Яков Чадаев в 1940-х годах
Материал из Documentation.
Утром 9 ноября 1940 г. Чадаеву позвонил Н. А. Булганин и пригласил прибыть вечером на Белорусский вокзал для проводов Молотова, отбывавшего из Москвы. Куда он уезжал во главе советской делегации, Чадаев узнал только на вокзале, возле которого стояла масса посольских машин с флажками.[1]
Вечером 13 ноября 1940 года Н. А. Булганин снова пригласил Чадаева на Белорусский вокзал, на этот раз уже для встречи Молотова и других членов советской делегации.[2]
21 июня 1941 года Чадаеву несколько раз пришлось приходить в приемную Сталина — приносить для подписи или брать для оформления отдельные решения.[3]
22 июня 1941 года Чадаеву довелось присутствовать на двух заседаниях у Сталина и вести протокольные записи этих заседаний. Что особенно запомнилось Чадаеву – это острота обсуждаемых вопросов на фоне отсутствия точных и конкретных данных у советского высшего политического и военного руководства о действительном положении на фронтах войны. Несмотря на это, решения были приняты весьма важные и неотложные.[4]
В течение 22 июня 1941 года после визита к Вознесенскому Чадаев побывал также с документами у других заместителей Председателя Совнаркома.[5]
Днем 17 сентября 1941 года у Сталина состоялось заседание, в работе которого Чадаев принял участие.[6]
Поздней ночью 4 октября 1941 года Чадаев позвонил К. Е. Ворошилову, чтобы дать ему на голосование два проекта решения правительства. Когда послышался в трубке голос Климента Ефремовича, Чадаев попросил разрешения зайти всего лишь на три минуты с тем, чтобы получить его согласие по двум проектам.[7]
В середине октября 1941 года накануне эвакуации в Куйбышев части Совнаркома и Управления делами Чадаев зашел в комнату охраны, где находился генерал Н. С. Власик, чтобы попрощаться с ним. К этому времени Власик и Чадаев были хорошо знакомы друг с другом, часто встречались семьями. Власик с огорчением воспринял весть об отъезде Чадаева.[8]
