Лесная промышленность России в 2002 году
Материал из Documentation.
[править] Состояние отрасли на январь 2002 года
В отличие от многих других отраслей промышленности в леспроме прямой экономической необходимости в строительстве длинных технологических цепочек — от пилы лесоруба до продавца бумаги — нет. Уже на первой стадии, лесопромышленного хозяйства (леспромхоза), появляется продукт, имеющий спрос как на внутреннем, так и на внешнем рынках,— круглый лес, который и в этом виде может экспортироваться. Следующая стадия переработки бывает разной. Лес может попасть на лесопильное предприятие (начиная с лесопилки в том же леспромхозе и заканчивая крупным деревообрабатывающим комбинатом) и превратиться в разнообразные стройматериалы — от доски до листа ДСП, которые имеют спрос как на внешнем, так и на внутреннем рынках. Впрочем, максимальную прибыль приносит переработка леса в лесохимической (лесоперерабатывающие комбинаты) и целлюлозно-бумажной промышленности, где конечные продукты переработки — целлюлоза, сырье для текстильной, химической и бумажной промышленности, бумага и картон.
Казалось бы, основная борьба среди потенциальных претендентов на контроль над отраслью должна идти на уровне сырьевой добычи — леспромхозов, поскольку их владелец может легко контролировать ситуацию на следующих этапах технологической цепочки — на лесдревкомбинатах, деревообрабатывающих комбинатах и т. п. Однако типичное лесное хозяйство невелико (оборот в год не превышает $300-400 тыс.) и ничем принципиально не отличается от российского колхоза со всеми его проблемами.
Объединение леспромхозов в относительно крупные холдинги в принципе возможно. Иногда региональным властям удавалось сохранять крупные предприятия на стадии приватизации (примеры: «Вологдалеспром», «Кареллеспром», «Сахалинлеспром»). А в последнее время на фоне массового банкротства леспромхозов холдингами удавалось стать и частным структурам, таким как «Концерн ЛЕМО» и группа «Орими» в Ленинградской области. Тем не менее по большей части экспорт «сырого» леса и поставки его по цепочке в России практически не структурированы. Кроме того, эта сфера сильно криминализована, особенно в районах, имеющих возможность дешевого железнодорожного или морского транспорта до границы (на Северо-Западе и в европейской части России).
Немногим лучше обстоят дела в области неглубокой лесопереработки — на деревообрабатывающих комбинатах (ДОК) и лесдревзаводах (ЛДК, ЛДЗ). Крупных предприятий здесь почти нет. Обычно ДОКи и ЛДЗ либо связаны с целлюлозно-бумажными комбинатами (ЦБК) и лесоперерабатывающими комбинатами (ЛПК) (как, например, Усть-Илимский ЛДЗ с ПО «Усть-Илимский ЛПК»), либо не выходят в своем бизнесе за пределы области или даже района. Они до последнего времени мало интересовали крупных инвесторов: их оборот редко превышает $6-7 млн в год, а их объединение в более крупные структуры малоэффективно. Кроме того, криминальные проблемы на таких предприятиях — тоже обычное дело.
По-настоящему серьезный лесной бизнес в России сконцентрирован и в силу этого эффективен на конечной стадии лесопереработки — в лесохимии и целлюлозно-бумажной промышленности (ЦБП).
Председатель совета директоров санкт-петербургской группы Ilim Pulp Enterprise Захар Смушкин — основатель и главный акционер компании. Холдинг, крупными пакетами акций которого владеют несколько топ-менеджеров IPE, входит сейчас в двадцатку крупнейших мировых производителей целлюлозы.
В мировой ЦБП практически не существует независимых ЦБК и ЛПК. Они еще с 70-х годов начали сливаться, и сейчас в отрасли тон задают компании мирового масштаба, такие как американская International Paper (IP), финские M-Real и Stora Enso, шведская SCA. В России же процесс строительства крупных лесоперерабатывающих корпораций только начинается.
Крупнейшим в России холдингом подобного рода является санкт-петербургская группа Ilim Pulp Enterprise (IPE). Компания была зарегистрирована в апреле 1992 года и поначалу занималась трейдинговыми операциями крупнейших ЛПК и ЦБК страны. Как можно догадаться по названию компании, менеджеров IPE прежде всего интересовал Усть-Илимский ЛПК. Однако купить его IPE удалось лишь через восемь лет (см. «Историю»). Первым крупным комбинатом, доставшимся IPE в 1994 году, стал Котласский ЦБК, вторым — «Братсккомплексхолдинг» (Братский ЛПК). Сейчас в состав холдинга IPE с годовыми объемами продаж более $1 млрд входят также Санкт-Петербургский полиграфический картонный комбинат (КПК), бумажно-картонная фабрика «Коммунар», трейдинговые компании и даже небольшая фабрика офсетной бумаги в Чехии Plzenska Papirna. В настоящее время холдинг, крупными пакетами акций которого владеют несколько топ-менеджеров IPE (крупнейший акционер — председатель совета директоров IPE Захар Смушкин), входит в двадцатку крупнейших мировых производителей целлюлозы.
Исторически группа IPE конкурировала с другим известным в начале 90-х годов трейдером — группой «Континенталь-Инвест» (бывшим французско-российским СП «Континенталь-Инвест»). До последнего времени «Континенталь-Инвест» контролировал Усть-Илимский ЛПК, третий по размеру ЛПК страны, и летом 2001 года, когда руководитель группы Николай Макаров заключил соглашение о сотрудничестве с ИПГ «Сибал» Олега Дерипаски, предполагалось, что на базе «Континенталь-Инвеста» будет создан холдинг, сравнимый с IPE. Однако надежды не оправдались. По сведениям Ъ, Макаров сейчас не имеет контроля над крупными предприятиями отрасли, а ИПГ «Сибал» владеет лишь АО «Сибирский ЦБК» — структурой, создающейся на базе Красноярского ЦБК.
Третий претендент на создание крупного холдинга — Архангельский ЦБК, второй по размерам ЦБК в России. Компания имеет достаточно сложную структуру. В ОАО «Архангельский ЦБК» более 40 % акций принадлежит промышленной группе «Титан», возглавляемой Владимиром Крупчаком; остальные акции контролируются портфельными инвесторами и немецкими технологическими партнерами ЦБК. Тем не менее Крупчак полностью контролирует ситуацию на ЦБК. «Титан» является крупнейшим владельцем АО «Архбум», эксклюзивного поставщика сырья на АЦБК и эксклюзивного трейдера продукции комбината. «Титан» даже сумел включить в холдинг ряд упаковочных предприятий России и СНГ и построить в подмосковном Подольске современное предприятие по производству картона — Подольский завод гофротары. Однако в конце 2001 года команда Крупчака приняла принципиальное решение о слиянии с IPE. Предполагается, что «Титан» получит взамен не менее 25 % акций IPE. Прочие попытки создания крупной лесоперерабатывающей компании в России, как правило, менее масштабны. Санкт-петербургская группа Алексея Шмаргуненко и Александра Сабадаша (они контролируют «Волховский алюминий», ПО «Глинозем», Волгоградский алюминиевый завод, ликероводочный завод «АФБ-2», ряд других предприятий) продолжает через компании Alcem UK и Shanton International создание бумажного холдинга, в который уже вошли Выборгский ЦБК и Сяський ЦБК. Другой холдинг создан крупным трейдером ЦБК Урала объединением «Папирус», возглавляемым Ильясом Муслимовым. В него вошли АО «Вишерабумпром», Пермский ЦБК и Камский ЦБК. Впрочем, Камский ЦБК, поставщик сырья на Краснокамскую бумажную фабрику Гознака, уже выставлен на продажу. Еще один претендент на холдингостроение — компания «Альфа-Эко». Ей пока удалось получить контроль лишь над Балахнинским ЦБК (ОАО «Волга», крупный экспортер качественной газетной бумаги в Европу). Но, как заявляют в компании, «Альфа-Эко» рассматривает все возможные предложения о покупке новых активов (в частности, покупает Камский ЦБК). Наконец, Северо-Западная лесопромышленная компания объединила Неманский ЦБК и Каменногорскую фабрику офсетных бумаг.
Заметим, что, за исключением IPE, никому еще не удавалось объединить в лесопромышленный концерн относительно современные и сверхкрупные ЦБК. В России они, вопреки мировой практике, существуют самостоятельно и последние два года даже строят собственные мини-холдинги, включая в них производителей сырья — леспромхозы. Это оказалось чрезвычайно прибыльным делом. Так, Балахнинский ЦБК, начав скупать и реструктурировать леспромхозы только в конце 1999 года, уже к середине 2001 года обеспечивал себя сырьем не менее чем на 55 %.
Пример руководителя комбината, сумевшего удержаться у власти после приватизации предприятия,— гендиректор ОАО «Кондопога» Виталий Федермессер. Чтобы защититься от возможного поглощения комбината, Федермессер сформировал из акций трудового коллектива три компании-владельца контрольного пакета — ООО «Бумажник», «Авангард» и «Омега». Преимущественное право покупки паев в этих ООО имеют работники комбината. При этом «Кондопога» — одно из самых успешных предприятий в отрасли.
Приватизация большинства крупных ЦБК страны прошла в 1993—1994 годах, когда отрасль переживала не лучшие времена. Тогда плохая конъюнктура на мировом рынке сделала их малоинтересными как для мировых лесных концернов, так и для российских инвесторов первого ряда. Поэтому владельцами комбинатов по большей части стали трудовые коллективы, а затем менеджмент ЦБК. Руководители комбинатов, сумевшие удержаться у власти, владеют ЦБК до сих пор, причем зачастую управляют ими не хуже, чем иностранные инвесторы. Классический пример «красного директора» — Виталий Федермессер, гендиректор ОАО «Кондопога». По легенде, сколько-то лет назад он лично распорядился бесплатно распространять в одноименном городе напечатанную на отличной кондопожской бумаге газету «Пионерская правда». При этом «Кондопога» — одно из самых успешных предприятий в отрасли. Защититься от возможного поглощения комбината Федермессер сумел оригинально. Он сформировал из акций трудового коллектива три компании-владельца контрольного пакета акций — ООО «Бумажник», «Авангард» и «Омега». Преимущественное право покупки паев в ООО имеют работники комбината. Кроме того, 19,95 % акций были проданы немецкому технологическому партнеру «Кондопоги» компании Conrad Jacobson GmbH (она же владеет крупным пакетом акций Архангельского ЦБК), а 10 % капитала остаются в собственности правительства Карелии. При этом «Кондопога» имеет возможность не только не сбрасывать с баланса объекты социальной сферы, но и инвестировать в них довольно большие деньги.
Благодаря успешной работе сохраняют контроль над своими предприятиями также менеджеры «Соликамскбумпрома», калининградского ЦБК «Цепрусс» («Целлюлоза Пруссии»), Соломбальского ЦБК, Байкальского ЦБК.
В 1995—1996 годах иностранные инвесторы тоже интересовались российскими ЦБК, но масштабного прихода в отрасль китов мирового лесного бизнеса не произошло. Единственный крупный ЦБК, принадлежащий сейчас иностранному инвестору с именем,— ОАО «Светогорск» (Светогорский ЦБК). Его в 1994 году купила компания по производству упаковки Tetra Laval, а в 1998-м, оставив себе только 20 % акций и производство упаковочной бумаги, продала ЦБК концерну International Paper. Впрочем, это неудивительно. Светогорский ЦБК максимально приближен к экспортным рынкам: граница заводоуправления комбината на Карельском перешейке вплотную соприкасается с российско-финской государственной границей, а часть телефонов в заводоуправлении «Светогорска» имеют финские номера. Другому крупному игроку европейского рынка — шведской AssiDoman — в России удержаться не удалось. Купив 57 % акций ОАО «Сегежабумпром», шведы стали требовать налоговых льгот от правительства Карелии, два раза останавливали комбинат, довели его до состояния банкротства и в конце концов были вынуждены продать акции Сегежской управляющей компании, созданной 30 российскими менеджерами ЦБК. В результате управляющая компания перевела активы «Сегежабумпрома» в новосозданное АО «Сегежский ЦБК» и сняла угрозу банкротства комбината, реструктурировав его долги. Теперь ЦБК находится под контролем менеджеров во главе с Василием Премининым, в свое время внешним управляющим «Сегежабумпрома».
Еще один пример иностранного владения крупным ЦБК — Сыктывкарский ЛПК. По сути, с ним произошла история, прямо противоположная истории «Сегежабумпрома». Им интересовались МЕНАТЕП и IPE, но губернатор Коми предпочел передать его под контроль совместного предприятия правительств Коми и Москвы, которое так и назвали — «Коммос». Управление оказалось настолько неудачным, что в результате комбинат был продан ряду малоизвестных австрийских компаний. Сейчас крупнейшим акционером Сыктывкарского ЛПК является фирма Frantschach Aktiengesellschaft, за которой стоят физические лица — граждане Австрии, а руководит ЛПК смешанный российско-западный менеджмент.
Хотя все крупные ЦБК существуют в общем-то самодостаточно, каждый из них может рассматриваться в будущем как претендент на строительство собственного холдинга. Помимо успешных ЦБК в России есть множество некрупных целлюлозных, бумажных и картонных фабрик, близких к полному разорению. Кроме того, очевидно, что, собирая по крупицам в единое хозяйство леспромхозы, рано или поздно владельцы ЦБК начнут передел собственности и в области деревообработки, и в экспорте леса и пиломатериалов, и в производстве товаров народного потребления (от мебели до вискозного волокна). Также есть возможность и для строительства новых комбинатов. Россия владеет одной пятой мировых запасов леса, и рано или поздно рост потребления бумаги в мире приведет к росту и внутренних, и внешних инвестиций в русский лес.
За несколько месяцев до своего десятилетия компания Ilim Pulp Enterprise (IPE) сначала была поставлена под угрозу потери всего наработанного, а затем ей предложили стать фактическим монополистом в целлюлозной отрасли.
Эта история началась летом 2001 года, когда компания «Континенталь-Инвест» (КИ) во главе с Николаем Макаровым начала переговоры о продаже контрольного пакета акций АО «ПО 'Усть-Илимский ЛПК'». Одним из претендентов стала IPE. Дело в том, что у IPE существовал предварительный договор с компанией ЕСН о получении последней до 25 % акций IPE в обмен на включение в IPE соответствующих активов. Григорий Березкин, владелец ЕСН, решил, что оплатить IPE покупку Усть-Илимского ЛПК — вполне достойная форма сделки.
Однако партнером КИ по УИЛПК была компания «Энергопром» во главе с Дмитрием Босовым, бывшим менеджером легендарной Trans World Group, человеком достаточно решительным. Поняв, что продажа «Континенталь-Инвестом» своих акций в УИЛПК сделает его не совладельцем, а просто миноритарным акционером комбината, он возмутился. Сделка с IPE расстроилась, а Макаров и Босов стали вместо партнеров врагами. Тогда КИ начал переговоры с Яковом Ицковым, экс-гендиректором компании «Союзметаллресурс», создававшейся в 1999 году Владимиром Лисиным и Олегом Дерипаской, а ныне входящей в ИПГ «Сибал». Дмитрий Босов понял, что в этой ситуации он останется и без УИЛПК, и без денег. Поэтому в конце сентября Босов, используя нехитрые приемы перехвата управления, занял УИЛПК, не допуская на него команду Макарова, и начал с КИ переговоры о выкупе его акций УИЛПК. Тут Макаров призвал на помощь команду Ицкова, которая легко вернула управление комбинатом КИ.
Далее КИ повел себя странно. Он начал переговоры о продаже акций с Ицковым и вновь предложил их IPE. В результате Николай Макаров умудрился подписать аж два договора: один — о продаже всех акций IPE, второй — о создании совместного бизнеса со структурами, представляемыми Яковом Ицковым. «Энергопром» же просто продал акции «Сибалу». Так как на УИЛПК сидели экс-менеджеры «Сибала», действительным считался договор с Ицковым. Тем же летом на базе Красноярского ЦБК было создано близкое к «Сибалу» АО «Сибирский ЦБК». Предполагалось, что, купив УИЛПК, Яков Ицков возглавит лесной холдинг структур, дружественных Олегу Дерипаске.
Судя по всему, IPE решила не препятствовать Ицкову, тем более что как раз в это время слиться с IPE согласилась группа «Титан» Владимира Крупчака, владеющая Архангельским ЦБК и АО «Архбум». Таким образом, получалось, что в 2002 год отрасль войдет с двумя крупными амбициозными игроками — IPE и холдингом «Русская целлюлоза» Якова Ицкова.
Все изменилось 21 декабря, когда команда Ицкова перехватила управление на Братском ЛПК, входящем в IPE (в ход пошли иск миноритарного псевдоакционера и судебные приставы). Кроме того, по слухам, Ицков и «Сибал» намеревались расстроить сделку IPE с «Титаном» и опротестовать итоги приватизации на другом крупном предприятии IPE — Котласском ЦБК. В то, что Яков Ицков при поддержке силового ресурса, доступного Олегу Дерипаске, может стать крупнейшим в России производителем в целлюлозно-бумажной промышленности, вполне верилось. Ведь все помнили, что до «Русской целлюлозы» создавался «Русский алюминий». Однако 28 декабря ситуация еще раз перевернулась. На переговорах Олега Дерипаски и Захара Смушкина IPE было сделано предложение: нет, не продать БЛПК — купить УИЛПК! За вполне реальную рыночную цену — $250-300 млн. Что заставило «Сибал» сделать такое предложение, неизвестно, но IPE согласилась. В январе команда Якова Ицкова вернула IPE власть на БЛПК. Ожидается, что в феврале IPE сможет назвать себя владельцем УИЛПК.
Что получила IPE в сухом остатке? Так много, что и представить себе трудно. Во-первых, это почти вся лесопереработка в Иркутской области, одном из четырех крупнейших лесных регионов страны. Во-вторых, АЦБК и «Архбум» свое решение о слиянии с IPE не отменили. В третьих, наверняка вслед за УИЛПК команда Ицкова будет продавать Сибирский ЦБК. В четвертых, по сведениям Ъ, Олегу Дерипаске удалось осенью 2001 года убедить правительство расстаться с госпакетом акций Байкальского ЦБК. Судя по всему, его приватизация — вопрос решенный, и IPE будет главным претендентом на его покупку. Наконец, по данным Ъ, IPE уже получает предложения о покупке новых предприятий на Северо-Западе страны. Оплатить их есть кому — группа ЕСН также не отказывается работать с IPE в новых обстоятельствах и намерена привлекать в капитал группы западных инвесторов.
Таким образом, вместо перспективы долгой и крайне опасной борьбы с «Сибалом» IPE получила на Новый год в подарок редкий шанс — стать главным игроком в российской целлюлозно-бумажной промышленности страны с оборотом $2-2,5 млрд в год и войти в десятку крупнейших мировых производителей целлюлозы. Конечно, это пока только шанс. Но, главное, происходящее показывает, что состояние бизнеса в лесной отрасли страны позволяет строить в ней компании мирового масштаба. Еще пять лет назад в это никто не верил ни на Западе, ни тем более в России.
