — 912 год. По обе стороны от 912 года на ленте времени обозначены эпические периоды в зз года — это княжения Олега и Игоря: 912 + 33 = 945; 912 — 33 = 879. Вслед за этими периодами симметрично расположены два 27-летних периода. Двигаясь по ленте времени вверх, находим, что 912 + 33 + 27 = 972, где 27 соответствует времени правления Святослава, точнее времени от смерти Игоря до смерти Святослава (972—945 = 27). Перемещаясь от 912 в обратном направлении, получим следующее: 912 — 33 — 27 = 852, где 27 — это число лет, прошедших от «прозвания» земли русской до смерти Рюрика (с 852 по 879).^[41]

Дата смерти Олега оказывается центром еще нескольких легко обнаруживаемых симметрий. Прибавив к начальной дате (852) семь лет, получаем дату сообщения о том, что хазары и варяги взимали дань со славян, а отняв те же семь лет от (конечной) даты смерти Святослава, получаем дату его похода на хазар. "Обе «хазарские» даты отстоят друг от друга на 106 лет (965—859), разумеется, ровно по середине этого отрезка окажется смерть Олега, противника хазар (912 + 53 = 965 и 912 — 53 = 859. Смерть Олега оказывается по центру от двух смертей: 912 — 30 = 882 (дата убийства Аскольда и Дира); 912 + 30 = 942 (дата смерти болгарского царя Симеона); и от двух крещений: 912 — 43 = 869 (летописная дата крещения болгар), 912 + 43 = 955 (крещение княгини Ольги).^[42]

Подобного рода даты могут быть только счетными, а базовым для их расчета оказывается симметрическое построение 852—879 — 912—945 — 972 или в интервалах между датами: 27 — 33 — 33 — 27. Обратим внимание, что центральная и обе крайние даты оказываются «круглыми», если оперировать собственно летописными, от сотворения мира: 6360 — 6420 — 6480.^[43]

6420/912 год — это не столько дата смерти Олега, сколько дата первого из византийско-русских договоров. Две следующие даты — это тоже даты двух следующих договоров48. Таким образом, интервалы в 33 и 27 лет образовались не произвольным желанием летописца, но были заданы ему теми документальными источниками, которые оказались в его распоряжении. Иными словами, базовая хронологическая структура летописи на пространстве X века была размечена датами договоров.^[44]

Очевидно, что летописец предпочитал обозначать некий четкий центр для правления трех первых киевских князей событием, почерпнутым из византийской хронографии. Так, правление Олега (882—912) размечено точно посередине известием миссии Кирилла и Мефодия (898), правление Игоря (913—945) — известием об осаде Константинополя болгарским царем Симеоном (929), правление Святослава до его ухода из Киева (946—967) — известием о поездке княгини Ольги в Константинополь (955). Получаем: 16 — 16; 16 — 16; 9 — 9. То, что это не случайности, доказывается как большими промежутками из «пустых» лет вокруг центральных дат, так и тем, что все они фактически неверны, хотя и заимствованы из продатированных источников: Кирилло-Мефодиевская миссия, конечно же, состоялась не в 898 году, царь Симеон несколько раз осаждал Константинополь, но ни разу в 929-м (он умер в 927-м); Ольга совершенно точно ездила в Константинополь в другой год, не в 955-й.^[45]

[править] Источники ПВЛ

Составитель ПВЛ, по-видимому, привлекал устные предания, современные ему знания об этногеографии, заимствования из византийских переводных текстов.^[46]

Обилие точных датировок в статьях ПВЛ конца ХI — начала XII вв., с указанием на день месяца, день недели, даже час дня, говорит в пользу предположения, что записи делались по свежим следам событий. Что это были за материалы — постепенно накапливаемая летопись или же краткие заметки, впоследствии использованные при составлении собственно ПВЛ — судить нет никакой возможности.^[47]

[править] Ссылки

• Повесть временных лет
• Данилевский И. Н. Повесть временных лет: герменевтические основы источниковедения летописных текстов // М.: Аспект-пресс. — 2004

[править] Примечания

1. ↑ Повесть временных лет
2. ↑ Повесть временных лет
3. ↑ Повесть временных лет
4. ↑ Повесть временных лет
5. ↑ Повесть временных лет
6. ↑ Повесть временных лет
7. ↑ Повесть временных лет
8. ↑ Повесть временных лет
9. ↑ Повесть временных лет
10. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
11. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
12. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
13. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
14. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
15. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
16. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
17. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
18. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
19. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
20. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
21. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
22. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
23. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
24. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
25. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
26. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
27. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
28. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
29. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
30. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
31. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
32. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
33. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
34. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
35. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
36. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
37. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
38. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
39. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
40. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
41. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
42. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
43. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
44. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
45. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лaypyc, 2015
46. ↑ Вилкул Т. Л., Николаев С. Л. Русь в перечнях народов «Повести временных лет» и вне их // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2020. — №. 1 (27)
47. ↑ Перечитывая приписку Сильвестра 1116 г.