Сергей Владимирович Аракчеев

Материал из Documentation.

Сергей Владимирович Аракчеев (р. 6 июля 1981, с. Рождествено, Собинский район, Нижегородская область) — российский военный. Один из обвиняемых по «делу Худякова-Аракчеева».

Содержание 1 Биография 2 Показания 2.1 Предварительное следствие 2.2 Первый судебный процесс 2.3 Второй судебный процесс 2.4 Третий судебный процесс 2.5 Противоречия в показаниях 2.6 Оценка показаний судом во время третьего судебного процесса 3 Воинские звания 4 Награды 5 Ссылки 6 Примечания

[править] Биография

12 ноября 1999 года был призван на военную службу по призыву, которую проходил в воинской части 3186 на должности стрелка.

2 апреля 2001 года заключил контракт о прохождении военной службы сроком на 3 года. 23 марта 2002 года окончил курсы подготовки младших офицеров при Владикавказском военном институте внутренних войск МВД РФ. С 29 марта 2002 года проходил службу в в/ч 3186 в должности командира инженерно-сапёрного взвода.

В июле 2002 года в составе 2-го полка особого назначения (ПОН) в/ч 3186 был направлен в служебную командировку в Чечню в качестве командира инженерно-сапёрного взвода.

В январе 2003 года пункт временной дислокации (ПВД) воинской части 3186 находился в Грозном на территории комплекса правительственных зданий администрации Чеченской Республики.

15 января 2003 года по указанию командира в/ч 3186 в ПВД подполковника Е. А. Егорова на взводный опорный пункт части (ВОП-4), находившийся в Октябрьском районе Грозного, с целью проверки технического состояния специальной аппаратуры связи, была направлена бронегруппа под командованием старшего лейтенанта в/ч 3186 А. А. Чурина.

В состав группы входили военнослужащие экипажей БТР № А-225 и № А-226. Старшим на БТР № А-226 был назначен Евгений Худяков. В качестве сапёра в состав экипажа БТР № А-226 был включён С.Аракчеев.

[править] Показания

[править] Предварительное следствие

Допрошенный 25 марта 2003 года в качестве свидетеля с разъяснением в том числе положений п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК РФ, Аракчеев показал, что 15 января 2003 года он выехал с разведчиками на ВОП, где совместно с Худяковым употребил спиртные напитки. На обратном пути БТР № 225 заехал на ПВД, а БТР № 226, на котором он находился, по команде Худякова проехал прямо. При этом БТРы не ломались. На Петропавловском шоссе БТР № 226 резко развернулся, перегородив проезжую часть, после чего он и Худяков спешились. Он увидел автомашину «Волга», возле которой стояли 3 женщины и что-то кричали на Худякова. Водитель «Волги» находился у машины и двое военнослужащих из экипажа БТРа отвели его в десантный отсек, после чего БТР поехал в направлении н.п. Петропавловское. По дороге им встретился автомобиль «Камаз», который остановился перед БТРом. Худяков подошёл к водительской двери, а он с Головиным — к пассажирской. Затем он услышал выстрел из спецоружия и увидел, как водитель «Камаза» упал. Подойдя ближе, он увидел, что водитель лежал на земле с отверстием в затылке, характерным для пулевого ранения, из чего он понял, что Худяков убил водителя из спецоружия АС «Вал», которым был вооружен. Постояв некоторое время с водительской стороны, он снова обошёл «Камаз» и увидел, что один из пассажиров лежит без признаков жизни, после чего услышал выстрел из спецоружия. При этом он увидел, как из-за открытой пассажирской двери на землю упал ещё один пассажир «Камаза», над которым стоял Худяков с АС «Вал» в руках. После этого Худяков сказал ему, что на «Камазе» осталось много их следов и предложил уничтожить машину, которую он подорвал, не желая, чтобы следственные органы нашли Худякова и он понёс наказание. Всё это время водитель «Волги» находился внутри БТРа и был доставлен на ТПУ.^[1]

Будучи допрошенным в качестве подозреваемого 22 апреля 2003 гола, Аракчеев уточнил ранее данные показания и в присутствии своего защитника заявил, что находился возле автомашины «Камаз» не с Головиным, а с Ефремовым, вооружённым АКС-74. Далее Аракчеев показал, что высадил пассажиров из «Камаза» и проверил у них документы, которые пошёл отдавать Худякову и увидел труп водителя. Поскольку на затылке водителя имелось пулевое отверстие, а рядом находился лишь Худяков, он понял, что водитель убит именно Худяковым. Затем Худяков обошёл «Камаз» и приказал пассажирам лечь на землю, после чего он услышал выстрел из АС «Вал», которым Худяков был вооружён. Подойдя к пассажирской двери «Камаза», он увидел, что один из пассажиров лежит лицом вниз, с пулевым отверстием в области затылка. Рядом стоял Худяков с АС ВАЛ, а к нему спиной, положив руки на кабину, стоял третий пассажир «Камаза». Чуть дальше от «Камаза» находился Ефремов. На его вопрос Худяков ответил, что их надо «валить», поставил оставшегося в живых пассажира на колени и выстрелил из АС ВАЛ ему в затылок. После этого «Камаз» дёрнулся назад и Ефремов выстрелил вверх из АКС короткой очередью. Далее Аракчеев подтвердил свои предыдущие показания, данные в ходе допроса в качестве свидетеля, указав подробности произведенного им подрыва «Камаза».^[2]

Будучи подозреваемым, эти свои показания Аракчеев подтвердил и 23 апреля 2003 года, в ходе проведения очной ставки с обвиняемым Худяковым, с участием защитников Абрамова и Борщевой, где помимо подробных показаний об обстоятельствах задержания водителя «Волги» и остановки 3-го «Камаза», пояснил, что не может с уверенностью утверждать, что после произведенных Худяковым выстрелов пассажиры «Камаза» действительно умерли. При этом сам Худяков, воспользовавшись своим правом, предоставленным ст. 51 Конституции РФ, показания давать отказался. В третьем судебном процессе Аракчеев заявил, что заучил выданный следователем текст и по остальным обстоятельствам производства очной ставки показания давать отказался. Худяков же пояснил, что в протоколе его позиция изложена правильно и его интересы на данном следственном действии действительно защищала адвокат Борщева, помимо которой на очной ставке присутствовал еще один мужчина, фамилию которого он не помнит.^[3]

В ходе проведения 24 апреля 2003 года с участием защитника Абрамова очной ставки со свидетелем Миловым, Аракчеев подтвердил ранее данные показания и продолжал настаивать на присутствии рядом с ним у тел погибших пассажиров автомобиля «Камаз» ефрейтора Ефремова, вооруженного АКС-74, утверждая, что потерпевших убил именно Худяков. Милов же, по мнению Аракчеева, в части отсутствия Ефремова на месте происшествия, даёт ложные показания в связи с оказанием на него давления со стороны сослуживцев. Согласно данному протоколу Аракчеев и его защитник в ходе проведения очной ставки задавали вопросы свидетелю Милову, который в третьем судебном процессе подтвердил обстоятельства производства данного следственного действия с участием лиц, указанных в протоколе. Сам же Аракчеев в третьем судебном процессе заявил о запамятовании обстоятельств проведения очной ставки с Миловым и затруднился пояснить принадлежность подписей в протоколе названного следственного действия. При этом в судебном заседании 2 августа 2005 года Аракчеев подтверждал факт проведения данного следственного действия с его участием.^[4]

Из протокола очной ставки с Головиным от 24 апреля 2003 года усматривается, что Аракчеев в присутствии защитника Абрамова отказался от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ, заявив о том, что показания Головина считает ложными. В третьем судебном процессе Аракчеев затруднился пояснить принадлежность подписей в протоколе названного следственного действия и заявил, что очная ставка с Головиным не проводилась, и на предварительном следствии он был лишен возможности воспользоваться ст. 51 Конституции РФ. Данное заявление Аракчеева противоречит содержанию протокола, а также показаниям свидетеля Головина, который в третьем судебном процессе подтвердил обстоятельства производства данного следственного действия с участием лиц, указанных в протоколе.^[5]

Согласно протоколу очной ставки с Кулаковым от 25 апреля 2003 года, Аракчеев в присутствии защитника Абрамова также отказался от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ. При этом в протоколе имеется ходатайство защитника Абрамова о приобщении его заявления, согласно которому отказ Аракчеева от дачи показаний является выражением выработанной им и Аракчеевым тактики, направленной на защиту интересов последнего от обвинения в убийстве, предусмотренными законом средствами. В данной связи в судебном заседании 2 ноября 2007 года Аракчеев пояснил, что это следственное действие, возможно, проводилось и подписи в протоколе, также, возможно, принадлежат ему. Затем Аракчеев заявил, что очная ставка действительно проводилась, однако, защитник Абрамов на ней не присутствовал и ст. 51 Конституции РФ он воспользовался исключительно по требованию следователя, поскольку не знал, какие нужно давать показания.^[6]

Из протокола очной ставки с Цупиком от 25 апреля 2003 года видно, что Аракчеев в присутствии защитника Абрамова вновь отказался от дачи показаний в соответствий со ст. 51 Конституции РФ. В судебном заседании от 2 ноября 2007 года Аракчеев пояснил, что не помнит обстоятельств проведения данного следственного действия, однако заявил о том, что правом, предоставленным ст. 51 Конституции РФ, он не пользовался. Данное заявление Аракчеева противоречит показаниям в третьем судебном процессе свидетеля Цупика, подтвердившего факт и обстоятельства проведения названного следственного действия.^[7]

Согласно протоколу очной ставки с Андреевым от 24 мая 2003 года, Аракчеев в присутствии защитника Абрамова в очередной раз отказался от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ. В третьем судебном процессе по обстоятельствам производства очной ставки Аракчеев показания давать отказался, а свидетель Андреев подтвердил факт и изложенные в протоколе обстоятельства проведения данного следственного действия.^[8]

Будучи допрошенным в качестве обвиняемого 18 июня 2003 года, Аракчеев в присутствии защитника Абрамова согласился давать показания и признал себя виновным в уничтожении «Камаза». При этом Аракчеев дал показания, аналогичные своим первоначальным и дополнительно пояснил, что 15 января 2003 года находился между лёгкой и средней степенью алкогольного опьянения. После остановки автомобиля «Волга» Худяков досмотрел водителя, проверил у него документы и заявил, что поскольку данная автомашина якобы находится в ориентировке разведотдела, водителя необходимо забрать с собой. Он предложил отпустить водителя, однако Худяков его не послушал, после чего они совместно отвели водителя к БТРу, посадили вовнутрь и продолжили движение по Петропавловскому шоссе. Когда один из пассажиров «Камаза» стал возмущаться, он нанёс ему удар в область левой челюсти. После убийства последнего пассажира «Камаза», Худяков спросил его: «Что тебе, слабо выстрелить в чеченца?». Поскольку он видел, что на земле лежат два трупа с несовместимыми с жизнью ранениями головы, он выстрелил очередью из 2-3 патронов в один из них. Чтобы кто-либо ещё, кроме них с Худяковым, производил выстрелы в водителя и пассажиров «Камаза», он не видел. Также Аракчеев показал, что всё это время водитель «Волги» находился внутри БТРа и был доставлен на ТПУ. От сослуживцев ему известно о том, что Худяков прострелил данному водителю ногу, после чего вывез за пределы части, а также склонял экипаж своего БТРа к даче ложных показаний. Действия Худякова может объяснить исключительно алкогольным опьянением, в сильной степени которого тот находился. В третьем судебном процессе Аракчеев заявил, что оговорил себя под воздействиям физического и психического насилия.^[9]

Данные показания Аракчеев 18 июня 2003 года полностью подтвердил в ходе проверки его показаний на месте с участием понятых, защитника Абрамова и применением видеозаписи, просмотренной в ходе судебного заседания. При этом Аракчеев пояснил, что после прохождения маршрута он прибыл на ТПУ, где Худяков предложил ему съездить на ВОП, к памятному знаку Цыганкову. С данным предложением он согласился, а на первый маршрут вместо него пошёл начальник инженерной службы. В ходе проверки показаний на месте Аракчеев не стал пояснять, производил ли он выстрелы в ходе задержания 15 января 2003 года водителя автомашины «Волга», однако показал, что на его глазах Худяков выстрелил в голову одному из пассажиров «Камаза», после чего он выстрелил из своего оружия в не подающее признаки жизни тело второго пассажира.^[10]

[править] Первый судебный процесс

В первом судебном заседании 7 июня 2004 года Аракчеев пояснил, что 15 января 2003 года он в составе подразделения находился на инженерной разведке. Около 12 часов, после полного прохождения маршрута № 1, личный состав на ТПУ сдал оружие, и подполковник Тигишвили поставил задачу выдвинуться на КПЗ для обезвреживания самодельного взрывного устройства, обнаруженного на одной из дорог Ленинского района. Приехав туда, командир полка объяснил, что взрывное устройство является муляжом и не представляет опасности, после чего отправил личный состав обратно на ТПУ, где все сдали оружие. Там он и находился в подразделении до 16.30 — 18 часов, а затем присутствовал на совещании, на котором подполковник Тигишвили довёл до них информацию о захвате БТРа федеральных сил. После совещания он увидел Чурина и Худякова. Показания на предварительном следствии давал под давлением, в мае попал в комендатуру, где его избили, после чего он 2 недели не вставал с кровати и солдаты приносили ему еду в палатку. При этом его заставили оговорить Худякова. Адвокат Абрамов присутствовал только на одном следственном действии с его участием, на остальных следственных действиях он показания давать отказался, ввиду отсутствия защитника.^[11]

[править] Второй судебный процесс

Во втором судебном заседании 2 августа 2005 года Аракчеев показал о том, что с утра 15 января 2003 года он участвовал в 2-х выездах на маршруты, а затем в незапланированном выезде по распоряжению Тигишвили для обезвреживания обнаруженного в районе КПЗ самодельного взрывного устройства. При этом в отличие от показаний 1 ноября 2007 года, Аракчеев заявил, что о вызове к Тигишвили он узнал не по радиостанции, а «в районе 14 часов от дежурного по роте».^[12]

[править] Третий судебный процесс

В судебном заседании 1 ноября 2007 года Аракчеев огласил свои письменные показания, согласно которым около 7 часов 20 минут 15 января 2003 года, в соответствии с распоряжением подполковника Тигишвили, он в составе группы инженерной разведки убыл на инженерную разведку двух основных маршрутов: ТПУ — КПЗ — ТПУ и ТПУ — железобетонный мост у КПП № 7 по Петропавловскому шоссе. В 9 часов 30 минут они возвратились на ТПУ с 1-го маршрута, оружие и боеприпасы в комнату для хранения оружия (КХО) не сдавали, а оставили в БТРе. В 10 часов 30 минут группа инженерной разведки под его командованием, а также группа прикрытия под командованием капитана Берелидзе, выдвинулись на 2-ой маршрут, с которого возвратились на ТПУ около 12 часов 20 минут. По возвращении он поставил задачу подчиненным почистить оружие, а сам доложил о прибытии подполковнику Тигишвили. Однако оружие в этот раз также сдать не удалось, поскольку в 13 часов 40 минут ему и Берелидзе подполковник Тигишвили по радиостанции передал об обнаружении подозрительного предмета и приказал прибыть в штаб. По прибытии он получил от Тигишвили задачу на разминирование и в 14 часов 20 минут во главе группы разведки и разминирования выдвинулся на КПЗ, где начальник инженерной службы майор Прусаков сказал, в каком именно месте находится взрывоопасный предмет. Прибыв на место, он увидел оцепление, организованное силами ВОПа. Произведя осмотр при помощи собаки, он установил, что взрывоопасный предмет представляет собой пакет с мусором, который находился внутри КПЗ, возле тропинки ближе к стене, на расстоянии 300—400 метров от дороги, по которой проходил маршрут, о чем доложил командиру полка, и около 15 часов 25 минут прибыл в ТПУ. По прибытии отдал распоряжение сдать оружие, доложил подполковнику Тигишвили и в 17 часов 30 минут убыл на совещание, где Тигишвили довел до них информацию об угоне БТРа у федеральных сил. Также он видел, как в ходе совещания туда заглядывал Худяков, за которым стоял Чурин, однако Тигишвили не пригласил их, попросив подождать. После совещания он поздоровался с Худяковым и Чуриным, довел до личного состава информацию об угоне БТРа и находился в подразделении. Каких-либо противоправных действий в указанный день не совершал. Также Аракчеев показал, что 15 января 2003 года он был вооружен автоматом АКС-74М № 7882965 калибра 5,45 мм.^[13]

[править] Противоречия в показаниях

Если в судебном заседании 7 июня 2004 года Аракчеев заявлял о самодельном взрывном устройстве, якобы обнаруженном на одной из дорог Ленинского района, 2 августа 2005 года речь шла о предмете, похожем на самодельное взрывное устройство, найденном «в северной части КПЗ, в районе 300 метров от здания, около дороги», то во время третьего судебного процесса Аракчеев показал о найденном им «цветастом, темном, непрозрачном полиэтиленовом пакете» с мусором, который находился «между тропкой и разломанной стеной» внутри ограждения КПЗ.^[14]

Если в первом судебном процессе об инженерно-сапёрных мероприятиях не было и речи, во втором судебном процессе Аракчеев пояснил, что он лично проверил предмет, но ничего подозрительного не обнаружил, то 1 ноября 2007 года Аракчеев выдвинул версию о комплексе инженерно-сапёрных мероприятий по обезвреживанию пакета с мусором, с оцеплением района, выдвижением БТРа, группы прикрытия, и с применением Нуждиным сапёрной собаки.^[15]

Если в судебном заседании 7 июня 2004 года Аракчеев утверждал о том, что оружие сапёрами сдавалось дважды, после 2-го и 3-го выездов, то во втором судебном процессе он заявил, что 15 января 2003 года оружие сдавалось после каждого выезда и получалось по его распоряжению через дежурного по роте, который снимал с сигнализации комнату для хранения оружия и выдавал оружие каждому под роспись. После осмотра в третьем судебном процессе книги учёта выдачи оружия ИСР Аракчеев стал утверждать о том, что оружие в оружейную комнату в промежутках между выездами не сдавалось вовсе, и было сдано лишь в 15 часов 25 минут, после прибытия с разминирования.^[16]

В судебном заседании 2 августа 2005 года Аракчеев показал, что о событиях 15 января 2003 года ему стало известно 23 марта 2003 года от следователей Васильева и Командресова, когда он приехал в Ханкалу и пришёл к ним в кабинет, расположенный в помещении военной прокуратуры. При этом на следственных действиях с его участием присутствовал адвокат Абрамов, который всё видел. Однако в третьем судебном процессе Аракчеев заявил, что сразу же по приезду в Ханкалу он был помещён в камеру комендатуры, где под воздействием физического и психического насилия подписал чистые листы и бланки протоколов допросов, адвоката у него не было. При этом напечатанный текст с описанием событий 15 января 2003 года он получил от следователя Хорошуна 22 апреля 2003 года, то есть перед очной ставкой с Худяковым.^[17]

[править] Оценка показаний судом во время третьего судебного процесса

Анализируя показания Аракчеева в части, касающейся выдвинутого алиби, суд отмечает его стремление трансформировать их под представленные стороной обвинения доказательства, в связи с чем считает недостоверными и обусловленными занятой позицией защиты от предъявленного обвинения. Показания Аракчеева во время третьего судебного процесса существенно отличаются от его показаний, как на предварительном следствии, так и в предыдущих судебных процессах.^[18]

Суд отметил наличие подписей во нескольких протоколах очных ставок с участием Аракчеева, в различных местах, после каждого ответа на вопрос, что опровергает утверждение Аракчеева о подписании им чистых листов и бланков следственных действий, поскольку является объективно невозможным.^[19]

Суд считает показания подсудимого Аракчеева в ходе предварительного следствия, с учётом занятой им позиции защиты, в части изложения обстоятельств событий, произошедших 15 января 2003 года, более последовательными, чем его последующие показания на протяжении трёх судебных процессов. При этом в материалах дела отсутствуют какие-либо данные, свидетельствующие о применении к Аракчееву недозволенных методов ведения следствия и нарушении его прав на защиту. Следственные действия с участием Аракчеева проведены в присутствии адвоката, их протоколы соответствуют требованиям закона и подписаны всеми участниками без замечаний, а их содержание свидетельствует о свободе волеизъявления Аракчеева, в том числе отказавшегося от дачи показаний в соответствии с предоставленным ему правом.^[20]

Суд признал показания Аракчеева, данные им в ходе предварительного следствия, достоверными, однако лишь в той части, в которой они не противоречат другим доказательствам по делу, положенным судом в основу приговора. При этом участие Аракчеева в убийстве Янгулбаева, Джамбекова и Хасанова суд посчитал очевидным.^[21]

[править] Воинские звания

• Лейтенант (19 февраля 2003)

[править] Награды

Награждён указом президента РФ № 356 от 22 марта 2003 года медалью Суворова.

[править] Ссылки

• Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года
• [22]

[править] Примечания

1. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[1]
2. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[2]
3. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[3]
4. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[4]
5. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[5]
6. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[6]
7. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[7]
8. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[8]
9. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[9]
10. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[10]
11. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[11]
12. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[12]
13. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[13]
14. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[14]
15. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[15]
16. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[16]
17. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[17]
18. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[18]
19. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[19]
20. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[20]
21. ↑ Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 27 декабря 2007 года[21]