Вооружённые силы СССР в августе 1941 года
Материал из Documentation.
В начале августа Ставка отправила к Ворошилову девять пехотных и две кавалерийские дивизии.[1]
3 августа Сталин подписал мандат уполномоченного ГКО для участия Георгия Маленкова в работе Главного Управления формирования и укомплектования войск Красной армии.[2]
Во второй половине августа началось перебазирование войск Таллинского гарнизона и кораблей ВМФ в Ленинград и Кронштадт.
Содержание |
[править] Подразделения
[править] ВМФ
15 августа для обеспечения более качественного уровня организации управления силами, которые отвечали за защиту внутренних и внешних морских сообщений, в том числе и за обеспечение союзных конвоев, следовавших в порты Белого моря, из Иоканьгской и Беломорской военно-морских баз (ВМБ) была сформирована Беломорская военная флотилия.
24 августа из отряда кораблей Невы, ОВРа Невской губы и Онежской военной флотилии, других подразделений была сформирована Ленинградская военно-морская база (ВМБ).
[править] Фронты
[править] Закавказский фронт
Закавказский фронт первого формирования образован 23 августа на основании директивы Ставки ВГК от 23 августа на базе Закавказского военного округа.[3]
[править] Корпуса
[править] 8-й стрелковый корпус
5 августа 8-й стрелковый корпус попал в окружение.
[править] Оборонительные линии
В постановлении ГКО от 22 августа «О строительстве оборонительных сооружений» предусматривались рекогносцировка и строительство нового масштабного полевого оборонительного рубежа. На следующий день директивы Ставки ВГК с изложением содержания данного постановления и указанием о начале его немедленной реализации на фронте от Ура-Губа на севере до Перекопского залива на юге были переданы главкомам направлений и командующим действующими фронтами. На картах, прилагаемых к директивам, была помечена линия этого грандиозного по своему замыслу сооружения.
[править] Оценки
Дневник Гальдера, 11 августа: «Общая обстановка всё очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценён. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские ещё и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих всё более отдаляемся. Таким образом и получается, что наши войска, страшно растянутые и разобщенные, всё время подвергаются атакам противника. И противник потому одерживает местами успехи, что наши войска ввиду растянутости на огромных пространствах вынуждены создавать громадные разрывы на фронте.»[4]
