История животноводства

Материал из Documentation.

Пред­по­сыл­кой за­ро­ж­де­ния животноводства бы­ла спе­циа­ли­зир. охо­та. В ря­де об­ществ охот­ни­ков и со­би­ра­те­лей бы­ло из­вест­но при­ру­че­ние жи­вот­ных, не пре­сле­дую­щее к.-л. хо­зяйств. це­лей. В от­ли­чие от до­ме­сти­ка­ции при­ру­че­ние име­ет де­ло с отд. осо­бя­ми и яв­ля­ет­ся об­ра­ти­мым про­цес­сом. При­ру­чён­ные и ран­ние одо­маш­нен­ные жи­вот­ные вос­при­ни­ма­лись как чле­ны се­мьи, на ран­них ста­ди­ях раз­ви­тия Ж. их уби­ва­ли в осн. в ри­ту­аль­ных це­лях (за­бой жи­вот­ных по­ру­чал­ся пред­ста­ви­те­лям чу­жо­го ро­да). До­ме­сти­ка­ция обу­сло­ви­ла ста­нов­ле­ние Ж. как хо­зяйств. ук­ла­да, по­зво­лив на­чать пла­но­мер­ное раз­ве­де­ние до­маш­них жи­вот­ных. Для это­го тре­бо­ва­лась хо­зяйств. сис­те­ма (зем­ле­де­лие, ре­же — ин­тен­сив­ное ры­бо­лов­ст­во), даю­щая воз­мож­ность за­го­тав­ли­вать для них корм, под­дер­жи­вать их ре­про­дук­тив­ность и тем са­мым со­хра­нять пре­ем­ст­вен­ность по­ко­ле­ний. Для до­ме­сти­ка­ции от­би­ра­лись жи­вот­ные, об­ла­даю­щие осо­бым ти­пом выс­шей нерв­ной дея­тель­но­сти и вы­со­кой сте­пе­нью мор­фо­фи­зио­ло­гич. и эко­ло­гич. пла­стич­но­сти. Пе­ре­ход от при­ру­че­ния к до­ме­сти­ка­ции жи­вот­ных осу­ще­ст­в­лял­ся в пер­во­быт­ных ус­ло­ви­ях с при­ме­не­ни­ем двух глав­ных приё­мов: им­прин­тин­га и на­силь­ст­вен­но­го при­ру­че­ния с по­мо­щью го­ло­да.^[1]

Пер­вое до­маш­нее жи­вот­ное — со­ба­ка, одо­маш­нен­ная на ши­ро­кой тер­ри­то­рии Ев­ра­зии в кон­це па­лео­ли­та, пер­во­на­чаль­но ис­поль­зо­ва­лась, ве­ро­ят­но, для охо­ты, ох­ра­ны или про­сто со­дер­жа­лась как ком­пань­он. До­ме­сти­ка­ция др. жи­вот­ных име­ла оча­го­вый ха­рак­тер: Пе­ред­няя Азия (ко­зы, ов­цы, круп­ный ро­га­тый скот, сви­ньи, ослы, верб­лю­ды дро­ме­да­ры), Иран и Бе­луд­жи­стан (зе­бу), сте­пи Ев­ра­зии (ло­ша­ди), Турк­ме­но-Иран­ское по­гра­ни­чье (верб­люды бак­три­аны), Центр. Азия (як), Сая­но-Ал­тай­ский ре­ги­он (се­вер­ные олени), Вост. Азия (сви­ньи, гу­си, ут­ки, шел­ко­пря­ды), Юго-Вост. Азия (га­ял, ба­лий­ский скот, буй­во­лы, сви­ньи, ку­ры). Осо­бый ха­рак­тер име­ло Ж. в Но­вом Све­те, пред­став­лен­ное раз­ве­де­ни­ем лам и мор­ских сви­нок в Ан­дах, ин­де­ек в Центр. Аме­ри­ке. Ж. фор­ми­ро­ва­лось в тес­ной свя­зи с зем­ле­де­ли­ем, при ко­то­ром оно иг­ра­ло под­чи­нён­ную роль. На­чи­ная с не­оли­та (8-5-е тыс. до н. э.) до­маш­ние жи­вот­ные да­ва­ли лю­дям мя­со, сы­рьё (шку­ры, ще­ти­на, жир, во­лос, кость, рог), на­воз (ис­поль­зо­вал­ся как удоб­ре­ние, то­п­ли­во и стро­ит. ма­те­ри­ал). К 4-му тыс. до н. э. бы­ло ос­вое­но дое­ние ско­та и тка­че­ст­во из козь­его во­ло­са и овечь­ей шер­сти. С 4-го тыс. до н. э. че­ло­век на­чал ис­поль­зо­вать мус­куль­ную си­лу жи­вот­ных (во­лов, ос­лов, за­тем — ло­ша­дей, верб­лю­дов, позд­нее — се­вер­ных оле­ней): вна­ча­ле для втап­ты­ва­ния се­мян в зем­лю, об­мо­ло­та зер­на, пе­ре­воз­ки вью­ков и за­пряж­ки в са­ни-во­ло­ку­ши, позд­нее — как тяг­ло­вую си­лу для плу­гов, сан­но­го и ко­лёс­но­го транс­пор­та. С раз­ве­де­ни­ем стад­ных ко­пыт­ных жи­вот­ных свя­за­но вы­де­ле­ние ско­то­вод­ст­ва в спе­циа­ли­зир. от­расль Ж., при­во­див­шую в оп­ре­де­лён­ных ус­ло­ви­ях к фор­ми­ро­ва­нию под­виж­но­го об­раза жиз­ни (см. Ко­чев­ни­че­ст­во). Мес­та­ми при­ру­че­ние жи­вот­ных в тра­диц. ус­ло­ви­ях на­блю­да­лось вплоть до 19-20 вв. (сви­ньи у па­пуа­сов, ку­ры у се­но­ев).^[2]

Ти­пы со­дер­жа­ния до­маш­них жи­вот­ных варь­и­ро­ва­ли от воль­но­го вы­па­са до уст­рой­ст­ва спец. за­го­нов, стойл, кле­ток. По­след­нее ха­рак­тер­но для от­но­си­тель­но раз­ви­тых зем­ле­дельч. об­ществ, где на­воз ис­поль­зо­вал­ся как удоб­ре­ние. Пер­во­на­чаль­но до­маш­ние жи­вот­ные на­хо­ди­лись в ин­ди­ви­ду­аль­ной соб­ст­вен­но­сти и на­столь­ко тес­но ас­со­ции­ро­ва­лись со сво­им хо­зяи­ном, что их нель­зя бы­ло на­сле­до­вать и по­ла­га­лось уби­вать на его мо­ги­ле. Со вре­ме­нем скот стал од­ной из важ­ней­ших ка­те­го­рий обо­соб­лен­ной се­мей­ной соб­ст­вен­но­сти и на­чал на­сле­до­вать­ся. Ото­жде­ст­в­ле­ние ско­та с бо­гат­ст­вом и ме­рой стои­мо­сти (см. в ст. День­ги при­ми­тив­ные) от­ра­же­но в тер­ми­нах, обо­зна­чаю­щих од­но­вре­мен­но скот и день­ги (напр., *pecu в ин­до­ев­ро­пей­ских язы­ках). В то же вре­мя па­ст­би­ща, как пра­ви­ло, при­над­ле­жа­ли об­щи­нам. До­маш­ние жи­вот­ные иг­ра­ли боль­шую роль как по­ка­за­те­ли ма­те­ри­аль­но­го дос­тат­ка и со­ци­аль­но­го пре­сти­жа: вхо­ди­ли в брач­ный вы­куп, со­став­ля­ли пла­ту за труд, слу­жи­ли штра­фом за на­ру­ше­ние норм, ши­ро­ко ис­поль­зо­ва­лись в да­ро­об­ме­не. Об­мен ско­та на про­дук­ты зем­ле­де­лия со­став­лял ос­но­ву эко­но­мич. от­но­ше­ний ме­ж­ду разл. об­ще­ст­ва­ми. Мя­со до­маш­них жи­вот­ных по­треб­ля­лось ред­ко (осо­бен­но у зем­ле­дель­цев) и слу­жи­ло пре­стиж­ной пи­щей, ис­поль­зо­ва­лось при ри­туа­лах ти­па по­тла­ча, жерт­во­при­но­ше­ни­ях и др. Че­ре­па, ро­га, клы­ки и т. п. слу­жи­ли ре­лиг. сим­во­ла­ми (напр., ро­га как ук­ра­ше­ние ал­та­ря в Пе­ред­ней Азии и Вост. Сре­ди­зем­но­мо­рье — см. Ча­тал-Хю­юк, ми­ной­ская куль­ту­ра), обе­ре­га­ми, зна­ка­ми пре­сти­жа. До­маш­ние жи­вот­ные бы­ли ат­ри­бу­та­ми бо­гов. От­сю­да — роль до­маш­них жи­вот­ных в тра­диц. ис­кус­ст­ве: фи­гур­ки до­маш­них жи­вот­ных вос­хо­дят к эпо­хе ста­нов­ле­ния Ж. и яв­ля­ют­ся на­сле­ди­ем про­мы­сло­вых куль­тов. Изо­бра­же­ния бычь­их че­ре­пов (бу­кра­нии) и ба­рань­их ро­гов — уни­вер­саль­ный ор­на­мен­таль­ный мо­тив. Мес­та­ми воз­ник­ли ре­лиг. за­пре­ты на убий­ст­во не­ко­то­рых жи­вот­ных (круп­ный ро­га­тый скот в ин­ду­из­ме) или на по­треб­ле­ние их мя­са (сви­нья в Егип­те, за­тем в Пе­ред­ней Азии; ны­не этот за­прет под­дер­жи­ва­ет­ся в иу­да­из­ме и ис­ла­ме).^[3]

В 16 в. в Ж. по­яв­ля­ют­ся то­вар­ные от­рас­ли: в Аме­ри­ке — раз­ве­де­ние круп­но­го ро­га­то­го ско­та, в Ев­ро­пе — ов­це­вод­ст­во. Как про­дукт от­но­си­тель­но вы­со­кой стои­мо­сти, вы­но­ся­щий да­лё­кую пе­ре­воз­ку, ове­чья шерсть яв­ля­лась объ­ек­том мор. тор­гов­ли, па­ст­бищ­ное ов­це­вод­ст­во ста­ло бур­но раз­ви­вать­ся, в Ж. на­чал­ся тех­нич. про­гресс. Боль­шую роль в раз­ви­тии Ж. сыг­ра­ло соз­да­ние в Ве­ли­ко­бри­та­нии в кон. 17 в. чис­то­кров­ной вер­хо­вой по­ро­ды ло­ша­дей. Она очень ши­ро­ко ис­поль­зо­ва­лась в ка­че­ст­ве улуч­шаю­ще­го ма­те­риа­ла для скре­щи­ва­ния, на ос­но­ве че­го бы­ло пе­ре­строе­но ко­не­вод­ст­во Ев­ро­пы и мн. вне­ев­ро­пей­ских стран, бы­ли улуч­ше­ны су­ще­ст­вую­щие по­ро­ды и вы­ве­де­ны но­вые, опыт её соз­да­ния стал ос­но­вой даль­ней­ше­го раз­ви­тия «ско­то­за­вод­че­ско­го ис­кус­ст­ва». На­ча­лось ка­че­ст­вен­ное улуч­ше­ние жи­вот­ных др. ви­дов. В 18 в. в свя­зи с рос­том гор. на­се­ле­ния в Ев­ро­пе уве­ли­чил­ся спрос на мя­со, что сти­му­ли­ро­ва­ло ра­боту по уве­ли­че­нию мяс­ной про­дук­тив­но­сти с.-х. жи­вот­ных (вы­ве­де­ние но­вых и со­вер­шен­ст­во­ва­ние су­ще­ст­вую­щих по­род, улуч­ше­ние корм­ле­ния и др.). По дан­ным Смит­филд­ской бой­ни под Лон­до­ном, в 1720 ср. мас­са за­би­вае­мых жи­вот­ных со­став­ля­ла (кг): круп­но­го ро­га­то­го ско­та 168, ба­ра­нов и овец 28, а в 1795—363 и 36,3 со­от­вет­ствен­но. Ис­поль­зо­ва­ние мо­лоч­ных жи­вот­ных дол­го со­хра­ня­ло ар­ха­ич­ные фор­мы. Ов­ца и ко­за ста­ли мо­лоч­ны­ми жи­вот­ны­ми рань­ше, чем ко­ро­ва. Сам­цов круп­но­го ро­га­то­го ско­та оце­ни­ва­ли гл. обр. по при­год­но­сти для ра­бот и на мя­со, ко­ров — по при­пло­ду. Мо­лоч­ные про­дук­ты ста­ли то­ва­ром по­сле соз­да­ния се­па­ра­то­ра (1886) и вве­де­ния про­грес­сив­ных тех­но­ло­гий об­ра­бот­ки мо­ло­ка. Это по­слу­жи­ло сти­му­лом для раз­ви­тия мо­лоч­но­го ско­то­вод­ст­ва, ли­де­ра­ми в этой от­рас­ли ста­ли Да­ния, Шве­ция, Фин­лян­дия, Швей­ца­рия, Ни­дер­лан­ды.^[4]

Раз­ви­тие Ж. в 20 в. ха­рак­те­ри­зо­ва­лось ис­клю­чи­тель­ным про­грес­сом в об­лас­ти тех­но­ло­гий се­лек­ци­он­но-ге­не­тич. про­цес­са, корм­ле­ния и сис­тем со­дер­жа­ния с.-х. жи­вот­ных.^[5]

В пе­ри­од с сер. 20 в. до нач. 21 в. зна­чи­тель­но уве­ли­чи­лось по­го­ло­вье пти­цы (в 5,5 раза), сви­ней (в 3,3 раза), овец и коз (в 1,8 раза), круп­но­го ро­га­то­го ско­та (в 1,7 раза). В мень­шей сте­пе­ни вы­рос­ло по­го­ло­вье мо­лоч­ных ко­ров (на 25%), по­го­ло­вье ло­ша­дей со­кра­ти­лось. На­блю­дал­ся ус­той­чи­вый рост про­из-ва жи­вот­но­водч. про­дук­ции: мя­са (в 5,3 раза, в т. ч. го­вя­ди­ны и те­ля­ти­ны в 2,9 раза, сви­ни­ны в 6,2 раза, ба­ра­ни­ны в 2,1 раза, мя­са пти­цы в 9,6 раза), мо­ло­ка (в 2,3 раза), яиц (в 5,8 раза). При этом не­зна­чи­тель­но со­кра­ти­лось про­из-во шер­сти (табл. 2). Рост про­из-ва про­дук­тов Ж. опе­ре­жал тем­пы рос­та по­го­ло­вья жи­вот­ных преж­де все­го за счёт реа­ли­за­ции ге­не­тич. по­тен­циа­ла про­дук­тив­но­сти; напр., по­го­ло­вье овец в ми­ре с 1950 до 2005 воз­рос­ло лишь на 40%, од­на­ко про­из-во ба­ра­нины уве­ли­чи­лось в 2,1 раза. Осо­бен­но бы­ст­ры­ми тем­па­ми про­ис­хо­ди­ла ин­тен­си­фи­ка­ция мо­лоч­но­го жи­вот­но­вод­ст­ва. Ср. удои от од­ной ко­ро­вы (дан­ные ФАО, 2003–04) со­ста­ви­ли (кг): в Из­раи­ле 10696, США 8504, Шве­ции 8107, Да­нии 8000, Фин­лян­дии 7600, Ка­на­де 7524, Япо­нии 7493, Ни­дер­лан­дах 7415, Ве­ли­ко­бри­та­нии 6665, Гер­ма­нии 6585, Фран­ции 5948.^[6]