Редактирование Внешняя политика России в 2001 году (секция)

Материал из Documentation.

== Проблема ПРО и отношения Россия — Запад == В прошедшее полугодие вопрос о НПРО был одним из наиболее злободневных в мировой политике, затрагивая интересы России и основных центров современной системы международных отношений (США, Европы, Китая, Индии, Японии). В президентство Дж. Буша эта проблема стала во многом определяющей для российско-американских отношений в сфере безопасности. Создание системы НПРО является идеологическим кредо республиканцев в обеспечении национальной безопасности. На слушаниях в конгрессе министр обороны Д.Рамсфелд подчеркивал, что ПРО должна обеспечить США свободу действий в случае возникновения кризиса, а нынешняя парадигма ядерного сдерживания, основанная исключительно на угрозе ответного удара, не во всех случаях может быть эффективной против «проблемных режимов», если у тех будет ОМУ. Республиканская администрация исходит из того, что Договор по ПРО в его нынешнем виде устарел и не отвечает американским интересам. Россия считает, что сдерживать амбиции «проблемных режимов» совместными политическими усилиями гораздо выгоднее с точки зрения эффективности затрат — здесь наглядным примером может служить Северная Корея, ситуация вокруг которой заметно улучшилась за последний год. Эта мысль прозвучала в выступлении тогдашнего секретаря Совета безопасности РФ С.Иванова на международной конференции в Мюнхене в феврале. Однако апелляция к «корейскому примеру» выглядит для США неубедительно. Россия по-прежнему стоит перед необходимостью выбора эффективной тактики реагирования на американские планы по НПРО: либо продолжать отвергать внесение каких-либо изменений в Договор по ПРО, стремясь максимально поднять политическую цену решения США о создании НПРО, но и давая им свободу рук после выхода из договора; либо вести переговоры по поправкам в договор, но тогда могут в значительной мере развеяться опасения Европы относительно угрозы конфронтации РФ и Запада из-за ПРО, которые заставляют ее негативно относиться к этим планам администрации Дж. Буша. В ходе визита генсека НАТО Дж. Робертсона в Москву 20-21 февраля Россия уточнила свои предложения по европейской нестратегической ПРО, которую она выдвигает в качестве альтернативы американскому проекту НПРО, а также пригласила представителей ЕС к участию в российско-американском Центре предупреждения о ракетных пусках. С точки зрения Москвы, ракетная угроза для Европы может рассматриваться как более актуальная, чем для США, так как этот регион расположен ближе к регионам распространения ОМУ (Ближнему Востоку, Южной и Восточной Азии). Российская концепция ЕвроПРО не предполагает защиту непосредственно территории США от МБР, а именно такую цель ставит администрация Дж. Буша. Чтобы нейтрализовать возражения против НПРО, Вашингтон предлагает союзникам в Европе и Азии участвовать в реализации проектов региональной ПРО ТВД, пытается внушить Европе и России мысль о неизбежности создания американской НПРО, подрывая их волю к сопротивлению. Оппоненты проекта НПРО в США (среди демократов их большинство, хотя здесь нет четкого водораздела по признаку партийной принадлежности) критикуют проект Дж. Буша по стратегическим, финансовым и внешнеполитическим аспектам. Они отмечают, что масштабы этой системы и темпы ее создания, как их обозначил Дж. Буш, сокращают шансы на достижение компромисса с Россией и Китаем. Переход сената под контроль демократов после решения сенатора Дж. Джеффордса выйти из республиканской партии означает, что планы президента Дж. Буша в отношении НПРО могут быть существенно скорректированы конгрессом. Сенатские комитеты возглавили политические оппоненты главы Белого дома. Изменившаяся расстановка сил способна затруднить прохождение инициатив президента, включая проекты военного бюджета, ассигнований на НПРО и санкционирование возможного решения о выходе из Договора по ПРО, ведь именно сенату принадлежат исключительные права в том, что касается вступления в силу обязательств США по международным договорам. Хотя в программной речи, с которой президент Дж. Буш выступил в Национальном оборонном университете 1 мая, создание системы НПРО было провозглашено государственной политикой США, Вашингтон окончательно еще не определил для себя, что предпочтительнее — полный отказ от Договора по ПРО или внесение в него поправок и частичная модификация. Это связано с неизвестностью — позволят ли разрабатываемые технологии реализовать концепцию эшелонированной системы НПРО территории страны, или они смогут гарантировать приемлемый уровень эффективности лишь в рамках ограниченной ПРО, пригодной только для отражения одиночных ракетных ударов. Не ясно также, какую политическую цену США будут готовы заплатить за выход из Договора по ПРО. Президент Дж. Буш призвал РФ к сотрудничеству с США в области ПРО, включая обмен данными о ракетных пусках и угрозах со стороны третьих стран, чтобы повысить эффективность национальных систем раннего предупреждения. Возможность глубоких сокращений американских СЯС, закупки системы «С-300» и российских технологий для использования в европейской ПРО, финансовой помощи в модернизации РЛС СРПРН, списание части долгов и другие попытки прозондировать пределы уступок в российской позиции выглядят, скорее, как «плата» Москве, если она согласится на американский проект по НПРО. Некоторые из этих предложений Россия согласна обсудить с США, но без увязки с Договором по ПРО. США не исключают возможность создания совместной ПРО в будущем — об этом заявлял президент Дж. Буш, а первый заместитель министра обороны П.Вулфовиц, который 11 мая вел консультации по вопросу ПРО в российском МИДе, высказал предположение, что американская НПРО может быть использована и для защиты РФ от ракетной угрозы со стороны государств «третьего мира». В принципе реализация идеи совместной ПРО на условиях равноправного партнерства могла бы устранить многие разногласия между Москвой и Вашингтоном, однако она предъявляет такие высокие требования к сторонам, для выполнения которых отсутствуют необходимые предпосылки. Явный диспаритет возможностей сторон по инвестициям в ПРО, очевидный недостаток взаимного доверия, как и многие другие причины делают подобный сценарий не очень реалистичным. Уже первые месяцы совместной эксплуатации Международной космической станции (МКС), показали, что претензии и споры между сторонами могут возникать и по гораздо менее серьезным вопросам, чем обеспечение национальной безопасности. Заседание министров иностранных дел стран НАТО в Будапеште 29 мая показало, что европейские союзники, несмотря на давление США, не поддерживают американский проект по НПРО. По настоянию прежде всего Франции и Германии в итоговый документ не вошло положение о том, что западный альянс сталкивается с общей ракетной угрозой — это явилось очевидным дипломатическим поражением Вашингтона. Однако и резко противопоставлять себя США европейские державы не хотят, считая это контрпродуктивным. Они склоняются к тому, что их оппозиция американскому проекту НПРО может помешать достичь компромисса с США в вопросах, касающихся интересов непосредственно самой Европы, таких как разграничение ответственности в сфере безопасности между НАТО и ЕС. Союзники ищут пути, как «примирить» американские планы по ПРО с сохранением неконфронтационных отношений с Россией и Китаем, с императивами контроля над вооружениями. В результате им пришлось пойти на серьезную уступку США, когда они были вынуждены согласиться на то, чтобы не включать в итоговый документ Будапештской встречи положение о необходимости сохранения Договора по ПРО. На заседании министров обороны стран НАТО в Брюсселе 8 июня Д.Рамсфелд высказался за форсированный переход к развертыванию первой очереди НПРО. Чтобы нейтрализовать возражения европейских союзников, на закрытом заседании США ознакомили их с данными американской разведки об усилиях некоторых государств приобрести технологии для создания ракет большой дальности. Д.Рамсфелд предложил европейским державам сотрудничество в НИОКР по ПРО ТВД. С целью как-то сбалансировать очевидный крен США в сторону военно-силовых средств реагирования на распространение ОМУ, в итоговом документе обращается внимание и на те механизмы, которым отдает предпочтение Европа — режим ядерного нераспространения, контроль над вооружениями, ограничения на экспорт военно-конвертируемых и двойных технологий. К встрече на высшем уровне в Словении Дж. Буш подошел, так и не получив поддержку концепции НПРО от европейских союзников, тогда как В.Путин мог опереться на солидарную позицию государств Шанхайского форума «шести», где был подписан ранее не планировавшийся документ — коммюнике по контролю над вооружениями — в поддержку Договора по ПРО. Российско-американский саммит, состоявшийся близ Любляны 16 мая, не привел ни к прорыву, ни к сближению позиций сторон в попытках найти компромисс в разрешении острых разногласий по вопросу НПРО. В. Путин и Дж. Буш договорились продолжить консультации для детального рассмотрения аргументов сторон (по линии МО и МИД). Президенты отметили, что имеющиеся разногласия не должны стать непреодолимыми, и выразили надежду, что РФ и США могут быть союзниками и сотрудничать в построении новой архитектуры безопасности. Рассматривая американские предложения по ПРО, РФ исходит из того, что, во-первых, сложившаяся система поддержания стратегической стабильности не должна быть разрушена исходя из гипотетических угроз, уступая место новому неапробированному механизму, надежность которого не подтверждена убедительными доказательствами. Во-вторых, изменения режима контроля над вооружениями должны быть результатом согласованных действий участников Договора по ПРО, а не выбором, навязанным одной из сторон. США хотят выбить у России уступки в вопросе о ПРО, хотя еще очень далеки до получения «реального продукта» — поэтому их нынешняя тактика содержит изрядную долю блефа. Судя по уровню разработанности, развертывание наземных компонентов НПРО реально может начаться не раньше чем через пять лет, средств ПРО морского базирования — к концу десятилетия, а космического эшелона НПРО — за пределами обозримой перспективы. Существующий механизм поддержания стратегической стабильности обладает определенным запасом прочности, и в ближайшие 10 лет США не смогут его бесповоротно разрушить своими действиями в области ПРО. Администрация Дж. Буша еще не определилась с конкретной конфигурацией предполагаемой системы НПРО, но рамки возможного компромисса РФ (и Европы) и США могут, вероятно, касаться отказа Вашингтона от наиболее радикальных вариантов массированной ПРО территории страны и поиска согласия России на новый, но гораздо менее жесткий свод ограничений по ПРО. Попытки осложнить для США выход из договора отказом от любой его адаптации могут предстать в глазах Европы как стремление России не позволить США делать то, что она сама не в состоянии, а не тревогой за судьбу стратегической стабильности и контроля над вооружениями. России необходимо представить аргументы, почему она против даже частичных поправок в Договор по ПРО, использовать слабость американской позиции: создание НПРО является мерой по укреплению односторонней безопасности, и США трудно будет доказать Европе, что такая оборона (хотя они уже и отказались от ее определения как «национальная») вписывается в понятие кооперативной безопасности, особенно если масштабы создаваемой системы будут явно превышать величину ракетной угрозы. Гибкость российской позиции ограничивает то, что Москва вынуждена считаться с мнением Пекина, с которым она обещала действовать сообща в ответ на американскую НПРО. Так как Китай может оказаться стороной, наиболее пострадавшей от развертывания американской НПРО, Россия имеет возможность запросить очень большую цену у КНР за поддержку ее позиции. И США, и Китай стремятся привлечь Россию на свою сторону, и от того, кому это удастся, будет зависеть глобальный баланс сил на длительную перспективу.

---

Описание изменений:

Отменить | Справка по редактированию (в новом окне)