Отношения России с Германией во II тысячелетии
Материал из Documentation.
Российский император Александр II придерживался прогерманской ориентации во внешней политике, в то время как его министр иностранных дел князь А. М. Горчаков относился к политике канцлера Бисмарка очень настороженно, опасаясь чрезмерного усиления Германии.[1]
В 1873 году Бисмарк выступил с инициативой создания «Союза трёх императоров» (Германии, Австро-Венгрии и России).[2]
«Союз трёх императоров» — альянс между Россией, Германией и Австро-Венгрией. Действовал в 1873-86 (с перерывом в 1879-81), был призван поддерживать баланс сил и интересов трёх держав в Центр. и Вост. Европе. Создание альянса означало смену приоритетов в рос. внешней политике в связи с поражением Франции во франко-прус. войне 1870-71 и образованием Герм. империи, а также обострением соперничества России с Великобританией на Ближнем и Ср. Востоке. Германия, планируя доминировать в Зап. Европе, рассматривала «Союз трёх императоров» как способ избежать вмешательства России в случае новой войны с Францией.[3]
«Союз трёх императоров» был оформлен рядом политич. и воен. секретных соглашений. Его заключение подготовлено на встрече императоров Вильгельма I, Александра II и Франца Иосифа I в Берлине в сент. 1872. Тогда рос. мин. ин. дел светлейший кн. А. М. Горчаков достиг с австр. мин. ин. дел гр. Д. Андраши устной договорённости о поддержании статус-кво на Балканах и невмешательстве во внутр. дела Османской империи, а также получил заверение рейхсканцлера кн. О. фон Бисмарка о том, что Германия будет поддерживать лишь те действия Австро-Венгрии на Балканах, которые согласованы с Россией (одновременно Бисмарк обещал Андраши содействие удовлетворению именно австр. притязаний).[4]
Российско-австрийская конвенция («Шёнбруннская») 1873 года окончательно оформила создание «Союз трёх императоров»: стороны обязывались согласовывать взаимные интересы, а также действия в случае нападения третьей державы, при этом воен. обязательства должны были быть оформлены особым соглашением (попытки рос. стороны склонить австр. кабинет присоединиться к рос.-герм. конвенции окончились неудачей). Подписана 25 мая (6 июня) императорами Александром II и Францем Иосифом I в Вене во дворце Шёнбрунн. В октябре того же года к этой конвенции присоединилась Германия.[5]
На момент «военной тревоги» 1875 года отношения России и Германии определялись рядом соглашений, известных под названием Союза трёх императоров (Александр II, Вильгельм I, Франц-Иосиф I), по которым стороны обязывались оказывать друг другу военную помощь, но только в случае нападения на одну из сторон.[6]
«Союз трёх императоров» был поколеблен в ходе франко-германской «воен. тревоги» 1875, когда Россия фактически выступила в поддержку Франции, опасаясь чрезмерного усиления Германии в случае войны.[7]
В начале Вост. кризиса 1875-78 «Союз трёх императоров» обеспечил благоприятную для рос. политики на Балканах позицию Германии, однако рос. планы нац.-гос. устройства региона, заявленные в Сан-Стефанском мире 1878, вызвали неприятие Австро-Венгрии. Она выступила против России на Берлинском конгрессе 1878 и была поддержана Германией. Это, а также введение Германией пошлин на рос. хлеб привело к кризису «Союза трёх императоров». Его фактический распад подтвердило заключение австро-германского договора 1879, направленного против России.[8]
Российский император Александр III, в отличие от своего отца Александра II, очень критично и недоверчиво относился к внешней политике Германии.[9]
В 1881 и 1884 годах Бисмарк добился возобновления «Союза трёх императоров» (Германии, Австро-Венгрии и России).[10]
Российско-австро-германский договор 1881 заменил конвенции 1873, предполагал более конкретные обязательства: нейтралитет в случае войны одной из сторон с четвёртой державой (в случае войны с Турцией предусматривались особые условия); уважение взаимных интересов на Балканах (дополнит. протокол к договору оговаривал возможность объединения Болгарии и признание Россией права Австро-Венгрии на аннексию Боснии и Герцеговины); согласование возможного изменения территориального статус-кво в Европ. части Турции, а также совместный контроль за соблюдением закреплённого Лондонскими конвенциями о проливах 1840, 1841, 1871 принципа закрытия проливов Босфор и Дарданеллы для воен. кораблей. Договор заключён 6(18) июня в Берлине сроком на 3 года Бисмарком, рос. и австр. послами в Германии П. А. Сабуровым и гр. Э. фон Сеченьи. Договор продлён на 3 года протоколом, подписанным в Берлине 15(27).3.1884 Бисмарком, Сеченьи и гр. Н. А. Орловым, при этом стороны приняли обязательство согласовывать территориальные изменения на всём Балканском п-ове, а не только в Европ. части Турции.[11]
Министр иностранных дел России Н. К. Гирс, сменивший на этом посту князя А. М. Горчакова, был сторонником сохранения дружественных отношений с Германией.[12]
В ходе Афганского кризиса 1885 года по настоянию России Австро-Венгрия и Германия оказали давление на Турцию, чтобы не допустить британский флот в Чёрное море.[13]
«Союз трёх императоров» окончательно распался в связи с Болг. кризисом 1885-86, который привёл к разрыву отношений между Веной и С.-Петербургом.[14]
Российско-германские переговоры прошли в Берлине в два этапа. На первом этапе (дек. 1886 — янв. 1887) братья Пётр А. Шувалов и Павел А. Шувалов, пытаясь, согласно предписаниям из С.-Петербурга, заручиться герм. поддержкой в болг. вопросе, превысили свои полномочия и затронули вопрос о замене «Союза трёх императоров» двусторонним соглашением. Проект договора предусматривал предоставление Германии полной свободы действий в отношении Франции в обмен на признание Германией права России овладеть Черноморскими проливами и восстановить контроль над Болгарией; проект также включал гарантии сохранения территориальной целостности Австро-Венгрии и её политич. контроля над Сербией. Намеченные договорённости позволили Отто фон Бисмарку усилить давление на Францию, что создало угрозу возникновения новой франко-герм. войны («воен. тревога» 1887). Однако проект договора не получил одобрения рос. имп. Александра III и МИД, переговоры Шуваловых и О. фон Бисмарка были фактически дезавуированы, что привело к охлаждению рос.-герм. отношений. Переговоры были возобновлены весной 1887 по предложению рос. мин. ин. дел Н. К. Гирса, стремившегося сохранить статус-кво на Балканах и предотвратить организацию антироссийской европ. коалиции. В конце апреля — начале июня 1887 в ходе консультаций Павла А. Шувалова и О. фон Бисмарка была выработана окончат. редакция договора, получившего наименование «Договора перестраховки».[15]
«Договор перестраховки» был подписан в Берлине 6(18) июня 1887 года статс-секретарём по иностр. делам герм. правительства Г. фон Бисмарком и рос. послом в Германии гр. Павлом А. Шуваловым, в том же месяце ратифицирован обеими сторонами. Этот договор предотвращал возможную изоляцию России в условиях распада «Союза трёх императоров», усиливал позиции России в соперничестве с Австро-Венгрией на Балканах, которое обострилось в ходе Болг. кризиса 1885-87, и с Великобританией в Ср. Азии и на Ближнем Востоке.[16]
В «Договоре перестраховки» каждая сторона обязалась сохранять благожелательный нейтралитет в случае войны др. стороны с любой «третьей великой державой», кроме случаев нападения Германии на Францию или России на Австро-Венгрию. Германия признавала приоритет интересов России на Балканах и её «решающее влияние» в Болгарии, обе державы обязались не допускать территориальных изменений на Балканах без предварит. соглашения между собой. Стороны признавали обязательность принципа, согласно которому Черноморские проливы должны были быть закрытыми для воен. судов всех стран, и в случае нарушения Турцией этого правила Германия фактически соглашалась на установление контроля России над проливами. В дополнит. протоколе Германия обязалась содействовать России в восстановлении «законного правительства» в Болгарии, не допускать реставрации власти князя Александра I Баттенбергского и соблюдать дружеств. нейтралитет, если Россия будет вынуждена «принять на себя защиту входа в Чёрное море».[17]
В кон. 1880-х гг. Бисмарк отверг планы герм. воен. кругов начать превентивную войну против России.[18]
Срок действия «Договора перестраховки» истёк в июне 1890 года.[19]
Новое герм. правительство канцлера Л. фон Каприви отказалось от предложения России возобновить действие «Договора перестраховки», опасаясь, что договор затруднит намечавшееся сближение Германии с Великобританией и укрепление герм. союза с Австро-Венгрией.[20] По мнению Сазонова, «будучи помешан на неизбежности войны с Россией, он [Каприви] ознаменовал свое четырехлетнее пребывание у власти тем, что окончательно порвал последнюю связь между Германией и нами [Россией]».[21]
При германском канцлере Гогенлоэ предпринимались попытки сближения с Россией.[22]
Правительство германского канцлера Бюлова осуществило колониальные захваты в Китае и бассейне Тихого ок., укрепляло позиции Германии в зоне Черноморских проливов, на Ближнем и Среднем Востоке. Всё это привело к обострению противоречий Германии с Великобританией, Россией и Францией.[23]
Попытки австр. и герм. дипломатии восстановить «Союз трёх императоров» в нач. XX века отклонялись рос. правительством.[24]
Вильгельм II осенью 1904 года попытался добиться заключения договора с Россией, однако тогда В. Н. Ламздорф убедил имп. Николая II в несовместимости этого договора с рус.-франц. союзом, являвшимся основой рос. европ. внешней политики.[25]
Бьёркский договор — секретный российско-германский союзный договор. Заключён по инициативе германской дипломатии, стремившейся разрушить российско-французский союз и предотвратить формирование Антанты. Подписан 11(24) июля 1905 года во время личной встречи российского императора Николая II с герм. имп. Вильгельмом II у о. Бьёркё (близ г. Николайстад в Вел. кн-ве Финляндском, ныне г. Вааса в Финляндии) на борту рос. имп. яхты «Полярная звезда». Подписать договор Николая II вынудили расчёты на потенциальную помощь Германии в условиях начавшейся Революции 1905-07, внешнеполитич. изоляция России накануне мирных переговоров с Японией. Договор содержал обязательства сторон о взаимопомощи в Европе в случае нападения на одну из них какой-либо европ. державы (ст. 1), незаключения сепаратного мира с общим противником. Договор был результатом «личной дипломатии» Николая II и вызвал отрицательную реакцию С. Ю. Витте, Ламздорфа, А. П. Извольского и вел. кн. Николая Николаевича. Они убедили Николая II в несоответствии договора обязательствам России перед Францией. Николай II письмом от 13(26) сент. уведомил Вильгельма II о том, что считает необходимым дополнить договор декларацией о неприменении ст. 1 в случае войны Германии с Францией, что фактически было равносильно отказу от Бьёркского договора.[26]
Попытка Вильгельма II вернуться к Бьёркскому договору в его изначальной форме при встрече с Николаем II в Свинемюнде в августе 1907 года успеха не имела.[27]
5 июля 1914 года Вильгельм II встречается с австрийским послом в Потсдамском дворце. Из телеграммы посла министру иностранных дел Австро-Венгрии Берхтольду: «По мнению императора Вильгельма, нельзя мешкать с этим выступлением. Позиция России будет во всяком случае враждебной, но он к этому готовился в течение ряда лет, и если даже дело дойдёт до войны между Австро-Венгрией и Россией, то можем не сомневаться в том, что Германия выполнит свой союзный долг и будет стоять на нашей стороне».[28]
31 июля 1914 года в России началась всеобщая мобилизация на военную службу. В тот же день в Германии было объявлено «положение, угрожающее войной» и российской стороне предъявлен ультиматум: прекратить призыв в армию, или Германия объявит войну России.
В сентябре 1914 года российская армия понесла серьёзные потери в Восточной Пруссии.
В начале мая 1915 года Германия прорвала русский фронт.
3 марта 1918 года правительство РСФСР подписало в Бресте сепаратный мирный договор с Германией.
Временное соглашение о торгово-экономических отношениях между РСФСР и Германией, подписанное 6 мая 1921 года в Берлине, признавало представительство РСФСР в Германии «единственным представительством Российского государства».[29]
Рапалльское соглашение между Советской Россией и Германией открыло период интенсивного сотрудничества двух стран в 1920-х годах.
Кризисы, потрясавшие Германию с начала 1923 года, возродили в Москве старые мечты о спасительной европейской революции.[30]
Договор о ненападении и нейтралитете. Подписан 24.4.1926 в Берлине (продлён 24.6.1931 на 3 года). Обязал каждую договаривающуюся сторону соблюдать нейтралитет в случае, если др. договаривающаяся сторона будет вовлечена в конфликт с третьей державой или группой третьих держав, а также отказ от коалиции с третьими державами, создаваемой с целью подвергнуть экономич. или финансовому бойкоту одну из договаривающихся сторон.[31]
Конвенция о согласительной процедуре. Подписана 25.1.1929 (продлена 24.6.1931, не применялась после прихода в 1933 к власти А. Гитлера). Устанавливала, что споры и разногласия, возникавшие при толковании двусторонних договоров, будут подвергнуты согласительной процедуре в случае, если их урегулирование дипломатич. путём встретит трудности (СССР отвергал метод арбитражного разбирательства спорных вопросов с иностр. государствами).[32]
12 мая 1934 г. Надольный покинул Москву и отправился в Берлин, чтобы передать Гитлеру свою памятную записку о необходимости улучшения германо-советских отношений.[33]
Советское правительство в начале 1935 года пришло к мысли привлечь Германию к пакту о взаимопомощи, в который должны были вступить все восточноевропейские государства.[34]
В 1935—1937 годах СССР интенсивно занимался созданием коалиции против Германии.[35]
В 1936 году Германия и Япония закрепили своё партнёрство прямо направленным против Советского правительства договором — так называемым «Антикоминтерновским пактом».[36]
По мнению Густава Хильгера, мюнхенские события осенью 1938 года окончательно убедили Сталина в том, что все его усилия по созданию совместного оборонительного фронта против Германии обречены на провал.[37]
В октябре 1938 г. между графом Шуленбургом и Литвиновым была достигнута договоренность о том, что пресса и радио обеих стран в будущем должны воздерживаться от прямых нападок на глав государств СССР и Германии.[38]
28 июня 1939 года Шуленбург имел с Молотовым встречу, во время которой заявил, что «Германия не имеет злых намерений против Советского Союза, поскольку Берлинский договор [о дружбе и нейтралитете между СССР и Германией] всё ещё остаётся в силе».[39]
В конце июля 1939 года Гитлер решил взять в свои руки инициативу установления взаимопонимания с СССР. Шнурре были даны полномочия пригласить 26 июля 1939 года на ужин советского поверенного в делах Астахова и торгового представителя Бабарина. На этой встрече оба советских представителя охарактеризовали новое сближение между Советским Союзом и Германией как жизненно важное для обеих сторон.[40]
3 августа 1939 года граф Шуленбург более часа говорил с Молотовым и вынес из этой беседы впечатление, что Кремль действительно готов улучшить свои отношения с Германией, но что старое недоверие к Германии и её антикоминтерновской политике ещё весьма живо. Своё донесение в Берлин посол закончил словами: «Полагаю, что мои сообщения произвели на Молотова впечатление; несмотря на это, с нашей стороны потребуются значительные усилия, чтобы создать у Советского правительства перелом».[41]
В ранние утренние часы 15 августа 1939 года германский посол в СССР получил от Риббентропа срочную телеграмму с указанием немедленно посетить Молотова и сообщить ему, что он, Риббентроп, готов «прибыть в Москву с кратким визитом, чтобы от имени фюрера изложить господину Сталину точку зрения фюрера». В той же телеграмме содержалось, в частности, и такое утверждение: «Не подлежит никакому сомнению, что германо-русские отношения достигли ныне своего исторического поворотного пункта. Политические решения, подлежащие в ближайшее время принятию в Берлине и Москве, будут иметь решающее значение для формирования отношений между немецким и русским народами на много поколений вперед. От них будет зависеть, скрестят ли оба народа вновь и без достаточных к тому оснований оружие, или же они опять придут к дружественным отношениям. Обоим народам в прошлом было всегда хорошо, когда они были друзьями, и плохо, когда они были врагами». Хотя сообщения посла явно произвели на Молотова впечатление, он, казалось, полагал, что именно теперь должен проявить известную сдержанность и позволить себе ряд вопросов. Он высказал мнение, что «поездка такого выдающегося дипломата и государственного деятеля, как Риббентроп», нуждается в тщательной подготовке. Кроме того, он хотел предварительно выяснить такие вопросы: была бы Германия готова заключить с Советским Союзом пакт о ненападении? Использовала бы она свое влияние на Японию, чтобы добиться улучшения отношений последней с Советским Союзом? И пойдет ли в связи с предстоящими переговорами также речь и о Прибалтийских государствах? Когда через два дня граф Шуленбург дал на все эти вопросы утвердительный ответ, Молотов констатировал, что «первым шагом к улучшению отношений могло бы послужить заключение торгового и кредитного соглашения».[42]
В первые дни апреля 1940 года Тевосян, которого сопровождал Валентин Бережков, посетил базу германских подводных лодок в Киле.[43]
В 1940 году Гитлер принял решение о войне с СССР.[44]
Подписание Гитлером плана «Барбаросса» (18.12.1940) послужило началом второго периода подготовки войны Германии против СССР. В это время подготовка нападения приняла более широкий размах. Теперь она включала детальную разработку планов всех видов вооруженных сил, планов сосредоточения и развертывания воинских частей, подготовку театра военных действий и войск для наступления.
Несколько раз А. И. Микоян рассказывал, что в мае 1941 г. германский посол в СССР граф Фридрих Шуленбург на обеде в честь советского посла В. Г. Деканозова в присутствии двух переводчиков Г. Хильгера и В. Д. Павлова доверительно предупредил Кремль о предстоящем нападении Германии.[45]
В. М. Молотов вспоминал: «За неделю-полторы до начала [Великой Отечественной] войны было объявлено в сообщении ТАСС, что немцы против нас ничего не предпринимают, у нас сохраняются нормальные отношения. Это было придумано, по-моему, Сталиным. <…> Это, так сказать, попытка толкнуть [германскую сторону] на разъяснение вопроса. И то, что они отказались на это реагировать, только говорило, что они фальшивую линию ведут по отношению к нам.»[46]
В. М. Молотов вспоминал: «Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придется отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придется отступать — до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали. Мы знали, что придется отступать, и нам нужно иметь как можно больше территории. Мы делали все, чтобы оттянуть войну. И нам это удалось — на год и десять месяцев. Хотелось бы, конечно, больше. Сталин еще перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немца на равных. <…> Когда я был Предсовнаркома, у меня полдня ежедневно уходило на чтение донесений разведки. Чего там только не было, какие только сроки не назывались! И если бы мы поддались, война могла начаться гораздо раньше. <…> Вообще все мы готовились к тому, что война будет и от нее нам трудно, невозможно избавиться. Год оттягивали, полтора оттягивали. Напади Гитлер на полгода раньше, это, знаете, в тогдашних наших условиях было очень опасно. И поэтому слишком открыто так, чтобы немецкая разведка явно увидела, что мы планируем большие, серьезные меры, проводить подготовку было невозможно. Провели очень много мер, но все же недостаточно. Не успели многое доделать. <…> Надо было, конечно, учитывать, что лучшее время для нападения на Россию — июнь месяц. Это нигде, по-моему, в достаточной мере не учитывалось. Наполеон тоже в июне напал на Россию. Летние месяцы, они очень опасны.»[47]
В февр. 1942 года советской разведкой была предпринята попытка покушения на Франца фон Папена, однако он остался жив.[48]
С ФРГ подписан Московский договор 1970 о признании европ. территориальных и политич. реальностей, возникших после 2-й мировой войны, а также соглашения: по общим вопросам торговли и мореплавания (25.4.1958); о развитии экономич., пром. и технич. сотрудничества, о культурном сотрудничестве (оба 19.5.1973); о дальнейшем развитии экономич. сотрудничества (18.1.1974); о науч.-технич. сотрудничестве (22.7.1986); о сотрудничестве в области охраны окружающей среды (25.10.1988) и др.[49]
В ходе переговоров с руководством ГДР, а также с правительствами СССР, США, Великобритании и Франции Гельмут Коль добился их согласия на желательный для ФРГ сценарий объединения с ГДР.[50]
Договор о добрососедстве, партнёрстве и сотрудничестве между СССР и ФРГ был подписан 9 ноября 1990 года.[51]
26 декабря 1991 года ФРГ признала Россию правопреемницей СССР.[52]
С начала 1990-х встречи российских президентов с германскими канцлерами приобрели регулярный характер. Так, президент России Борис Ельцин и канцлер ФРГ Гельмут Коль провели более 20 встреч.[53]
В период канцлерства Гельмута Коля с территории Германии были выведены российские войска.[54]
С 1998 году стали проводиться регулярные российско-германские межгосударственные консультации для решения актуальных торгово-экономических и политических вопросов.[55]
В 2000 году Россия и Германия провозгласили курс на стратегическое партнёрство.[56]
Содержание |
[править] Политика
[править] Дипломатические отношения
Рапалльский договор 1922 года установил дипломатич. отношения между Россией и Германией.[57]
Результатом визита Аденауэра в Москву в 1955 году стало установление дипломатич. отношений между ФРГ и СССР.[58]
Дипломатические отношения между ФРГ и СССР были установлены 13 сентября 1955 года.[59]
[править] Дипломаты России в Германии
В мае 1918 года в Берлине было открыто Полномочное представительство РСФСР.[60]
В. М. Молотов вспоминал: «После того как я приезжал в ноябре 1940 года в Берлин, я заменил посла [СССР] в Германии. Он был не на месте. Это тоже было моё назначение. Я же назначил, но неудачно. Я только ещё осваивался с делами, а всех надо было менять, старых, и, конечно, были допущены некоторые ошибки. Он был неплохой товарищ, но очень слабый, неудачный. Фамилия? Вроде Шварков. Шкварцев. Он был преподавателем, немножко знал немецкий язык. Несколько месяцев поработал. <…> В Германии послом стал Деканозов. Сталин дал его кандидатуру. <…> Работник неплохой, человек честный.»[61]
[править] Дипломаты Германии в России
6 июля 1918 года Я. Г. Блюмкин и член ПЛСР, сотрудник Революц. трибунала Н. А. Андреев убили посла Германии В. фон Мирбаха в здании нем. посольства в Москве, куда прошли по удостоверению ВЧК, подписанному пред. ВЧК Ф. Э. Дзержинским (по данным следств. комиссии, подпись была подделана).[62]
[править] Визиты президентов Германии в Россию
Президент Германии Роман Херцог посетил Россию в сентябре 1997 года с официальным визитом.[63]
[править] Военная сфера
Российско-германская военная конвенция 1873 года предусматривала, что при нападении третьей державы на одну из сторон другая сторона обязывалась направить ей в помощь армию численностью 200 тыс. чел. Заключена 24 апр. (6 мая) в ходе визита имп. Вильгельма I и рейхсканцлера кн. О. фон Бисмарка в С.-Петербург, подписана нач. герм. ГШ фельдм. Х. фон Мольтке Старшим и наместником рос. императора в Царстве Польском фельдм. гр. Ф. Ф. Бергом.[64]
[править] Консульские отношения
Временное соглашение о торгово-экономических отношениях между РСФСР и Германией, подписанное 6 мая 1921 года в Берлине, заложило основу консульских отношений между государствами.[65]
[править] Экономика
Доля Германии в импорте СССР к 1932 году выросла до 46,5 %.
[править] Миграция
[править] Эмиграция из Германии в Россию
По данным О. А. Деля, в 1929—1933 годах из Германии в СССР прибыли около 2200 политэмигрантов.
[править] Эмиграция из России в Германию
Находясь в загранплавании на теплоходе «Краснозаводск», Валерий Александров 4 февраля 1971 года в порту Гамбург (ФРГ) не вернулся на судно из увольнения и обратился к местным властям с просьбой о предоставлении ему политического убежища.
[править] Разведка России в отношении Германии
В конце 1920-х — начале 1930-х годов советская резидентура в Берлине имела агентуру в германской разведке и контрразведке, МИД, МВД, Полицай-президиуме, аппарате нацистской партии и т. п. В результате от резидентуры поступала информация о политике Германии в отношении СССР, Польши, Прибалтики, Балканских стран, Чехословакии и т. п. Только по линии дипломатической разведки на связи у работников резидентуры находилось около 15 агентов.[66]
7 сентября 1929 года руководитель советской внешней разведки Меер Абрамович Трилиссер направил в берлинскую резидентуру шифрованную телеграмму, в которой, в частности, указывал: «Ваш новый источник А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение заключается в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 или А-70 может привести к многочисленным бедам. Считаем необходимым проработать вопрос о специальных условиях связи с А-201.» Эти рекомендации Центра были приняты к немедленному исполнению берлинской резидентурой. Вилли Леман, получивший оперативный псевдоним Брайтенбах, был передан на связь нелегальной резидентуре, которую возглавлял разведчик-нелегал Эрих Такке.[67]
В 1930 году на нелегальную работу в Германию был направлен Д.Быстролетов, который через некоторое время завербовал шифровальщика британского посольства.[68]
9 января 1937 года Николай Ежов докладывал Сталину: «Направляю квартирное расписание (дислокация) воинских частей Германской Армии на 1935-36 год. Документ изъят нами 4/I с.г. в несгораемом шкафу германского военного атташе в Москве генерала Кестринг, сфотографирован и положен на прежнее место <…> Изъятие и фотографирование документа было проведено лично старшим лейтенантом Государственной Безопасности тов. Биро Б. Ф., успешно производящим в течение ряда лет выемки в здании Германского Посольства и его военного атташе в Москве. В особых и трудных условиях непосредственного проведения выемок в зданиях Германского посольства и его военного атташе, тов. Биро Б. Ф. проявляет инициативу, смелость, находчивость и выдержку…»[69]
[править] Блага
[править] Металлургическая продукция
[править] Золото
До ноября 1918 года из состава российского государственного запаса было отправлено в Германию два «золотых эшелона», в которых находилось 93,5 тонны «чистого золота» на сумму свыше 120 млн золотых рублей.[70]
[править] Регионы России
[править] РСФСР
В совместном заявлении президента РСФСР Бориса Ельцина (1991—1999) и канцлера ФРГ Гельмута Коля (1982—1998) от 21 ноября 1991 года были изложены основные принципы политических отношений между РСФСР и ФРГ.[71]
[править] Ссылки
- Советско-германские отношения в 1918—1933 гг.
- Хильгер Г. Я присутствовал при этом / Дипломатический ежегодник 1989. — М.: Международные отношения, 1990]
