Иосиф Виссарионович Сталин 2 марта 1953 года

Материал из Documentation.

Ночью 2 марта, взяв почту, охранник отправился искать Сталина. Пройдя несколько комнат, он обнаружил Сталина в малой столовой. Сталин находился в беспомощном и крайне неприятном положении. Он лежал на полу. Сталин не мог говорить и только, как показалось охраннику, подозвал его слабым взмахом руки. Охранник вызвал своих коллег. Вместе они перенесли Сталина на диван. Потом бросились звонить непосредственному начальству — министру госбезопасности СССР С. Д. Игнатьеву. По воспоминаниям охранников, Игнатьев отказался принимать какие-либо решения и переадресовал своих подчиненных к высокому руководству — Л. П. Берии и Г. М. Маленкову.^[1]

Поведение Игнатьева было вполне естественным и предсказуемым. Он поступил так же, как несколькими часами ранее поступили охранники, боявшиеся зайти к Сталину. Брать на себя ответственность в таком щекотливом вопросе, как вызов врачей к Сталину, Игнатьев боялся. Ничего не добившись от своего непосредственного начальника, охранники разыскали Маленкова. Тот оповестил других членов руководящей «пятёрки» — Берию, Хрущёва и Булганина. Это был логичный шаг. Не обладая информацией о реальном состоянии Сталина, Маленков не хотел ехать на сталинскую дачу в одиночку, а тем более — самостоятельно санкционировать вызов врачей. В этом опасном деле требовалась круговая порука. Четвёрка решила собраться у Сталина, чтобы оценить ситуацию.^[2]

Судя по воспоминаниям Хрущева и свидетельствам охранников, прибыв ночью на дачу, соратники вождя вели себя крайне осторожно. По словам Хрущева, вначале решили не ходить к Сталину вообще, а расспросить охрану. Рассказ охранников еще больше озадачил вынужденных визитеров. Насколько плох Сталин, они не понимали. А вдруг болезнь окажется временной? Хорошо зная Сталина, его соратники осознавали, что он вряд ли сохранит доброе расположение к тому, кто наблюдал его в унизительной беспомощности. В общем, как писал Хрущев, узнав, что Сталин «как будто спит, мы посчитали, что неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении. Мы разъехались по домам.»^[3]

Однако, судя по воспоминаниям охранников, Хрущев рассказал не все. Прежде чем уехать, четверка делегировала в комнаты Сталина Маленкова и Берию, чтобы те лично оценили положение. Это решение было очевидным. Идти всем четверым — создавать ненужный шум. Идти кому-то одному — брать на себя опасную ответственность. Хрущев и Булганин остались в помещении охраны. Берия и Маленков скорее прокрались, чем прошли к Сталину. Они явно опасались разбудить его. Охранники запомнили красноречивую деталь: у Маленкова скрипели ботинки — видимо, новые, — поэтому он снял их и взял под мышку. Обругав охрану, Берия приказал не поднимать панику, поскольку Сталин спит. Охранники оправдывали свой вызов тем, что несколько часов назад было хуже. Проигнорировав эти жалобы, вожди уехали в Москву.^[4]

Некоторые историки и публицисты трактуют столь поспешный отъезд как заговор. Намеренное неоказание помощи они считают причиной смерти Сталина. Имеющиеся реальные факты между тем складываются в логичную картину смерти вождя, в которой нет места теориям заговора. Сталин был стар и нездоров. Инсульт, ставший причиной смерти, судя по воспоминаниям врача, делавшего вскрытие, был результатом длительной болезни. Вполне логично выглядели также действия соратников Сталина, не спешивших вызывать врачей. Не понимая, что происходит и какова реальная угроза жизни Сталина, они просто перестраховывались. Лучше многих других члены советского руководства знали о сталинской подозрительности и непредсказуемости, неоднократно ходили по краю пропасти, готовясь к опале, а значит смерти. В общем, в те мартовские дни и охранники, и Игнатьев, и «четверка» действовали так, как приучил их действовать сам Сталин: с оглядкой, в страхе, перекладывая ответственность на других.^[5]

Остаток ночи с 1 на 2 марта прошёл в тревоге. Сталинские охранники, скорее всего, опасались, что в случае смерти Сталина их могут обвинить в бездействии. Они вновь позвонили наверх, докладывая, что с хозяином все-таки неладно. Повторный вызов возымел действие. «Четверка» решилась отправить на дачу врачей. Однако для подстраховки и круговой поруки к Сталину собрали также некоторых других членов бюро Президиума ЦК. Теперь ответственность за вызов медицинских светил стала коллективной. В случае выздоровления Сталина его гнев должен был пасть на всех, а это уже не так страшно. Утром 2 марта врачи прибыли к постели Сталина.^[6]

Подробное описание действий врачей оставил в своих воспоминаниях известный советский кардиолог А. Л. Мясников, вызванный к умирающему Сталину вместе с другими медицинскими авторитетами. «Диагноз нам представлялся, слава богу, ясным: кровоизлияние в левом полушарии мозга на почве гипертонии и атеросклероза», — писал Мясников. Врачи обильно вводили различные стимулирующие препараты, но без всяких надежд предотвратить скорый летальный исход. С медицинской точки зрения в смерти Сталина для специалистов не было ничего неожиданного. Вскрытие подтвердило первоначальный диагноз. Оно выявило большой очаг кровоизлияния в мозгу и сильные повреждения артерий головного мозга атеросклерозом.^[7]

Когда стало ясно, что Сталин совсем плох, к нему вызвали дочь Светлану, затем приехал сын Василий.^[8]

Приезд на сталинскую дачу врачей утром 2 марта ознаменовал кардинальный поворот ситуации. Это было признание смертельной опасности, нависшей над Сталиным. Врачи подтвердили худшее. Сталин перенёс инсульт и действительно находился при смерти. Впервые за долгие десятилетия и при этом совершенно неожиданно в СССР встал вопрос о переходе высшей власти в новые руки.^[9]

2 марта в 10 часов 40 минут утра в кремлевском кабинете Сталина впервые за многие годы в отсутствие хозяина собралось официальное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС. Помимо всех членов Бюро (кроме Сталина), в кабинете присутствовали Молотов, Микоян, председатель Верховного Совета СССР Н. М. Шверник, председатель Комиссии партийного контроля М. Ф. Шкирятов, начальник Лечебно-санитарного управления Кремля И. И. Куперин и врач-невропатолог Р. А. Ткачев. На встрече в течение 20 минут рассматривался один вопрос: «Заключение врачебного консилиума об имевшем место 2 марта у товарища Сталина И. В. кровоизлиянии в мозг и тяжелом состоянии в связи с этим его здоровья». Бюро утвердило диагноз врачей и установило порядок дежурств при вожде. Важно подчеркнуть, что на заседание были приглашены опальные Молотов и Микоян, формально изгнанные Сталиным из Бюро Президиума ЦК. Соратники Сталина явно демонстрировали неподчинение воле вождя и стремление восстановить прежнее коллективное руководство. Это был естественный и разумный шаг, направленный на поддержание единства в кризисной ситуации. Уверенные в необратимости болезни Сталина, советские лидеры приступили к изменению созданной им системы высшей власти.^[10][11]

Вечером в 20 часов 25 минут новоиспеченные олигархи собрались в кабинете Сталина на новое заседание Бюро Президиума в том же составе. По докладам руководителей медицинских ведомств рассматривался вопрос «О состоянии здоровья товарища Сталина И. В. на вечер 2 марта». Ситуация с каждым часом становилась более очевидной — Сталин долго не проживёт.^[12]

[править] Примечания

1. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
2. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
3. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
4. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
5. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
6. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
7. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
8. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
9. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
10. ↑ Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953—1964 гг.
11. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография
12. ↑ Хлевнюк О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. Биография