Станислав Сергеевич Любичев
Материал из Documentation.
Станислав Любичев — бывший инспектор по пропаганде дорожного движения роты ДПС ОГАИ Кисловодского УВД.
Содержание |
[править] Биография
Образование средне-техническое.
В середине августа 1999 года Юсуф Крымшамхалов, используя дружеские отношения с Любичевым, договорился с ним о транспортировке через пост ДПС № 1 на въезде в Кисловодск автомобиля «КамАЗ-53212», который должен был довезти до ЗАО «Реалбаза хлебопродуктов», где работал его дядя Муса Крымшамхалов, партию сахара (на самом деле в «КамАЗе» была взрывчатка). У водителя машины Руслана Магаяева не было при себе никаких документов, в том числе водительских прав. Кроме того, машина была в технически неисправном состоянии: у неё отсутствовало лобовое стекло, передние фары, бампер, не работали тормоза. Любичев в тот же день помог провести «КамАЗ» через пост, где дежурили его знакомые милиционеры. На территории Кисловодска он сопровождал «КамАЗ» на «Москвиче», которым управлял Адам Деккушев. За эту услугу Ю. Крымшамхалов передал Любичеву мешок сахара, который отвезли жене милиционера на центральный рынок.
Впоследствии взрывчатка была доставлена в Москву и Волгодонск и использована для подрыва жилых домов. В результате этих терактов погибли 240 человек.
[править] Расследование
Имя Любичева всплыло на свет после допросов исполнителей взрывов жилых домов А. Деккушева и Ю. Крымшамхалова. Оба террориста были экстрадированы из Грузии после неоднократных требований Генеральной прокуратуры России. Оказавшись в СИЗО «Лефортово», они дали показания, которые позволили следствию довольно точно установить, как проходила подготовка к взрывам в Москве и Волгодонске и, в частности, как взрывчатка была доставлена с Северного Кавказа в Москву.
Уголовное дело в отношении С.Любичева было возбуждено 29 августа 2002 года.[1] С.Любичев своей вины в совершении каких-либо преступлений на следствии не признал.[2] А милицейское руководство Ставропольского края считало, что если бы не С.Любичев, то теракты в Москве вообще могли бы остаться нераскрытыми. Дело в том, что в сентябре 1999 года, сразу после взрывов, С.Любичев сам пришёл сначала в УВД, а затем в ФСБ и рассказал о случае с «КамАЗом». По понятным причинам он не вдавался в подробности происшедшего, но дал следствию точную наводку и назвал фамилии своих знакомых.
27 февраля 2003 года Ставропольская краевая прокуратура передала уголовное дело в Кисловодский городской суд.
Начальник отдела судебных дел Ставропольской краевой прокуратуры Борис Стукавин заявил: «Доказать, что Любичев знал, что в машине была взрывчатка, мы не смогли, но тот факт, что он злостно злоупотребил своими должностными полномочиями, не вызывает сомнения. Его дело было следить за дорогой, а не перегонять машины».
[править] Суд
24 апреля 2003 года в Кисловодском городском суде состоялось очередное заседание. Началось судебное заседание с ходатайств адвоката Леонида Любимова. Их было около десяти, причем первое — о запрещении на процессе всех видов съёмки. Разобравшись с ними, судья предоставил слово гособвинителю. Гособвинитель Татьяна Соболь зачитала обвинительное заключение.
В ответ на вопрос судьи, понимает ли С.Любичев, в чём его обвиняют, и признаёт ли он свою вину, подсудимый в категоричной форме заявил, что ни в чём не виновен.
В его интерпретации события августа 1999 года выглядели несколько иначе. По словам С.Любичева, в один из августовских дней 1999 года он возвращался после обеда на пост ДПС и увидел, что навстречу ему движется тяжело груженый «КамАЗ». Он притормозил и остановил грузовик. Водитель вышел из кабины и направился к нему. После требования показать все документы водитель пошёл назад к кабине, а за спиной милиционер услышал голос: «Славик, это я сахар везу». Это был Ю.Крымшамхалов, который стоял возле зелёного «Москвича-Святогора». Рядом с ним был незнакомый С.Любичеву человек, как позднее выяснилось, А.Деккушев. Тем не менее, как утверждает С.Любичев, он потребовал показать, что лежит в машине. Кузов был до самого верха набит джутовыми мешками с бирками. Все документы на груз и машину были в порядке. Да и лобовое стекло было на месте, хотя, по словам С.Любичева, на нём могла быть и трещина. По словам С.Любичева, никаких взяток в виде сахара он не брал, «так как с документами все было в порядке и брать было не за что».
По поводу своего знакомства с Ю.Крымшамхаловым, С.Любичев заявил, что знал его лет восемь-десять. Ю.Крымшамхалов, по его словам, всё время «вертелся рядом с милицией и постом ДПС». Сначала его задерживали за рэкет. Правда, в последнее время он как будто остепенился, стал законопослушным. Сам за рулем никогда не сидел, ездил пассажиром, но всегда платил штрафы, если водитель нарушал правила. Друзьями С.Любичев с Ю.Крымшамхаловым не были, просто здоровались, а однажды, когда С.Любичев поставил машину Ю.Крымшамхалова на штрафную стоянку, у них даже случилась стычка: Ю.Крымшамхалов кричал, что у него дядя прокурор и «он уволит зарвавшегося мента».
О перевозке злополучного сахара (в мешках оказалась взрывчатая смесь) С.Любичев вспомнил уже после взрывов в Москве и Волгодонске, когда пришли ориентировки на Ю.Крымшамхалова и А.Деккушева. И сразу подал рапорт начальству. Рапорт был передан в кисловодское ФСБ, где к тому времени уже работала следственная группа ФСБ России. С.Любичева включили в оперативно-следственную группу по поиску «КамАЗа». Они ездили по близлежащим сёлам и искали по приметам водителя, которого С.Любичев останавливал для проверки. «А когда Деккушева задержали, я из свидетеля превратился в подсудимого»,— С.Любичев.
На все вопросы защиты и обвинения С.Любичев отвечал одно и то же: машина, которую он проверял, была технически исправна, документы были на месте, никакого сахара в виде взятки он не получал. «Я думаю, что я останавливал другую машину, которую не нашли, тем более что водитель неисправного „КамАЗа“ Руслан Магаяев меня не опознал и заявил, что первый раз видит».
Как заявил адвокат, опознание С.Любичева А.Деккушевым проводилось не совсем корректно. В качестве статистов кроме сорокалетнего С.Любичева были два человека, годившихся ему в сыновья. А узнал А.Деккушев С.Любичева «по золотому зубу».
Свидетель Мухаб Карданов, работавший на «Реалбазе» заведующим складами, рассказал, что в августе 1999 года на базу действительно приходили два «КамАЗа» с сахаром. Ю.Крымшамхалов даже собирался подписать с М.Крымшамхаловым договор на ответственное хранение товара. Обе машины пришли на территорию базы примерно в десять часов вечера. Один из «КамАЗов», простоявший на «Реалбазе» почти две недели, действительно был полностью без стёкол, фар и бампера. Отверстия в кузове, через которые были видны серые мешки, предположительно с сахаром, Ю.Крымшамхалов вместе с какими-то людьми забивал досками.
После некоторой заминки выяснилось, что свидетели, ожидавшие суда с десяти утра, не выдержали и куда-то ушли. В связи с этим судья Виктор Беликов принял решение продолжить судебные слушания 25 апреля 2003 года.
На заседании, проходившем в 25 апреля 2003 года, суд опросил четырёх свидетелей. Начальник паспортного стола Сергей Римаренко, работавший в сентябре 1999 года начальником милиции общественной безопасности Кисловодска, рассказал, что сотрудник ГИБДД С.Любичев подходил к нему в тот период с рапортом. В нём шла речь о том, что в августе 1999 года С.Любичев останавливал для проверки «КамАЗ» с сахаром и сопровождавший его «Москвич» зелёного цвета. В «Москвиче» находился Ю.Крымшамхалов и неизвестный, которого Ю.Крымшамхалов представил как своего зятя. Копию этого рапорта, ушедшего потом в ФСБ, тоже приобщили к делу. Отвечая на вопросы суда, С.Римаренко пояснил, что любой сотрудник ГИБДД имеет право останавливать машины для проверки, если они ему показались подозрительными. Если они неисправны, он должен запретить их эксплуатацию, но арестовать машину сотрудник в любом случае не имеет права.
Свидетель Лидия Булгакова, заместитель директора кисловодской «Реалбазы» (по материалам дела, на этой базе останавливался «КамАЗ», перевозивший взрывчатку), ничего нового для судебного следствия не сообщила. Она практически повторила рассказ заведующего складом базы, только ещё более скупо. По её словам, «КамАЗов» с сахаром было два и оба появлялись ночью. Один был без стёкол и долго стоял у них на территории. Сахар привозил племянник директора базы Ю.Крымшамхалов, который собирался заключить с ними договор на аренду и даже подписывал какие-то документы. Когда заведующий складом базы М.Карданов попросил продать ему мешок сахара, ему отказали и объяснили, что повезут товар дальше. Уточнить ещё какие-то детали «операций с сахаром» у М.Крымшамхалова и у охранника Виктора Воробьёва, в дежурство которого приезжали и уезжали «КамАЗы», суду не удалось. Обоих уже не было в живых. По официальной версии, охранник уснул в пьяном виде на своём рабочем месте и задохнулся от дыма сигареты, расплавившей ему пальто. М.Крымшамхалов умер от сердечного приступа. Л.Булгакова также сказала, что для всех сотрудников базы сообщение о том, что Ю.Крымшамхалов террорист, было ударом: «Мы и подумать на него не могли — Йоська был такой добрый!».
Ещё один свидетель обвинения Р.Магаяев допрашивался в суде больше часа. Именно он находился за рулём технически неисправного «КамАЗа», который запомнился всем. Судья добродушно отметил, что у свидетеля жена — профессор и преподаёт в Карачаевске юриспруденцию, и поэтому ему ничего не должно быть страшно. Свидетель выглядел уставшим и задерганным. Как выяснилось, он девять месяцев провёл в СИЗО «Лефортово», где его обвиняли в пособничестве террористам. По данным на апрель 2003 года он вновь работал в Кисловодске, хоть и находится под подпиской о невыезде.
Р.Магаяев подробно рассказал суду, что в 1999 году арендовал «КамАЗ» и работал дальнобойщиком. В том же году он попал в аварию, въехав в какой-то сарай. Для ремонта машины он купил списанную кабину и потихоньку ездил только по посёлку Мирный, где жили его родители. В августе 1999 года к нему подошёл Ю.Крымшамхалов и сказал, что ему срочно нужно перевезти в Кисловодск партию сахара. Поначалу он отказался, так как в его машине было слишком много неисправностей: не было правого лобового стекла, обеих фар, бампера и самое главное — не работали тормоза. К тому же вместо водительских прав у него было только временное разрешение. Но Ю.Крымшамхалов заявил водителю, что имеет на посту ДПС «железные знакомства» и проблем с проездом у них не будет.
Выехали утром 19 августа 1999 года. Впереди на зелёном «Москвиче» ехали Ю.Крымшамхалов и А.Деккушев. Они оторвались вперёд на въезде в Кисловодск. По словам свидетеля Р.Магаяева, он увидел своих попутчиков уже на посту рядом с каким-то милиционером. В это время его «КамАЗ» попытался остановить человек в штатском с повязкой на рукаве. Но милиционер в форме, стоящий рядом с «Москвичом», ему что-то крикнул, и штатский отстал. При этом Р.Магаяев успел увидеть, что гаишник сел в машину к А.Деккушеву. По дороге на базу Р.Магаяев был ещё раз остановлен милицией на улице Фоменко. Но после разговора со «знакомым» Ю.Крымшамхалова его опять без проверки отпустили. Видимо, чтобы не искушать судьбу, Ю.Крымшамхалов пересел после этого в кабину «КамАЗа», и они уже без приключений добрались до «Реалбазы». Минут через 15 туда же подъехал на «Москвиче» А.Деккушев — уже без милиционера.
За этот рейс Р.Магаяеву дали мешок сахара, а за простой его машины — еще 2 тыс. руб. Через десять дней мешки из его «КамАЗа» и со склада перегрузили в трейлер Mercedes — куда их дальше повезли, Р.Магаяев не знал. В сентябре его арестовали за причастность к терактам.
Обвиняемого С.Любичева на суде свидетель Р.Магаяев не опознал, как, впрочем, и на следствии. Объяснил он это тем, что находился далеко от «Москвича» и с гаишником сам лично не общался.
При допросе свидетеля адвокат С.Любичева Леонид Любимов попытался выяснить, откуда в деле уже после составления обвинительного заключения появилось заявление Р.Магаяева. В нём свидетель сообщал, что еще до перевозки сахара Ю.Крымшамхалов говорил ему, что в милиции работает его хороший знакомый по имени Славик, и он поможет. Свидетель ответил, что писал это заявление следователю кисловодской прокуратуры, и попросил ему больше вопросов не задавать.
На заседании 28 апреля 2003 года участники процесса ознакомились с показаниями Ю.Крымшамхалова и А.Деккушева. Они обвинялись в подрыве домов в Москве и Волгодонске и содержались в СИЗО «Лефортово». Также на суде были оглашены протоколы допросов ныне покойного дяди Ю.Крымшамхалова.
Показания А.Деккушева были записаны на видео. На вопросы следователя он отвечал односложно. Смысл его показаний сводился к тому, что одним из мест хранения взрывчатки была кисловодская база дяди Ю.Крымшамхалова, куда взрывчатку перевезли из Карачаево-Черкесии. А провезти её в Кисловодск без досмотра через пост ДПС помог за мешок сахара «милиционер в форме». Милиционер даже поехал вместе с ними и лично показывал дорогу. Потом А.Деккушев отвёз его обратно на пост. По версии следствия, этим милиционером был лейтенант С.Любичев. Правда, по словам А.Деккушева, милиционер думал, что «КамАЗ» везёт сахар, и не подозревал о взрывчатке. Ю.Крымшамхалов тоже сказал, что один из его знакомых милиционеров, которого он знал только по имени — Станислав, действительно помог и пропустил машину через пост.
После этого были оглашены показания М.Крымшамхалова, допрошенного в 1999 году. Он подтверждал, что по просьбе своего племянника Юсуфа хранил на складе своей «Реалбазы» 160 мешков сахара. Следствие потом выяснило, что сахара было всего шесть мешков, остальное — взрывчатка.
Судья В.Беликов спросил, будут ли у сторон ещё какие-то дополнения и ходатайства. Защитник обвиняемого Л.Любимов тут же попросил приобщить к делу послужной список С.Любичева с 12 поощрениями, в том числе за задержание машины с крупной партией оружия. На это судья заметил, что «у нас еще есть характеристика от нового начальника ГАИ майора Клочкова». И пожурил подсудимого: «Вот, Любичев, как надо служить. Смотри, только что был сержантом, а уже майор. А ты в старших лейтенантах так и засиделся».
29 апреля 2003 года в Кисловодском городском суде состоялись прения сторон. Государственный обвинитель на процессе Т.Соболь, выступавшая в прениях первой, подчеркнула, что дело офицера милиции только на первый взгляд выглядит простым, поскольку пропуск без проверки машины со взрывчаткой привёл в конечном счете к большим человеческим жертвам в результате взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске. В деле имеются шесть протоколов допросов А.Деккушева, сказала обвинитель, где чётко и ясно рассказывается не только о деятельности карачаевского джамаата в 1998 и 1999 годах, но и о том, как взрывчатку везли из посёлка Мирного в Москву. Обвинение считает, что свидетель чётко и ясно описывает внешность сотрудника милиции, который помог им с Ю.Крымшамхаловым проехать через пост ДПС, в частности указывает его рост, телосложение, характерные черты лица. Из показаний Ю.Крымшамхалова становится понятно, что договариваться о провозе груза через пост без проверки он собирался с кем-то из сотрудников кисловодского ГАИ, так как считалось, что в пятигорском дивизионе слишком строгие порядки. По мнению обвинителя, показания водителя неисправного «КамАЗа» Р.Магаяева тоже свидетельствуют против С.Любичева. А не опознал его Р.Магаяев потому, что лично с ним не общался и видел только со спины на расстоянии около десяти метров. В итоге, сочтя, что обвинение доказано, прокурор потребовал назначить С.Любичеву наказание в виде лишения свободы сроком на четыре года шесть месяцев с лишением права занимать ответственные должности в течение трех лет.
Адвокат подсудимого Л.Любимов говорил долго и торжественно: «Ясно, что терроризм и борьба с ним волнуют всех жителей России. С сентября 1999 года вся Россия ждала, когда террористы понесут заслуженное наказание. И вот невесть откуда в СМИ появилась информация, что изобличён милиционер Любичев, который сопроводил террористов до самой Москвы. Защита считает, что это беспрецедентное давление на суд». Далее Л.Любимов заявил, что дело рассматривалось необъективно, с явным обвинительным уклоном, что в деле практически нет свидетелей, кроме Ю.Крымшамхалова и А.Деккушева, которым грозит пожизненное заключение. Что показания свидетеля Р.Магаяева противоречивы и менялись на протяжении следствия. Кроме того, 20 февраля, когда следствие было уже закончено, вдруг появилось заявление Р.Магаяева в кисловодский отдел ФСБ о том, что он вспомнил, как перед поездкой Ю.Крымшамхалов рассказывал, что договорился со знакомым гаишником по имени Славик. Это заявление было направлено в прокуратуру, а оттуда в суд, где его приобщили к делу. «Я считаю, что Магаяев писал это заявление не сам»,— заявил Л.Любимов. В конце своей речи он назвал все показания свидетелей по делу противоречивыми и ничем не подтвержденными. «У нас есть показания Любичева, которые ничем не опровергнуты»,— подытожил Л.Любимов. Он попросил суд оправдать его подзащитного по 285-й статье УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями») за отсутствием состава преступления, «так как отсутствует причинная связь между проездом „КамАЗа“ через пост в Кисловодске и взрывами в Москве», а по второй статье, 290-й УК РФ («Получение взятки»),— оправдать за недоказанностью.
Последнее слово С.Любичева и оглашение приговора председательствующий назначил на 14 мая 2003 года.
Заседание 14 мая 2003 года началось с последнего слова С.Любичева. Судья В.Беликов был явно не в духе и перед тем, как дать слово подсудимому, заставил выйти из зала всю прессу, заявив, что журналисты только мешают всем работать. «Ваша честь, я ни в чём не виноват и прошу вас вынести мне справедливый приговор»,— сказал С.Любичев. Председательствующий, не глядя на подсудимого, сухо сообщил, что приговор будет оглашаться в три часа дня.
Чтение приговора продолжалось около часа. Судья В.Беликов подробно останавливался на всех показаниях, которые исследовались в суде, особенно на показаниях подельника Ю.Крымшамхалова А.Деккушева и водителя «КамАЗа» Р.Магаяева. Их он назвал объективными и подтвержденными другими доказательствами.
По данным следствия, взрывчатка, позднее использованная для терактов, состояла из селитры и алюминиевой пудры. Смесь была изготовлена в посёлке Мирный (Предгорный район Ставропольского края), в бетономешалке во дворе Зухры Карабашевой. А.Деккушев рассказал, что в середине августа 1999 года из-за нестабильной обстановки в Карачаево-Черкесии стало опасно хранить взрывчатую смесь в посёлке. Его сообщник Ю.Крымшамхалов принял решение перевезти взрывчатку в Кисловодск — на территорию товарной базы, где работал его дядя. Мешки со взрывчаткой перевозились под видом сахара. О перевозке сахара Ю.Крымшамхалов договорился со своим односельчанином Р.Магаяевым. Тот сначала не соглашался, так как перед этим попал в аварию и в его «КамАЗе» были разбиты стекла, фары и плохо работали тормоза. Но Ю.Крымшамхалов сказал водителю, что на посту ДПС у него много знакомых милиционеров. А.Деккушев и Ю.Крымшамхалов сопровождали грузовик на «Москвиче».
При въезде в Кисловодск «КамАЗ» Р.Магаяева всё же был остановлен, но стоящий рядом с Ю.Крымшамхаловым милиционер в форме махнул рукой проверяющему, и тот пропустил разбитый грузовик в город. Того милиционера водитель Р.Магаяев, правда, не запомнил, так как видел его издалека и только со спины. Не подтвердил он и факт передачи взятки в виде мешка сахара, заявив, что при нём милиционеру ничего не передавали.
В показаниях А.Деккушева, который на следствии опознал С.Любичева по золотому зубу, говорилось, что, после того как «КамАЗ» проехал пост, милиционер сел в «Москвич» и сопроводил их до базы. Не доезжая базы, они остановили Р.Магаяева и вытащили из грузовика мешок сахара, после чего А.Деккушев лично отвез милиционера на Центральный рынок Кисловодска. Там милиционер отдал мешок грузчику и попросил А.Деккушева отвезти его на работу.
Судья подчеркнул, что показания этих двух свидетелей объективны, так как ранее они не были знакомы с подсудимым и не испытывали к нему неприязненных чувств. Показания Ю.Крымшамхалова, который утверждал, что не помнит точно, с кем договаривался о пропуске машины через пост ГАИ, судья забраковал. Он отметил, что к показаниям Ю.Крымшамхалова нужно относиться критично, так как до этого свидетель около десяти лет был знаком с подсудимым, «был с ним в дружеских отношениях и даже имел общие дела». Не были приняты во внимание также показания жены Любичева и работников базы, где «КамАЗ» со взрывчаткой простоял почти две недели.
Таким образом, по факту получения взятки судья посчитал обвинение доказанным. По второй инкриминированной подсудимому статье — «Превышение должностных полномочий» — судья не нашел состава преступления. «В должностные обязанности Любичева в тот период не входили проверка машин и досмотр грузов,— пояснил судья.— К тому же стоявшие на посту сотрудники ГИБДД не были его подчиненными. А уголовная ответственность может вытекать только из должностных полномочий». Преступление по этой статье, по мнению судьи В.Беликова, совершил другой, «не установленный следствием сотрудник милиции».
Несмотря на множество смягчающих обстоятельств: 20 лет беспорочной службы, отсутствие судимостей, положительные характеристики и наличие несовершеннолетних детей, судья посчитал, что наказание должно быть связано с лишением свободы. Срок, который суд определил С.Любичеву,— четыре года колонии общего режима без права в течение двух лет занимать какие-либо ответственные должности в органах госслужбы. Датой заключения под стражу было объявлено 14 мая 2003 года. После оглашения приговора в зал вошёл конвой. На осужденного С.Любичева надели наручники. Защита С.Любичева заявила, что будет писать кассационную жалобу, так как в ходе судебных слушаний сторона обвинения не представила ни одного доказательства дачи взятки, кроме показаний террориста А.Деккушева. «Получается, что показания террориста перевесили показания милиционера»,— сказал адвокат Л.Любимов.
[править] Семья
Женат, двое детей.
Жена, Любичева Лариса Владимировна, работала на Кисловодском центральном городском рынке, реализуя овощи, выращенные её родителями, проживающими в с. Солдато-Александровском Советского района Ставропольского края.
[править] Ссылки
- «Мы и подумать на него не могли — Йоська был такой добрый!» // Комерсантъ, 28 апреля 2003
- Пособника террористов повысили в звании // Коммерсантъ, 28 февраля 2003
- Дело о взрывах в Москве судья считает скучным // Коммерсантъ, 26 марта 2003
- Террорист обвиняет гаишника // Коммерсантъ, 25 апреля 2003
- Судья решил, что подсудимый засиделся // Коммерсантъ, 29 апреля 2003
- Террористы опознали милиционера // Коммерсантъ, 30 апреля 2003
- Террорист посадил милиционера // Коммерсантъ, 15 мая 2003
- Протокол допроса С.Любичева 30 августа 2002
[править] Примечания
- ↑ Постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Станислава Любичева (29 августа 2002)
- ↑ Протокол допроса Станислава Любичева (30 августа 2002)
