Об управлении империей

Материал из Documentation.

Об управлении империей — трактат византийского императора Константина Багрянородного.^[1]

Составление этого трактата обычно датируют, исходя из внутренней критики, временем между 948 и 952 годами.^[2]

Данное произведение было составлено в качестве конфиденциального справочника-руководства для наследника византийского престола, будущего императора Романа II, и содержит информацию об окружающем империю мире, необходимую для руководства византийской внешней политикой.^[3]

В самом общем виде работу над трактатом представляют следующим образом. Предполагают, что первоначально Константин задумывал трактат «О народах», описывавший бы устройство мира вне византийской империи и составлявший бы комплект с другим трудом императора — «О фемах», излагавшим внутреннее строение империи. Собранные для этого незавершённого замысла материалы легли в основание сохранившегося текста «Об управлении империей» и составляют содержание глав 14—42. Эти главы, таким образом, принадлежат к наиболее раннему, «этнографическому» слою трактата. Ещё часть глав (23—25, 48, 52, 53 и некоторые другие) оказались включёнными в окончательный текст по недосмотру: это сырые материалы, не предназначавшиеся для публикации и частично использованные в других разделах книги. Оставшаяся за вычетом указанных глав часть трактата представляет собой совершенно особого рода текст. Это — практические наставления юному наследнику (будущему византийскому императору Роману II) о том, как манипулировать окружающими империю народами для блага и спокойствия государства. Именно эта часть точнее всего соответствует окончательному замыслу трактата, изложенному в предисловии к сыну. Большинство известий здесь вводится прямым к нему обращением: «знай». Это самый поздний слой трактата и наиболее авторский. К нему относят главы 1—8, 10—13, 43-46, 49-52. Константин работал над этими главами в 951—952 годах с тем, чтобы вручить весь труд к 14-летию сына (952).^[4]

Содержание 1 Народы 1.1 Росы 1.2 Хазары 2 Переводы на русский язык 3 Ссылки 4 Примечания

[править] Народы

[править] Росы

Известия о росах сосредоточены, главным образом, в начальных разделах сочинения, описывающих, как мы сегодня сказали бы, геополитическую ситуацию к северу от побережья Чёрного моря. Наиболее важным (потому что опасным) народом в этой части мира Константин считал печенегов («пачинаков», «пачинакитов»), и именно в контексте отношений различных народов с печенегами и влияния, которое эти отношения могут иметь на благополучие и спокойствие Империи, описывал, между прочим, и росов.^[5]

Оказывается (глава 2), что росы достаточно близко соседствуют с печенегами (из последующего (глава 37) выясняется — в одном дне пути от правобережных печенежских «фем», именуемых Харавой и Иавдиертим). Печенеги, по свидетельству Константина, часто грабят Росию, «нанося значительный вред и причиняя ущерб». Поэтому росы «озабочены тем, чтобы иметь мир с пачинакитами». Кроме того, они зависимы от печенегов материально (покупают у них «коров, коней, овец и от этого живут легче и сытнее, поскольку ни одного из упомянутых выше животных в Росии не водилось»), а главное — любая враждебность печенегов совершенно обездвиживает росов. Они оказываются заперты в своей «Росии» и не могут отправиться ни в военный поход, ни по торговым надобностям: «так как пачинакиты имеют возможность — в то время когда росы удалятся от своих [семей], — напав, всё у них уничтожить и разорить».^[6]

Отношения между росами и печенегами, как их описывает император, явно неравноправны: доминируют печенеги, а росы нуждаются в них и опасаются их немилости.^[7]

Словом, именно печенеги представляют собой ключевой народ среди северных варваров, остальные — росы, «турки» (мадьяры), «булгары», «херсониты» — описаны Константином (главы 3—8) только исходя из влияния, которое на них оказывает дружба или вражда печенегов. Главная мысль этих глав состоит в том, что печенеги всегда и при любых условиях способны военно преобладать над мадьярами, болгарами и росами, могут совершать набеги на Херсон и Климаты, но в то же время (будучи достаточным образом стимулированы) оказываются для «херсонитов» действенными посредниками во взаимоотношениях как с этими народами, так и с хазарами.^[8]

Единственный намёк на какие-то отношения, скорее всего торговые, между хазарами и росами содержится в 42 главе «Об управлении империей», представляющей собой «землеописание» побережья Чёрного моря. Здесь Константин отметил, что к северу от Меотиды находится «река Днепр, от которой росы продвигаются и в Чёрную Булгарию, и в Хазарию, и в Мордию».^[9]

С точки зрения Империи наиболее важным следствием такого положения дел оказывается то, что от благосклонности печенегов зависит возможность контактов росов с Византией: «[Знай], что и у царственного сего града ромеев, если росы не находятся в мире с пачинакитами, они появиться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко — не могут же росы двум трудам противостоять — побеждают и устраивают резню.»^[10]

Именно последняя тема — уязвимость росов в районе Днепровских порогов — даёт повод Константину остановиться подробнее на том, что из себя представляет этот народ и каким образом они регулярно появляются в Константинополе. Добытые императором сведения изложены в знаменитой 9 главе трактата. Она состоит как бы из двух частей. Первая описывает, словами императора, «мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание» росов до Константинополя, вторая — их «зимний и суровый образ жизни».^[11]

Константин начинает изложением логистики формирования русских караванов. Он утверждает, что приходящие в Константинополь корабли росов (именуемые им «моноксилами») состоят из двух разрядов. Часть из них начинает своё движение из «внешней Росии» («одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда»), где их первоначально готовят «пактиоты» росов — «кривитеины, лендзанины и прочие Славинии».^[12]

Затем они спускаются по Днепру и собираются возле Киева, точнее у крепости, именуемой «Самватас». Здесь росы покупают корабли у своих пактиотов-славян, переоснащают их для дальнейшего плавания и в июне спускаются ещё ниже, к крепости, именуемой Витетсев, опять-таки находящейся уже в пределах пактиотов. Сформировав здесь окончательно караван, росы отправляются вниз по Днепру, преодолевают пороги, выходят в Чёрное море и, наконец, достигают Константинополя.^[13]

В этом, по мнению Константина, состоит главное или даже единственное занятие росов в течение лета.^[14]

«Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов» совершенно иной: «Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется „кружением“, а именно — в Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лёд на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию.»^[15]

Константин описывает круговой маршрут похода: первым делом росы направляются на правый берег Днепра в земли «вервианов» (древлян), затем поворачивают на север к «другувитам» (дреговичам), поднимаются к верховьям Днепра в земли кривичей, после чего спускаются на юг и на левом берегу посещают «севериев» (северян). К апрелю росы опять достигают Киева.^[16]

Константин Багрянородный перечисляет восемь названий пунктов, так или иначе участвующих в формировании каравана русов. Это: Немогардас, Милиниска, Телиутса, Чернигога, Вусеград, Киоава, Самватас и Витетсев. Большая часть этих названий идентифицируется более или менее уверенно. Так, полагают, что Немогард — это искаженное «Новгород», Милиниска — Смоленск, Чернигога — Чернигов, Вусеград — Вышгород, Киоава — Киев, а Витетсев — Витичев. Два названия не поддаются однозначному отождествлению, и если Телиутса весьма условно и с большой натяжкой может быть понята как Любеч (главным образом потому, что должна находиться между Смоленском и Вышгородом), то Самватас представляет собой совершенную загадку. Самватас не соотносится ни с одним известным средневековым топонимом вблизи Киева, и к тому же Константин — единственный автор, упоминающий это название. Дополнительная сложность состоит в том, что Константина можно понять в том смысле, что Самватас — это иное название Киева, но также и в том смысле, что это — название киевской цитадели и даже — одной из близлежащих крепостиц, подконтрольных Киеву.^[17]

Все перечисленные пункты названы Константином «крепостями» или «градами» (хасгтра), и все они — за исключением Киева — лежат в землях «пактиотов» (союзников или данников) росов. Иными словами, эти крепости не принадлежат росам (что можно заключить также из того, что славяне-«пактиоты» самостоятельно рубят моноксилы, приводят их к Киеву, и росы вынуждены покупать у них корабли). Не совсем ясен статус Новгорода: с одной стороны, он находится в пределах «внешней Росии», следовательно, в земле «пактиотов», с другой, Константин отмечает, что там сидел Святослав, сын архонта росов Игоря.^[18]

В литературе наибольшие трудности для понимания вызывало употребленное Константином понятие «внешняя Росия». Константин утверждает, что моноксилы для росов начинают своё движение из «Внешней Росии», где их первоначально изготавливают «пактиоты»-славяне, «а именно: кривитеины, лендзанины и прочие Славинии». Затем он последовательно перечисляет «крепости», находящиеся в этой самой «Внешней Росии», самой южной из которых оказывается Вышгород. Это — граница «Внешней Росии» на север от Киева. Какова же её граница на юге? Константин даёт ответ и на это: когда сформированный в Киеве караван судов поравняется с Витичевом, он опять оказывается в пределах «пактиотов», так как Витичев «является крепостью-пактиотом росов». Итак, «Внешняя Росия» — это территории «пактиотов»-славян, в которых существует цепь укрепленных «градов», союзных росам или контролируемых ими. Единственным отрезком пути, когда караван находится вне пределов «внешней Росии», оказывается дистанция между двумя крепостями-пактиотами — Вышгородом и Витичевом. Именно здесь пактиоты-славяне впервые за весь долгий путь встречают заказчиков моноксил — росов, переоснащающих корабли для дальнейшего плавания. Что же находится между этими двумя крепостями-пактиотами — Вышгородом и Витичевом? Это, собственно, и есть «Росия», то есть места обитания росов. Иными словами, никакой другой территории, кроме крепости «Киоава», Константин для росов не предполагает. Он делит Восточную Европу не на «Внешнюю» и «Внутреннюю» Росии, но на собственно «Росию» и то, что лежит вне её — «внешнюю Росию».^[19]

Единственным пунктом «роской географии» Константина Багрянородного, находящимся за пределами бассейна Днепра, оказывается Новгород («Немогард»). Он примечателен ещё и в другом отношении: это единственная, за исключением Киева, крепость, непосредственно подчинённая власти киевских князей. Только здесь сочли за необходимое не полагаться на лояльность «пактиотов», а ввести «внешнее управление», посадив сына «архонта росов» Святослава.^[20]

Предысторию росов приходится вычитывать между строк «Об управлении империей». Константин несомненно считает росов отдельным народом и всюду последовательно отличает их от живущих вокруг Росии славян. Он знает, что росы говорят на своём собственном языке, и язык этот — не славянский. Что это за язык, кому он родствен, Константин, разумеется, не может сказать. Но он приводит каталог названий Днепровских порогов, общим числом семь, для каждого указывая его «роское» и «славянское» имя. Большинство «славянских» названий, действительно, оказываются славянскими, языковая же принадлежность «роских» названий порогов является предметом длительной дискуссии. Но очевидно, что лучшие результаты этимологизации достигаются исходя из предположения, что «роские» названия порогов (при объяснимых искажениях передачи) отражают древнескандинавский (до диалектного распада) или древнешведский язык.^[21]

Константиновы росы не только этнически противопоставлены славянам, — они доминируют над славянами политически.^[22]

Корабли росов, утверждает Константин, оказывались доверху загружены, так что для прохода через Днепровские пороги их нужно было всякий раз разгружать и загружать вновь. Четвертый, самый большой из порогов, называемый по-роски «Айфор», а по-славянски «Неасыть», росы не в состоянии преодолеть по воде, даже облегчив свои суда. Подходя к нему, они причаливают к берегу, вытаскивают из кораблей весь груз и переносят его на себе по суше. Затем волоком, вдоль берега, переправляют моноксилы ниже по течению Днепра. Всё это время часть росов несёт стражу на берегу, охраняя караван от возможного нападения печенегов. Другая же часть росов конвоирует «по суше на протяжении шести миль» закованных в цепи рабов.^[23]

[править] Хазары

Хазары описаны (главы 10—12) во взаимосвязи с узами, аланами, «черными булгарами» и византийскими владениями в Северном Причерноморье.^[24]

[править] Переводы на русский язык

Полное русское издание трактата «Об управлении империей» было осуществлено Г. Ласкиным в самом конце XIX века.^[25]

[править] Ссылки

• Об управлении империей

[править] Примечания

1. ↑ Внешний фактор в истории Руси в конце VIII — середине IX в.
2. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
3. ↑ Внешний фактор в истории Руси в конце VIII — середине IX в.
4. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
5. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
6. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
7. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
8. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
9. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
10. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
11. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
12. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
13. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
14. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
15. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
16. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
17. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
18. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
19. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
20. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
21. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
22. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
23. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
24. ↑ Очерки начальной Руси / Алексей Толочко. — Киев; Санкт-Петербург: Лаурус, 2015
25. ↑ [1]