История трубопроводного транспорта Грузии
Материал из Documentation.
Сразу же после заключения правительством Гейдара Алиева в сентябре 1994 г. «контракта века» с рядом крупнейших нефтяных компаний Запада встал вопрос о маршрутах доставки нефти на Запад. В Азербайджане и в западных странах (особенно в США) говорилось об огромных запасах углеводородного сырья в этом районе. Азербайджан называли «новым Кувейтом». Западные специалисты высказывали мнение, что Азербайджан сможет экспортировать от 45 до 70 млн т нефти в год уже к 2010 г., а к 2020 г. — от 90 до 120 млн т. Впоследствии и запасы нефти, и возможные объемы ее экспорта стали оцениваться значительно скромнее и реалистичнее [1]. Тем не менее операционная компания АМОК, работающая по первому «контракту века» (месторождения Гюнешли, Чираг, Азери), основываясь на конкретных данных разведочного бурения, вскоре после заключения контракта планировала начать экспортные поставки «ранней нефти» в объемах от 5 до 10 млн т в год с конца 1997 г. В середине первого десятилетия XXI в. предполагалось начать экспортные поставки «большой» азербайджанской нефти: и по «контракту века», и по другим контрактам (всего к осени 2000 г. было заключено 20 таких контрактов). Таким образом вопрос о трубопроводах для перекачки нефти вставал как практическая необходимость. Россия сразу же предложила использовать для этого существующий трубопровод Баку -Грозный — Новороссийск. Нефтепровод требовал реконструкции, что Россия обязалась сделать к началу поступления экспортной нефти. Из Грозного нефть по действующим трубопроводам следовала бы в Новороссийск и далее танкерами до покупателей. Данный нефтепровод обеспечивал (при его модернизации и при полном использовании) перекачку 7 млн т нефти в год, то есть практически всей «ранней» нефти Азербайджана. Впоследствии представители РФ предлагали властям Баку увеличить пропускную способность этого маршрута до более чем 30 млн т, что к середине первого десятилетия XXI в. было бы достаточно и для перекачки «большой» нефти Азербайджана. Финансовые затраты на эксплуатацию и расширение пропускной способности этого маршрута были бы наименьшими по сравнению со строительством любых других нефтепроводов. Однако этот вариант никак не устраивал Запад, прежде всего СоединенныеШтаты и Турцию. Получая нефть Баку через Россию, они лишались бы сильных рычагов влияния на Азербайджан и Грузию. Поэтому, одновременно с предложением России, Турцией (при прямом участии США) был выдвинут проект прокладки Основного экспортного трубопровода (ОЭТ) для «большой» азербайджанской нефти от Баку через территорию Грузии и Турции до турецкого порта на Средиземном море — Джейхан. Для этого требовалось построить совершенно новый трубопровод по сравнительно неудобной гористой местности. С самого начала было ясно, что прокладка трубопровода Баку — Джейхан потребует очень крупных капиталовложений и нужно будет приложить большие усилия со стороны государств — сторонников проекта (различные финансовые льготы, государственные гарантии и т. п.), чтобы привлечь к осуществлению проекта инвесторов.
Преодоление всех этих трудностей и само строительство ОЭТ Баку — Джейхан требовало многих лет, и за это время вся «ранняя» и часть «большой» нефти Азербайджана пошла бы по «северному» российскому маршруту. На Западе высказывались опасения, что успешное функционирование этого маршрута может привести к тому, что он фактически превратился бы в дальнейшем в Основной экспортный нефтепровод. Именно в этой связи вскоре после предложения Россией своего пути для перекачки «ранней» азербайджанской нефти в Новороссийск (которое было принято руководством Баку) возникла идея одновременной прокладки «западного» маршрута экспорта нефти — строительства нефтепровода от Баку до грузинского населенного пункта Супса на побережье Черного моря (рядом с портом Поти). Руководство Тбилиси, естественно, восприняло эту идею с энтузиазмом. Грузия еще ранее поддержала проект строительства нефтепровода Баку — Джейхан, поскольку часть его должна была проходить по грузинской территории (прокладка трубопровода по Армении, хотя, по мнению ряда экспертов, и более экономически выгодная, исклюючалась в связи с противостоянием между Арменией и Азербайджаном, а на маршрут через Иран существовал запрет США). Строительство трубопровода Баку — Супса было для Тбилиси значительно более выгодным, чем маршрут Баку — Джейхан, поскольку Грузия сама превращалась в конечного экспортера нефти Азербайджана. Больших доходов от транзита азербайджанской нефти через Грузию ожидать было трудно, ведь грузинская сторона была не в состоянии вложить сколько-нибудь значительные средства в строительство нефтепровода. Главная его ценность, как рассчитывало грузинское руководство, заключалась в том, что у Запада появлялся устойчивый и постоянный интерес к Грузии, а это закладывало бы основу для превращения Грузии в важную часть коридора «Запад — Восток», вело бы к росту западных инвестиций в страну — вначале в инфраструктуру, связанную с нефтепроводом, а затем и другие транспортные и коммуникационные проекты, в экономику страны в целом. Перспективу значительного развития получали порты Супса, Поти, Батуми. Кроме того, Грузия, как указывали тбилисские политики, обеспечила бы себе альтернативный импорт энергоносителей и освободилась бы от одного из важнейших факторов зависимости от России, облегчив себе возможность вхождения в западный мир. Правда, прокладка нефтепровода Баку — Супса предполагала практически его строительство заново, поскольку, хотя на большей части маршрута существовал старый, не использующийся трубопровод, он требовал полной замены. В октябре 1995 г. консорциум АМОК, эксплуатирующий месторождения «контракта века», принял решение использовать для транспортировки своей «ранней» нефти как «северный», так и «западный» маршруты. Тогда же Алиев сообщил Э. Шеварднадзе о своем согласии на строительство нефтепровода Баку — Супса. В марте 1996 г. между АМОК и Грузинской международной корпорацией было заключено «Соглашение о строительстве и эксплуатации нефтепровода» (Баку — Супса. — Авт.). Первоначально завершение работ ожидалось в 1998 г., но полностью введен в строй трубопровод был в апреле 1999 г. «Западный» маршрут имеет протяженность 830 км, из которых 370 км проходят по территории Грузии. Его полная пропускная способность рассчитана на 4-5 млн т. На его строительство затрачено около 560 млн дол. — почти в 2 раза больше чем планировалось (в связи с необходимостью почти полной замены старых труб и трудностью работ в гористой местности). Одновременно с завершением строительства нефтепровода были введены в строй супсинский нефтяной терминал и железнодорожная паромная переправа Поти — Ильичевск — Варна — Батуми — Поти. В ходе визита Алиева в Грузию в марте 2000 г. Э. Шеварднадзе в своем выступлении на встрече двух президентов с грузинской общественностью, говоря об успешной работе маршрута Баку — Супса, заявлял, что еще «несколько лет назад никто не верил, что через нашу территорию пройдет трубопровод» и что у этого проекта были «грозные противники» [2]. Под этим, видимо, подразумевалось, что РФ предлагала Азербайджану пропускать большое количество нефти по практически уже готовому (хотя и требовалась его определенная реконструкция) и более дешевому маршруту. В действительности Россия никогда не предпринимала каких-либо дипломатических шагов или экономических санкций, чтобы воспрепятствовать осуществлению конкурентного проекта Баку — Супса. Решение о его строительстве свободно принималось Грузией и Азербайджаном на основе их заинтересованности. Азербайджан совершенно обоснованно был заинтересован в диверсификации путей экспорта своей нефти. Интересы Грузии также были очевидны. Решение о «западном» маршруте было безусловным правом двух суверенных стран. Россия могла лишь добиваться для себя коммерческих выгод путем законной конкуренции, предлагая лучшие условия для транспортировки большего количества азербайджанской нефти. Маршрут экспорта нефти Баку — Новороссийск был введен в строй более чем на год раньше, чем маршрут Баку — Супса — в феврале 1998 г. Договором от февраля 1996 г. предусматривалось, что российская государственная компания «Транснефть» проведет необходимую реконструкцию ряда участков нефтепровода по трассе Баку — Грозный — Тихорецк — Новороссийск. Предполагалось, что объемы перекачки нефти в первое время составят около 1,5 млн т в год и к 2002 г. достигнут 5 млн т. Уже в 1998 г. и не раз впоследствии российская сторона, как уже указывалось, предлагала Азербайджану увеличить пропускную способность данного нефтепровода до 17 млн т в год и затем до более чем 30 млн т. Однако после консультаций председателя ГНКАР Натика Алиева с турецкими представителями в апреле 1998 г. увеличение пропускной способности «северного» маршрута было признано нецелесообразным [3]. Фактически Турция (а за ней, несомненно, стояли США) удерживала Азербайджан от обязательств по расширению возможностей «северного» маршрута. Он, как и грузинский «западный», рассматривался как вспомогательный. Ставка делалась на проталкивание проекта Баку -Джейхан. В ходе функционирования нефтепровода Баку — Новороссийск возникали серьезные трудности, связанные в первую очередь с тем, что часть его трассы проходила по территории Чечни, что затрудняло бесперебойное использование этого участка маршрута. Однако следует подчеркнуть, что российская сторона, строго следуя принятым обязательствам, никогда не отказывала в приеме поступающей в трубопровод нефти и гарантировала, что вся она будет загружена в Новороссийске в танкеры покупателей. Дойдя до Махачкалы, нефть доставлялась по железной дороге до безопасных участков нефтепровода. В результате «северный» маршрут функционировал вполне удовлетворительно. В 1998 г. план прокачки нефти был даже перевыполнен (2,78 млн т вместо 2,75 млн т). В 1999 г. нефти было перекачено несколько меньше, чем предусматривалось (1,88 млн т вместо 2,02). В 1999—2000 гг. Россия в течение 5,5 месяцев (вместо запланированных 16 месяцев) проложила нефтепровод, обходящий Чечню и доставляяющий азербайджанскую нефть в магистрали, идущие на Тихорецк и Новороссийск. Он вошел в строй в апреле 2000 г. Между тем Турция и Соединенные Штаты активно проталкивали проект Баку — Джейхан, вопреки неоднократным заявлениям представителей солидных нефтяных компаний и консорциумов о невыгодности этого маршрута. Так, на совещании в Госдепартаменте в октябре 1998 г. 15 американских компаний — участников каспийских проектов, несмотря на уговоры помощника президента по национальной безопасности С. Бергера и других ответственных чиновников правительства США, признали маршрут Баку — Джейхан неэффективным с коммерческой точки зрения [4]. Выражая свое отрицательное отношение к данному проекту, четвертый президент АМОК Д. Леггат покинул свой пост в конце ноября 1998 г. со словами: «Кто желает потратиться на строительство трубопровода Баку — Джейхан, пусть потратится» [5]. Упорство в этом вопросе и стремление вопреки коммерческим убыткам ограничить более выгодные варианты экспорта нефти не только через Россию, но и через Грузию, которая явно хотела бы, чтобы основным экспортным трубопроводом стал нефтепровод Баку — Супса, носили открыто политические цели: направив преобладающую часть энергоносителей Азербайджана и, по возможности, стран Центральной Азии на Запад через турецкую территорию, получить постоянный эффективный инструмент воздействия на эти страны, теснее привязать их к Западу. С целью обосновать необходимость маршрута Баку — Джейхан Турция с 1994 г., в нарушение конвенции в Монтре о свободном прохождении гражданских судов через черноморские проливы, начала заявлять, что возможности проливов для прохождения через них танкеров достигли наивысших пределов и что она будет вводить ограничения на прохождение нефтеналивных судов по тоннажу и по количеству. К настоящему времени все соглашения, касающиеся строительства Основного экспортного нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан, между правительствами стран — участниц проекта подписаны. Важным этапом на этом пути было подписание в ноябре 1999 г. во время совещания глав государств ОБСЕ в Стамбуле соглашения, одобряющего проект строительства ОЭТ. Это был, как отметил в октябре 2000 г. Алиев, политический документ. Подпись под ним поставили не только страны — участники проекта (Азербайджан, Грузия, Турция), но и президент Казахстана Н. Назарбаев (поскольку участники проекта рассчитывали на поставки казахстанской нефти для ОЭТ) и президент США Клинтон (как активный сторонник ОЭТ, много сделавший для привлечения международных нефтяных компаний к участию в его строительстве). Однако в ходе стамбульской встречи ни одна из нефтяных компаний согласия на участие в строительстве ОЭТ, как на это рассчитывали главы заинтересованных государств, не дала. Оставались нерешенными многие вопросы коммерческого и технического характера, которые согласовывались еще около года. Наконец, 17, 18 и 19 октября 2000 г. (соответственно в Азербайджане, Грузии и Турции) были подписаны соглашения, позволяющие приступить к практическому началу работы над проектом ОЭТ Баку — Тбилиси — Джейхан. В ноябре 2000 г. участники соглашений начали предварительные инженерные проработки и проектирование трубопровода. Первыми нефтяными компаниями, согласившимися принять участие в осуществлении проекта и подписавшими указанные соглашения, стали объединившиеся в консорциуме «АМОК» компанииучастники «контракта века» (разработка месторождений Чираг, Азери, Гюнешли). Однако, как следовало из выступления президента АМОК Вудворда при подписании соглашений в Баку, их финансовых средств будет недостаточно для строительства трубопровода. Он указал, что предстоящий 2001 г. станет решающим периодом, поскольку в результате выполнения инженерно-проектировочных работ, уверенность в жизнеспособности трубопровода возрастет и можно будет привлечь дополнительных инвесторов и собрать финансовые средства, необходимые для превращения проекта Баку — Тбилиси — Джейхан в реальность. Надежды на успешное продвижение проекта Баку — Джейхан увеличились в первой половине 2001 г., когда Всемирный банк выразил согласие подключиться к его финансированию. Завершение строительства трубопровода планировалось на конец 2004 г. [6] Важной, по словам Вудворда, является также ресурсная проблема. К настоящему времени сохраняются сомнения, что собственной нефти на месторождениях Азербайджана будет достаточно для рентабельного функционирования ОЭТ Баку — Джейхан, хотя в соглашениях от октября 2000 г. его пропускная способность в год определена в 50 млн т (ранее указывалось, что для стабильно рентабельного функционирования ОЭТ требуется 60 млн т нефти в год). Чтобы наверняка обеспечить прохождение по нему 50 млн т нефти в год потребуется направить туда часть экспортной нефти стран Центральной Азии, прежде всего Казахстана. Э. Шеварднадзе при подписании в октябре 2000 г. соглашений заявил, что президент Назарбаев выразил готовность транспортировать через ОЭТ 20-25 млн т казахстанской нефти. Однако расчеты на казахстанскую нефть могут оказаться преувеличенными и, как представляется, поставки больших ее объемов для трубопровода на Джейхан весьма сомнительны. У Казахстана уже есть более рентабельный маршрут для поставок нефти на Запад. Он проходит от богатого месторождения Тенгиз через территорию России по северному побережью Каспия и далее до Новороссийска. В конце ноября 2000 г. Каспийским трубопроводным концерном (КТК) была закончена прокладка линейной части этого нефтепровода. Летом 2001 г. в основном завершено создание его инфраструктуры и необходимых сооружений в порту Новороссийска. Полная пропускная способность трубопровода будет равна 67 млн тонн в год. Как заявил в связи с завершением прокладки трубопровода в ноябре 2000 года вице-президент компании «Казтрансойл» К. Кабылдин, сейчас Казахстан добывает около 30 млн т нефти в год и 20 млн т планирует прокачивать по трубопроводу КТК. К 2014 г. объем прокачки составит 50 млн т и будет увеличиваться пока не достигнет максимальной пропускной способности трубопровода (67 млн т). Если у нас появятся дополнительные объемы нефти, указал Кабылдин, то будут рассмотрены альтернативные варианты ее доставки на рынки и в их числе перевоз нефти танкерами через Каспийское море в Баку для нефтепровода Баку — Джейхан. Определенные надежды разработчики проекта Баку — Джейхан возлагают на будущие поставки нефти с богатого казахстанского месторождения Кашаган на северном шельфе Каспийского моря. Однако разработка данного проекта еще не завершена и встречается с рядом технических трудностей. Кроме того эксплуатация Кашаганского месторождения начнется не ранее 20082009 гг., а в течение этого периода у Казахстана могут появиться более выгодные возможности экспорта нефти. Все это говорит о том, что привлечение Казахстана к функционированию нефтепровода Баку — Джейхан выглядит не так определенно, как это хотелось бы непосредственным участникам указанного проекта. Что касается Грузии, то трудности и задержки в осуществлении проекта ОЭТ Баку — Тбилиси — Джейхан, и даже возможный отказ от него, вряд ли ее сильно встревожит. Тбилиси участвует в этом проекте вопреки собственной выгоде, поскольку увеличение пропускной способности маршрута Баку — Супса обеспечило бы Грузии гораздо большую прибыль. Несмотря на это, в стремлении «подыграть» интересам США и Турции и заручиться их благосклонностью по другим вопросам руководство Тбилиси всячески поддерживает проект прокладки трубопровода на Джейхан. В любом случае Грузия уже получила реальные выгоды от участия в транспортировке каспийской нефти. Нефтепровод Баку — Супса действует успешно. И даже в случае осуществления проекта Баку — Джейхан маршрут на Супсу имеет перспективы развития и расширения поставок нефти в черноморские порты Европы. «Нефтяная нитка» Кавказского коридора способствует и будет способствовать развитию других его компонентов — железнодорожной и автомобильной магистралей. Позиции Грузии как центрального звена Великого шелкового пути таким образом укрепятся.
