Редактирование Политика Китая в Центральной Азии (секция)
Материал из Documentation.
Перейти к:
навигация
,
поиск
== Историческая подоплека соперничества в Центральной Азии в ХIХ-ХХ вв == Параллельно с активным проникновением западных держав в Китай в первой половине XIX в., в Центральной Азии разгорается соперничество Великобритании и России. История этого соперничества восходит к началу XIX в. Первые четыре десятилетия XIX в. проходили за явным преимуществом Англии. Изменение обстановки произошло только после антибританского восстания в Кабуле в 1840 г., послужившего заключительным аккордом англо-афганской войны, после которого англичане были вынуждены замедлить темпы продвижения на север2. В 1843 г. англичане аннексировали Синд, в 1849 г. — Пенджаб и только после этого снова вплотную занялись Афганистаном. Соглашения с эмиром Афганистана Дост-Мухаммедом (именно его потомком является Захир-шах, бывший глава Афганистана), в соответствии с которыми Англия обязались уважать неприкосновенность Афганистана, а Дост-Мухаммед признал, что «враги и друзья Британии — его враги и друзья» и получил право на английские субсидии в обмен на разрешение допустить английских резидентов в ряд городов страны, выправили пошатнувшиеся позиции Англии и позволили ей вновь активизировать политику в Средней и Центральной Азии1. Однако за эти годы довольно сильно возросли и укрепились в этих районах позиции России. Хива, Бухара и Коканд подверглись ряду успешных ударов русских войск, в 1854 г. было основано укрепление Верный (Алма-Ата), а в 1865 г. взят центр Кокандского ханства — Ташкент, причем политические неурядицы и междоусобные войны как внутри этих ханств (к примеру, в Кокандском ханстве при Худояр-хане)2, так и между ними самими весьма способствовали впечатляющим успехам русского оружия. Русско-английские отношения в Средней Азии вновь обострились в 70-е гг. XIX в. в связи с возникновением вопроса о Мерве, который был последней ставкой Англии в Средней Азии. С его падением (оно произошло позже — в 1884 г.) Средняя Азия целиком ускользала из рук Британской империи3. В этих условиях англичане резко усилили нажим на Афганистан, развязали англо-афганскую войну в 1879 г., в результате которой Афганистан превратился в государство, почти полностью зависимое от Англии. Для империи Цин 60-е гг. XIX в. в Центральной Азии прошли под знаком подавления антицинских выступлений мусульманских правителей Кашгарии. В 1864 г. произошло первое открытое антицинское выступление жителей г. Кучара (Куча), в этом же году под натиском восставших мусульман пал г. Урумчи, а к 1865 г. Цинская империя потеряла контроль над территорией практически всего Урумчийского округа. Далее восстание перекинулось на Яркенд, Хотан, Турфан и другие города. Для Цинов положение складывалось очень неблагоприятно4. Видя невозможность поставить развитие ситуации под контроль, цинская дипломатия стала искать силу, которая могла бы нейтрализовать действия восставших, и решила прибегнуть к помощи России. В дальнейшем, однако, положение для Цинской империи усугубляется еще больше: в результате победы восстаний на территории Синьцзяна там возникло пять самостоятельных государств — Кучарское, Хотанское и Кашгарское (в Восточном Туркестане), Урумчийское и Кульджинское (в Джунгарии), а в 1867 г. они объединяются в рамках единого феодально-теократического мусульманского государства Йэттишаар, во главе которого в конечном счете встает Якуббек, начинающий расширять свое квази-государство за счет Китая и усиливать связи с соперниками России — Великобританией и Турцией. Развитие событий постепенно привело русскую администрацию к мысли об активизации своей политики в регионе, и Россия принимает решение о занятии Илийского края войсками, рассматривая этот шаг как временную меру, поскольку сохранение целостности Китая она считала для себя значительно более выгодным, чем его распад. В 1881 г. после 10-летней оккупации Россия вернула Илийский край Китаю, фактически стабилизировав «центрально-азиатскую» периферию Китая силой русского оружия. Однако в Китае события тех лет рассматриваются негативно, поскольку система центрально-азиатских договоров между Россией и Китаем, которая разграничила владения России и Китая в Центральной Азии, рассматривается как навязанная Китаю неравноправными методами. Илийские события конца XIX в. удивительным образом проецируются на сюжеты первой половины ХХ в., связанные с советско-китайскими отношениями вокруг Синьцзяна и сопредельными регионами Центральной Азии. В 1917 г. Российская империя «ушла» из своих азиатских «сфер влияния», включая китайские зоны — Синьцзян и Внешнюю Монголию. Ее место заняла Советская Россия с жесткой стратегией революционизации Востока через специально созданный для этого в 1919 г. Коминтерн. В условиях гражданской войны, и в Китае и в России (1919—1921 гг.), эти районы стали, с одной стороны, местом деятельности независимых «полевых командиров» — Бакича, Анненкова, Унгерна, Семенова и других, а с другой — объектом активной политики Коминтерна, использовавшего сложившуюся политическую конъюнктуру для проведения национальных народных революций. Одной из таких стала Монгольская Народная революция 1921 г., подготовленная восточной секцией Коминтерна, совместно с группой монгольских революционеров и частями 5-ой Красной Армии. Сложнее была обстановка в Синьцзяне, хотя по формальным признакам ситуация здесь для советского руководства складывалась примерно по монгольской модели. 17 мая 1921 г. был подписан специальный договор командования Туркестанского фронта с властями Синьцзяна о вводе Красной Армии на китайскую территорию для совместной ликвидации белогвардейских подразделений Бакича и Новицкого. Однако дальнейший ход событий не привел к синьцзянской революции по монгольскому варианту, так как в Москве решили, что объективные условия для нее еще не созрели и целостность Китая для Советской России с точки зрения общей геостратегической обстановки позиций более выгодна. Сдерживающим моментом для Советской России в данном случае была политика Англии, которая традиционно пыталась использовать мусульманские движения в своих целях. Антикитайское восстание мусульманских (уйгуров, казахов, таджиков и др.) народов Синьцзяна с особой силой развернулось в период 1931—1934 гг. Восстание снова, как и в XIX в., грозило уничтожить китайскую власть в Синьцзяне. Руководство восставших реально рассчитывало на создание независимого мусульманского государства. Со своей стороны советское руководство при определении позиции и дальнейших действий в этом районе Китая в связи с восстанием рассматривало несколько вариантов. С одной стороны, движение китайских мусульман было объявлено официальной советской пропагандой «частью революционного процесса», а значит с точки зрения идеологических, классовых позиций его необходимо было поддержать. С другой стороны, в Москве учитывали скрытую политику Англии, заинтересованную в расколе Китая и отделении от него Северо-Западных регионов, а также возможность резкой дестабилизации в Центрально-азиатском регионе на границах с СССР в случае создания непредсказуемого в своем дальнейшем поведении агрессивного мусульманского государства. 3 августа 1933 г. политбюро ЦК ВКП(Б) утвердило «Директивы по работе с Синьцзяном», в которых было однозначно сказано, что СССР выступает за сохранение Синьцзяна в составе Китая. В ноябре 1933 г. на помощь китайским правительственным войскам были введены части Красной Армии, и восстание было подавлено1. Второй этап антикитайского мусульманского движения начался 15 ноября 1944 г., когда в Синьцзяне было объявлено о создании Временного правительства Восточно-Туркестанской Республики (ВТР). В данной ситуации советское руководство, в отличие от восстания 1933 г., оказывало мусульманским отрядам не только военно-техническую помощь, но и политически поддерживало данное движение. Ряд российских исследователей даже считает, что движение 1944 г. в Синьцзяне было отчасти инициировано Москвой, для чего в Алма-Ате под руководством генерала НКВД Егнарова и его заместителя Лангфанга был создан специальный штаб по руководству военными операциями частей ВТР против правительственных китайских войск. К концу лета 1944 г. политическая ситуация резко меняется. Как известно на Ялтинской конференции (февраль 1945 г.) сталинское руководство приняло на себя обязательства по вступлению в войну с Японией в обмен на поддержку союзников по монгольскому и ряду других вопросов. 14 августа 1945 г. в развитие ялтинских договоренностей, в условиях подготовки СССР к войне против Японии, в Москве был подписан известный советско-китайский Договор о Дружбе и Сотрудничестве, по которому СССР, в том числе, отказывался от своей тактики поддержки повстанческого движения в регионе и переходил к варианту осуществления некой посреднической миссии между повстанцами и китайскими властями. После разгрома Японии начинается активная фаза осуществления посреднической роли СССР в урегулировании синьцзянской проблемы. 6 июня 1946 г. в г. Урумчи между делегациями ВТР и Центрального правительства Китая было подписано мирное соглашение, по которому правительство ВТР распускалось, а сама Восточно-Туркестанская Республика прекращала свое существование. Таким образом, политическое и территориальное статус-кво в Центрально-азиатском регионе на советско-китайской границе было сохранено. Накануне китайской народной революции — в июле 1949 г. — в Москве одному из руководителей КПК, члену политбюро Лю Шаоци было официально заявлено, что Советский Союз не будет поддерживать движение синьцзянских народностей за независимость и что Синьцзян должен остаться в составе будущего советского Китая. Советско-китайский договор 1950 г. о дружбе и взаимопомощи подтвердил более ранние договоренности по Синьцзяну1. До обострения советско-китайских отношений в 1960-х гг. уйгуры, казахи, киргизы, таджики и узбеки, проживавшие в Синьцзяне и имевшие обширные родственные связи со своими соплеменниками в соседних советских республиках СССР, имели право пересекать границу без всяких виз и официальных пропусков. В Синьцзяне были созданы специальные автономные уезды, районы и волости для нацменьшинств — выходцев из Средней Азии. В 1962 г. в результате притеснений китайских властей произошел массовый переход этих нацменьшинств из СУАР в СССР. Десятки тысяч беженцев с детьми и имуществом покинули свои обжитые места и перебрались в Казахстан, Узбекистан, Киргизию, Таджикистан1. После разрыва отношений между КНР и СССР граница была полностью закрыта. Вторая половина ХХ в. развивалась в условиях укрепления власти КПК в северо-западных частях Китая — Тибете и Синьцзяне, которые, однако, оставались для Пекина зоной напряженности и постоянного роста сепаратистских настроений. Общий геополитический фон данного периода определялся «приливами и отливами» холодной войны 1946—1991 гг. Основное содержание данной фазы — противостояние сверхдержав СССР и США, взаимное стратегическое сдерживание в условиях растущей гонки вооружений. Нормализация американо-китайских (1972—1978 гг.) и конфронтация в советско-китайских отношениях (начало 1960-х — середина 1980-х гг.) внесли новые акценты в стратегический «треугольник» СССР — КНР — США. Пекин и Вашингтон в политическом отношении были гораздо ближе друг к другу, чем Москва и Вашингтон, а значит, советско-китайские разногласия оказывали косвенное влияние и на синьцзянскую проблему. Китайское руководство опасалось, что Москва вспомнит историю Восточно-Туркестанской Республики и будет активно использовать «уйгурскую карту» против Пекина. Нормализация советско-китайских отношений, начавшаяся в конце 1980-х, и дальнейшее развитие российско-китайского партнерства в 1990-е годы по большому счету сняли эти противоречия и опасения.
Описание изменений:
Отменить
|
Справка по редактированию
(в новом окне)
Просмотры
Статья
Обсуждение
Править
История
Личные инструменты
Представиться системе
Навигация
Заглавная страница
Случайная статья
Инструменты
Ссылки сюда
Связанные правки
Загрузить файл
Спецстраницы