История археологии в России
Материал из Documentation.
На развитие археологии в России повлияли огромная территория, разнообразие культур, сравнительная удалённость от очагов древней письменности. Это определило и особое значение А. в изучении отеч. истории. В России интерес к древностям первоначально проявлялся в собирании редкостей и драгоценностей в княжеских и царских сокровищницах, церковных ризницах. Пётр I пытался поставить археологич. исследования на уровень гос. политики. В указе о Кунсткамере (1718) назначалось вознаграждение за найденные «старые вещи», причём отмечалось значение контекста находки — «всему делать чертежи, как что найдут». Началось собирание сибирских древностей (Сибирская коллекция Петра I), проведены обследование и обмеры Болгара, Дербента. В ходе академических экспедиций Д. Г. Мессершмидта (1720-27), И. Г. Гмелина (см. Гмелины) и Г. Ф. Миллера (1733-43) исследовались курганы в Сибири, в 1763 А. П. Мельгуновым — «царский» курган скифов «Литая могила» под Елисаветградом. В. Н. Татищев в 1730-х гг. предложил первую инструкцию для сбора сведений по А., этнографии и географии. Описания древностей составлялись и во 2-й пол. 18 в., в ходе академич. экспедиций под рук. И. К. Кирилова, П. С. Палласа, И. И. Георги, П. И. Рычкова, Н. П. Рычкова, И. И. Лепёхина и др.[1]
С кон. 18 в., когда в состав России вошло Причерноморье, стала интенсивно развиваться античная и скифская А. Начались систематич. описание и первые раскопки др.-греч. городов, разработана программа их изучения (И. А. Стемпковский, 1827). Обществ. интересу к А. способствовала деятельность А. Н. Оленина. Широкую известность получили раскопки в 1830 кургана Куль-Оба, с сер. 19 в. — «царских» курганов скифов (Александропольский курган, Чертомлык, Большая Близница) и сарматский комплекс Хохлач (1864). Продолжалось описание древностей Азии (И. Г. Спасский, А. Гумбольдт). В 1823 К. Ф. Калайдович опубликовал исследование о рязанских древностях, в том числе о знаменитом кладе золотых вещей, найденном в Рязани Старой. З. Ходаковский и В. В. Пассек выдвинули программу изучения древностей славян и др. народов Вост. Европы. В сер. 19 в. П. С. Савельев и А. С. Уваров провели раскопки памятников Владимиро-Суздальской Руси. Наиболее яркими фигурами в рос. А. 3-й четв. 19 в. были И. Е. Забелин и Уваров. Появились археологич. музеи в городах Николаев (1803), Феодосия (1811), Одесса (1825), Керчь (1826), богатейшая коллекция памятников А. сосредоточилась в Эрмитаже. Организованы науч. общества — Истории и древностей российских при Моск. ун-те (1804), Истории и древностей в Риге (1834), Дерпте (1838), Одессе (1839), Археолого-нумизматическое в С.-Петербурге (1846), реорганизованное с включением славяно-рус. отдела в 1851, Московское археологическое общество (1864), по инициативе которого с 1869 собирались Археологические съезды, Об-во любителей кавказской археологии (1873). В 1859 было создано центральное гос. учреждение — Императорская археологическая комиссия. Важными центрами А. стали Исторический музей государственный, основанный в 1872 и открытый в 1883 в Москве, Минусинский музей (с 1877), Кавказский музей в Тифлисе (основан в 1853).[2]
К кон. 19 — нач. 20 вв. археологич. исследования охватили всю территорию России, вплоть до окраин и сопредельных государств (В. В. Радлов, Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев, А. В. Адрианов, И. Р. Аспелин, С. Ф. Ольденбург, П. К. Козлов, А. Ю. Якубовский, Н. И. Веселовский, В. В. Бартольд, Н. Я. Марр, П. С. Уварова и др.). Готовились и публиковались археологич. карты — своды памятников по губерниям. Сформировалась система археологич. образования, включавшая университеты, общественные Московский археологический институт и Петербургский археологический институт. Изданы первые учебники и пособия по А. (лекции Н. И. Веселовского, В. А. Городцова, А. А. Спицына).[3]
В 1870-80-х гг. открыты палеолитич. стоянки: Карачарово под Муромом, Костёнки-1 под Воронежем, а также на Украине, в Крыму, на Кавказе, в Сибири. Интерес к первобытным древностям проявили естествоиспытатели (И. С. Поляков, В. В. Докучаев, А. А. Иностранцев, И. Д. Черский, А. А. Штукенберг, Д. Н. Анучин и др.), в результате получил развитие комплексный подход, соответствующий мировому уровню этого направления А. Именно они начали изучение мезолита и неолита лесной полосы Вост. Европы (культура Кунда, волго-камская культура и др.). Исследовались неолитич. памятники в Центр. России (волосовская культура), Приладожье, у Белого моря. В 1890-х гг. В. В. Хвойка открыл энеолитическую трипольскую культуру. По материалам раскопок 1901-03 В. А. Городцов создал периодизацию степных культур бронзового века, в лесной зоне России выявлена фатьяновская культура. Открытие в 1912 Сейминского могильника и Бородинского клада позволило Городцову и А. М. Тальгрену сформулировать проблематику, связанную с сейминско-турбинской культурой. Для исследования бронзового и начала железного веков на Кавказе важное значение имело открытие кобанской культуры, Майкопского кургана. Изучались не только выдающиеся, но и рядовые скифо-сарматские памятники, городища (В. Г. Тизенгаузен, А. А. Бобринский, Н. Е. Бранденбург, В. А. Городцов). Открыты культуры раннего железного века лесной зоны (ананьинская культура, пьяноборская культура, дьяковская культура, Мощино). Одним из первых в мире в 1899 В. А. Городцов выступил с программой изучения древней керамич. посуды. Активно изучались финно-угорские древности (И. Р. Аспелин, А. М. Тальгрен, А. А. Спицын). Исследование античных материалов приобрело систематич. характер, новаторским было их рассмотрение в контексте варварского окружения (В. В. Латышев, С. А. Жебелёв, М. И. Ростовцев, Б. В. Фармаковский, впервые в России начавший изучать памятники широкими площадями, давший образец исследования древних городов). Развивалось, в осн. на стыке с искусствоведением, византиноведческое направление, важное и для понимания рус. культуры (Н. П. Кондаков, Ф. И. Успенский), наиболее активно визант. древности исследовались при раскопках Херсонеса, в 1882 начало работать Палестинское православное общество, в 1895 — Русский археологич. ин-т в Константинополе. На рубеже 19 и 20 вв. были открыты зарубинецкая культура и черняховская культура, отражающие латенское и рим. влияние в Восточной Европе, раннеславянские древности (С. С. Гамченко). В нач. 20 в. исследованы эталонные памятники эпохи Великого переселения народов на Кавказе, в Крыму, степной и лесостепной зоне (Борисовский могильник, Суук-Су, Новогригорьевка, Перещепинский клад, Мартыновский клад). С 1860-х гг. началось систематич. исследование др.-рус. курганов, сопок, городов (А. П. Богданов, Д. Я. Самоквасов, В. Б. Антонович, В. И. Сизов). А. А. Спицын в 1899 предложил картину расселения вост.-слав. племён, совместив данные А. и др.-рус. летописей; Н. И. Репников дал культурную стратиграфию Старой Ладоги; был раскопан «княжеский» курган Чёрная могила. Я. И. Смирнов создал основополагающее описание центральноазиат., в осн. сасанидской, торевтики богатейшего собрания этих древностей в Эрмитаже, составленного преим. из находок в Приуралье. Началось изучение памятников Булгарии Волжско-Камской, ср.-век. кочевников (салтово-маяцкая культура, Белореченские курганы и др.). Исключительное значение для осмысления древностей Вост. и Центр. Европы, Балкан имело изд. «Русские древности в памятниках искусства» (Н. П. Кондаков, И. И. Толстой, вып. 1-6, 1889-99).[4]
Несмотря на сложности послереволюционных лет, гибель или эмиграцию мн. выдающихся учёных, костяк рос. А. сохранился. Имп. археологич. комиссия составила основу Рос. гос. археологической комиссии (1918) (с 1919 — Российская, с 1926 — Гос. академия истории материальной культуры в Ленинграде, ГАИМК). В 1924 на базе МГУ был создан НИИ археологии и искусствознания. Археологи дореволюционной школы осн. внимание уделяли подготовке новых кадров и обобщающих работ (в том числе учебников и обзоров — С. А. Жебелёв, В. А. Городцов, А. А. Спицын, Б. С. Жуков, Ю. В. Готье), продолжению полевых исследований, обеспечив преемственность развития отеч. А. Расширению фронта археологич. исследований способствовал расцвет краеведения в 1920-е гг. С кон. 1920-х гг. политич. репрессии затронули мн. археологов. Опираясь на социологич. схемы и теорию стадиальности Н. Я. Марра, в кон. 1920-х гг. некоторые молодые учёные предприняли попытку построения новой А., но с сер. 1930-х гг. вульгарно-социологич. направление в А. стало себя изживать. На первый план была выдвинута задача изучения истории конкретных народов СССР. В 1937 ГАИМК была преобразована в Ин-т истории материальной культуры АН СССР (с 1959 — Институт археологии), сложилась система периодич. и серийных публикаций по А. В кон. 1950-х — нач. 1960-х гг. на основе достижений сов. А. созданы разделы в академич. изданиях «История культуры Древней Руси», «Очерки истории СССР», «Всемирная история». В 1960-е гг. началась публикация выпусков серии «Свода исторических источников», в 1980-е гг. — обобщающей 20-томной «Археологии СССР» (с 1993 «Археология»).[5]
Полевые исследования в СССР достигли беспрецедентных объёмов, особенно на новостройках. Начало было положено в 1927 исследованиями при строительстве Днепрогэса. В 1930-х гг. были проведены масштабные раскопки по трассе каналов Москва — Волга и Волга — Дон, в зоне строительства Пермской, Ярославской, Сухумской, Куйбышевской ГЭС, Воронежской ГРЭС, Моск. метрополитена, железных дорог на Юж. Урале. В послевоенные годы исследования на новостройках проводились во всё возрастающих масштабах. В 1950-60-х гг. удалось опубликовать материалы Куйбышевской, Сталинградской, Камской, Воткинской, Волго-Донской, Каховской и др. экспедиций, но в дальнейшем науч. обработка и издание материалов стали всё заметнее отставать от темпов раскопок. Со 2-й пол. 1980-х гг. темпы раскопок снизились, но в последние годы вновь выросли. Наряду с новостроечными действовали экспедиции ряда науч. и учебных учреждений, музеев. Публикация полученных материалов — одна из важнейших задач отечественной археологии.[6]
В СССР археологич. исследования охватили практически все регионы и эпохи. Были заложены фундам. основа А. Кавказа (А. А. Миллер, Б. А. Куфтин, А. А. Иессен, Б. Б. Пиотровский, Е. И. Крупнов и др.) и система местных археологич. центров. Открыт ряд страниц истории и культуры Средней Азии и Казахстана (М. Е. Массон, С. П. Толстов и др.), участие в работах экспедиций из центра стимулировало формирование школ местных археологов. Работа в Сибири, на Дальнем Востоке, в Монголии привела к открытию ряда ярких памятников, культур, первым обобщениям этих материалов (Б. Э. Петри, С. А. Теплоухов, С. И. Руденко, М. П. Грязнов, С. В. Киселёв, К. В. Сальников, В. Н. Чернецов, А. П. Окладников и др.), в этом направлении всё больший размах приобретают исследования сибирских центров археологич. исследований. Начато систематич. изучение Волго-Уральского региона (А. В. Шмидт, Д. Н. Эдинг, А. П. Смирнов, В. Ф. Генинг, А. Х. Халиков и др.), продолжаемое их учениками в ряде науч. центров. Исследовались культуры Евразийской степи от бронзового века до Золотой Орды (Н. Е. Макаренко, Б. Н. Граков, К. Ф. Смирнов, М. И. Артамонов, Г. А. Фёдоров-Давыдов и др.). Сформировались постоянные экспедиции по изучению античных центров Причерноморья и Приазовья, а также их окру́ги (А. А. Миллер, В. Ф. Гайдукевич, В. Д. Блаватский, Д. Б. Шелов, Н. И. Сокольский и др.). Продолжалось исследование Центральной (П. П. Ефименко, Б. А. Жуков, О. Н. Бадер и др.) и Сев.-Зап. России (А. Я. Брюсов, В. И. Равдоникас, Н. Н. Гурина и др.). Изучение памятников Прибалтики, начатое ещё в Рос. империи, в 1920-30-е гг. развивалось в тесном контакте с науч. школами Германии и Финляндии, а после войны — с рядом науч. центров СССР (Х. А. Моора, М. Х. Шмидехельм, В. А. Лыугас и др.).[7]
Исследование каменного века в СССР связано с рядом открытий и фундаментальных обобщений (Г. А. Бонч-Осмоловский, П. П. Ефименко, С. Н. Замятнин, П. И. Борисковский, А. Н. Рогачёв, М. В. Воеводский, А. Я. Брюсов, М. Е. Фосс, О. Н. Бадер, А. П. Окладников и др.). Систематическими стали исследования культур энеолита и бронзового века (Т. С. Пассек, С. Н. Бибиков, С. А. Теплоухов, П. С. Рыков и др.). Были разработаны основы А. древних славян и их соседей (П. Н. Третьяков, И. И. Ляпушкин, М. А. Тиханова, В. П. Петров, Ю. В. Кухаренко, В. В. Седов, И. П. Русанова и др.). В области др.-рус. А. сформировались постоянно действующие экспедиции в крупнейших городах, начато изучение села, сделаны открытия и обобщающие исследования др.-рус. культуры (А. В. Арциховский, Б. А. Рыбаков, Н. Н. Воронин, М. К. Каргер, Г. К. Вагнер, Б. А. Колчин, В. Л. Янин и др.). Начали складываться отеч. школы вещеведения (Г. Ф. Корзухина, А. К. Амброз, И. Б. Зеест и др.). Археологич. материалы дали новую базу для развития нумизматики (А. Н. Зограф, А. А. Быков, В. В. Кропоткин, В. М. Потин и др.). С 1960-х гг. начинают активно использоваться естественно-науч. и математич. методики работы с массовым археологич. материалом (Б. А. Колчин, С. И. Руденко, В. И. Цалкин, Г. А. Фёдоров-Давыдов и др.). В 1970-80-е гг. дискутируются методологич. проблемы А. (В. Ф. Генинг, Л. С. Клейн и др.). Новые перспективы в изучении древней и ср.-век. истории дали исследования археологич. памятников уникальной сохранности и применение методик комплексного источниковедения (см. Великий Новгород, Берестяные грамоты, Кагалы, Укок и др.).[8]
Сов. экспедициями сделан ряд открытий и за пределами СССР. С 1948 с перерывами работали советско-монг. экспедиции, в 1957-59 — экспедиция в Албании, в 1969-79 — в Афганистане, в 1969-80, 1985 — в Ираке, а также экспедиции в Сирии, Йемене, Венгрии, Болгарии, во Вьетнаме, на Кубе и в др. странах.[9]
Организационная структура совр. рос. А. включает академич. Археологии институт (Москва), Истории материальной культуры институт (С.-Петербург), Ин-т археологии и этнографии (Новосибирск), Ин-т истории и археологии (Екатеринбург), Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока (Владивосток). Отделы или институты А. имеют республиканские филиалы РАН и республиканские академии. Археологич. исследования осуществляют кафедры А. и археологич. лаборатории в МГУ, СПбГУ, университеты др. городов, мн. музеи страны, ряд иных гос. и имеющих лицензию учреждений. Предоставление права на проведение раскопок и др. археологич. исследований на всей территории России, а также контроль за их качеством осуществляет Отдел полевых исследований, находящийся в Москве; документ, удостоверяющий это право, — «Открытый лист».[10]
