Неплатежи в России
Материал из Documentation.
Содержание |
[править] История
[править] 1992—1999 годы
В начале 1992 года, почти сразу после либерализации цен, в российской экономике возникло новое масштабное явление — повсеместные задержки денежных платежей.[1] В результате в считанные недели в народном хозяйстве сформировалась очень значительная сумма задолженности юридических лиц друг другу.[1] От месяца к месяцу эта сумма быстро нарастала и уже к июню 1992 года достигла 2-2,5 трлн рублей, став сопоставимой по величине с доходной частью федерального бюджета.[1] Прямыми следствиями взаимных неплатежей стали стремительный рост долгов по заработной плате, неперечисление налоговых платежей в бюджет, угроза остановки из-за финансовых проблем жизнеобеспечивающих производств — электроэнергетики, водоснабжения, транспорта и др.[1] Таким образом, проблема взаимной задолженности очень скоро стала одним из важнейших факторов, определявших экономическую ситуацию в стране.[1]
Ощутив крайнюю остроту ситуации, федеральные власти уже в апреле-мае 1992 года начало смягчать свою финансовую и монетарную политику, что заключалось, прежде всего, в возобновлении кредитования предприятий.[1] Но в целом принимаемых мер оказалось недостаточно, и неплатежи в экономике продолжали нарастать, пока в августе-сентябре 1992 года в ситуацию не вмешалось срочно назначенное новое руководство Центрального банка России.[1] По инициативе ЦБ РФ была осуществлена крупномасштабная акция по снижению уровня задолженности в народном хозяйстве.[1] Федеральными органами власти было принято решение о проведении взаимозачётов долгов предприятий на основе разовой кредитной эмиссии, размер которой составлял примерно 1 трлн рублей.[1] Эти действия позволили пополнить оборотные средства предприятий, приостановить за счёт этого падение производства и уменьшить сумму неплатежей примерно на 3 млрд рублей, временно сняв остроту проблемы.[1]
Однако пополнение оборотных средств производилось в условиях свободного ценообразования в сильно разбалансированной экономике.[1] Поэтому столь значительная кредитная эмиссия не могла не дать сильный инфляционный эффект, и спустя довольно короткое время оборотные средства предприятий вновь обесценились.[1] К тому же санация задолженности в 1992 году оказалась, по сути, разовым мероприятием.[1] Хотя в дальнейшем акции по кредитованию экономики периодически повторялись, их осуществление не имело никакой долгосрочной логики, а объёмы выделяемых ресурсов в целом были недостаточными.[1] В результате на протяжении всех последующих лет проблема неплатежей обострялась снова и снова, продолжая играть очень значительную роль в макроэкономических процессах.[1] В зависимости от локальных поворотов в финансово-экономической политике федерального правительства суммарный объём задолженности предприятий (исчисленный по отношению к объёму ВВП и другим макроиндикаторам) то несколько уменьшался, то снова возрастал.[1] Однако вплоть до начала 2000-х годов проблема кардинального уменьшения суммы неплатежей оставалась нерешенной.[1]
Для объяснения причин этого феномена выдвигались самые разные версии.[1] Так, по мнению некоторых экспертов, связанных с федеральным правительством, главной и едва ли не единственной причиной кризиса неплатежей были злоупотребления руководителей ряда крупнейших предприятий, которые умышленно наращивали размер кредиторской и дебиторской задолженности с тем, чтобы в обстановке финансовой неразберихи легче достигать своих корыстных целей.[1] Более того, утверждалось, что кризис неплатежей создавался фактически всего несколькими десятками предприятий.[1] Тем не менее, даже краткое знакомство с упомянутыми выше исследованиями и утверждениями показывает, что в них совершенно не рассматривались такие важные обстоятельства, связанные с проблемой неплатежей, как структурно-технологические особенности российской экономики, ошибки федерального правительства в части монетарной и кредитной политики и многое другое.[1] В результате выводы этих исследований оказались поверхностными и излишне политизированными.[1]
Однако в большинстве других работ неплатежи рассматриваются как следствие целого комплекса объективных и субъективных факторов.[1] В частности, среди основных причин, вызвавших кризис неплатежей, называются:[1]
- Обесценение оборотных средств предприятий в результате одномоментной либерализации цен.[1]
- Негибкая и излишне формализованная монетарная политика федеральных властей, повлекшая за собой объективную нехватку платёжных средств в экономике.[1]
- Исходная структурная несбалансированность экономики, вызвавшая очень неравномерное увеличение цен на различные группы товаров и, соответственно, неравномерную динамику доходов различных предприятий.[1]
- Недостаточный уровень развития национальной финансовой системы, затруднявший как рефинансирование экономики, так и регулирование монетарных процессов; в частности, в 1992—1993 годах основной причиной резкого замедления прохождения платежей стало несовершенство технологии банковских расчётов.[1]
- Завышение многими предприятиями цен на свою продукцию, вызванное отчасти монополизмом, отчасти утратой ценовых ориентиров и стремлением компенсировать собственные потери.[1]
- Прямое генерирование неплатежей органами государственной власти, которые вплоть до осени 1998 года чрезвычайно плохо выполняли свои финансовые обязательства перед бюджетными организациями и поставщиками продукции по госзаказу, либо надолго задерживая платежи, либо выплачивая запланированные суммы в неполном размере.[1]
- Некорректное поведение многих коммерческих банков, которые в 1990-е годы практиковали умышленные задержки перевода денег от одного предприятия к другому для того, чтобы получить дополнительный доход за счёт «прокрутки» временно оказавшихся в их распоряжении денежных средств.[1]
- Умышленное невыполнение предприятиями своих обязательств перед партнёрами (прежде всего с целью экономии собственных оборотных средств).[1]
Таким образом, проблема неплатежей имела глубокие корни, и её возникновение было связано, прежде всего, с тем, что обвальная либерализация цен, совмещённая с хаотичными попытками ужесточения монетарной политики, очень плохо сопрягались с реальными возможностями российской экономической среды.[1]
Уже в первые недели 1992 года большинство предприятий оказалось в парадоксальной ситуации.[1] С одной стороны, предприятия имели необходимые производственные мощности и рабочую силу, отлаженную технологию производства, сложившийся круг покупателей готовой продукции и поставщиков сырья, и, с этой точки зрения, вполне могли продолжать работу в прежнем режиме.[1] С другой стороны, из-за ценового скачка объём имевшихся у предприятий оборотных средств, нужных для обслуживания процесса производства, был в несколько раз меньше необходимой величины.[1] Подобная ситуация складывалась и у большинства связанных с предприятиями поставщиков и покупателей.[1] Иными словами, российские предприятия встали перед выбором: либо резко сокращать объём производства, приводя его в соответствие с размерами своих финансовых активов, либо сохранить выпуск продукции на прежнем уровне, поставляя и получая значительную часть продукции в долг.[1] Предприятия выбрали второе, и к этому их подтолкнули очень существенные обстоятельства.[1]
Решение финансовых проблем за счёт полных остановок или резкого уменьшения объёма производства, как правило, совершенно неприемлемо для предприятий.[1] Во-первых, снижение выпуска продукции приводит к сокращению доходов от реализации.[1] Даже если потребители оплачивают полученную продукцию с большим опозданием и неполностью, это все равно позволяет предприятию-поставщику получать извне определенные средства, которые оно может употреблять для решения внутренних проблем.[1] Если у покупателя нет денег в принципе, то предприятие может попытаться обменять готовую продукцию на бартерной основе или с помощью взаимозачетов.[1] Таким образом, предприятие продолжает за счет собственной деятельности получать ресурсы для поддержания производственного процесса.[1] Но если предприятие останавливается, оно не получает вообще ничего и может надеяться только на помощь извне, приход которой в условиях всеобщего экономического кризиса маловероятен.[1]
Во-вторых, остановка производства во многих случаях не даёт существенного сокращения издержек.[1] Например, затраты на поддержание простаивающей шахты в рабочем состоянии составляют не менее 50 % затрат, которые та же шахта несёт, работая на полную мощность.[1] Кроме того, в экономике существует немало непрерывных производств, перебои в работе которых совершенно недопустимы по технологическим соображениям, а финансовые затраты, связанные с их остановкой и повторным запуском, намного превышают повседневные производственные издержки.[1] К числу таких производств относятся, например, многочисленные металлургические печи, нефтеперерабатывающие и химические агрегаты, атомные электростанции и т. д.[1]
В-третьих, остановка или значительное сокращение резко усложняет ведение дел с наёмными работниками предприятий.[1] Не получая доходов от реализации, предприятия начинают испытывать затруднения с оплатой труда, что приводит к росту социальной напряжённости и массовому уходу работников.[1] Помимо этого, на простаивающих предприятиях из-за отсутствия повседневной практики очень быстро начинает деградировать технологическая культура производства.[1] В результате предприятие в считанные месяцы может растерять большую часть своего производственного потенциала.[1]
Во многих случаях остановка работы является абсолютно неприемлемой не только для предприятий, но и для государства, так как может повлечь за собой крупномасштабные социальные катаклизмы.[1] Поэтому значительное число общественно значимых производств, предприятий и учреждений продолжают свою работу практически в любых финансовоэкономических условиях.[1] Это большинство медицинских учреждений, энергоснабжающие и коммунальные службы в населенных пунктах, пассажирский транспорт и т. д.[1]
В первые месяцы 1992 года в качестве наиболее ходового рецепта для выживания предприятиям предлагалось перестраивать производство на выпуск пользующейся спросом продукции, искать новых потребителей и совершать другие подобные действия.[1] Однако любая коренная перестройка производства и переход на другую номенклатуру продукции требуют очень значительных капиталовложений, что в условиях всеобщей нехватки финансовых ресурсов было совершенно нереальным.[1] Кроме того, экономический кризис резко уменьшил объём платёжеспособного спроса в народном хозяйстве, поэтому не было никаких гарантий, что переход на новые виды продукции обеспечит более значительные доходы.[1] Следовательно, предприятиям оставалось одно — продолжать свою производственную деятельность на основе имеющихся технологических заделов и существующих кооперационных связей, стараясь постепенно адаптироваться к возникшим финансово-экономическим проблемам.[1]
Пытаясь продолжить свою производственную деятельность в условиях ограниченного доступа к финансовым ресурсам, предприятия были вынуждены увеличивать свои долги, в том числе просроченные.[1] Большая часть этой задолженности возникала в результате неоплаты полученных от других предприятий продукции и услуг.[1] Кроме того, объём задолженности предприятий рос вследствие невозврата банковских кредитов, несвоевременной выдачи зарплаты сотрудникам, неперечисления в бюджет налогов и других обязательных платежей.[1] В свою очередь предприятия сами недополучали деньги от своих потребителей, становясь кредиторами последних.[1]
Иными словами, постоянно растущая взаимная задолженность стала своеобразной формой коммерческого кредита, который помогал предприятиям компенсировать нехватку оборотных средств.[1] Величина просроченной кредиторской задолженности по народному хозяйству в некоторые годы превышала совокупный размер денежных средств предприятий.[1] Таким образом неплатежи позволяли предприятиям, как минимум, удваивать свой фактический оборот.[1] Следовательно, рост неплатежей в экономике фактически противодействовал спаду производства, способствуя адаптации не только отдельных предприятий, но и всего народного хозяйства.[1]
Единственной серьёзной проблемой, которую предприятиям требовалось решать при увеличении своей задолженности, было урегулирование отношений с кредиторами.[1] Эта проблема решалась различными путями.[1] В частности, во многих ситуациях кредиторы весьма терпимо относились к тому, что их потребители постоянно увеличивали свою задолженность.[1] Часто прекращение поставок продукции хроническому должнику означала остановку или резкое снижение объёмов производства у самого кредитора.[1] Так, например, газопровод, ведущий в Кузбасс, в 1990-е годы снабжал, в сущности, только одного крупного потребителя — химический комбинат «Азот».[1] Поэтому местные газовики были совершенно не заинтересованы в отключении своего единственного потребителя за неплатежи и долгое время ограничивались минимальными санкциями.[1] В аналогичной ситуации оказывались и многие другие предприятия-поставщики, включённые в жёсткие технологические цепочки.[1] Поэтому они предпочитали искать другие способы решения проблемы, договариваясь с должниками о тех или иных компромиссах.[1]
Как правило, предприятия-кредиторы для того, чтобы компенсировать увеличение дебиторской задолженности, начинали наращивать собственную кредиторскую задолженность.[1] Таким образом, не допуская увеличения сальдо между дебиторской и кредиторской задолженностями, они смягчали последствия неплатёжеспособности потребителей.[1]
Другим распространённым способом решения проблем с кредиторами было обнуление сумм, находившихся на расчётных счетах задолжавших предприятий.[1] В таком случае кредитор просто ничего не мог получить с должника без доброй воли последнего.[1] При этом, чтобы не останавливать свою деятельность, предприятие-должник могло вести свои операции через какие-либо другие счета, неизвестные кредитору, а также осуществлять бартерные сделки и сделки за наличный расчёт.[1] Особенно часто подобный метод применялся при взаимоотношениях предприятий с бюджетом (прежде всего при уплате налогов) или энергоснабжающими и транспортными организациями, которые обычно имели право получать долги, снимая деньги со счета должника в безакцептном порядке.[1]
В то же время если в 1992 году рост взаимной задолженности стал следствием неосознанной реакцией предприятий на финансовый шок, то позднее большинство директоров хорошо изучило не только минусы, но плюсы, связанные с неплатежами.[1] Поэтому примерно с 1993 года многие предприятия начали активно использовать ситуацию вокруг неплатежей для маневрирования своими финансовыми ресурсами.[1]
Во-первых, довольно часто возврат денег кредиторам затягивался умышленно.[1] В условиях высокой инфляции каждая недели задержки платежа сильно обесценивала фактическую сумму долга, что позволяло должнику получать дополнительный финансовый выигрыш.[1]
Во-вторых, при наличии многих кредиторов разной степени важности и влиятельности предприятия могли выбирать, кому из них возвращать долги раньше, кому позже.[1] В одних случаях приоритетными кредиторами являлись собственные работники, в других — поставщики продукции и банки, в третьих — бюджет.[1] Такое положение вещей позволяло предприятиям концентрировать свои усилия на решении наиболее важных и срочных задач, откладывая менее острые проблемы на потом.[1]
В-третьих, наличие тотальных неплатежей и всеобщая запутанность финансовых отношений в экономике позволяли предприятиям практически беспрепятственно выводить значительную часть своих денежных операций из-под контроля государственных органов.[1]
Это обстоятельство администрации предприятий использовали в самых разных целях: от урегулирования своих отношений с бюджетом («вы не платите за продукцию нам — мы не платим налоги вам») до откровенно криминальных операций, связанных с хищением денег.[1]
Таким образом, играя важную роль в поддержании устойчивости предприятий, неплатежи в то же время объективно способствовали дестабилизации финансовой ситуации в стране.[1] Отрицательные последствия масштабных неплатежей проявлялись на протяжении всего кризисного периода, периодически принимая очень острые формы.[1] И только в самом конце 1990-х годов, когда применяемые в России методы макрофинансового управления были серьёзно откорректированы, а степень доверия в отношениях между предприятиями и государством значительно выросла, проблема неплатежей постепенно стала рассасываться.[1]
В 1990-е годы крупномасштабные встречные неплатежи были прежде всего формой взаимного кредита, позволявшего поддерживать деятельность национальных производителей в условиях острой нехватки денежных средств и неадекватной монетарной политики финансовых властей.[2]
[править] 2000-е годы
2001 год можно считать годом прощания с кризисом взаимных неплатежей предприятий в России. Неплатежи опустились до уровня, характерного для большинства рыночных стран.[3]
В 2000-х годах принципиально изменился характер неплатежей.[2] В годы экономического подъёма проблема неплатежей довольно быстро стала уменьшаться в масштабах.[2] Например, такая составляющая неплатежей как задолженность организаций по заработной плате в период с 1998 года по 2004 год даже в номинальном исчислении (без учета обесценения рубля) сократилась более чем в два раза — с 52,6 млрд рублей до 24,4 млрд рублей.[2] Таким образом, неплатежи перестали быть тотальным явлением и превратились в обычный элемент взаимоотношений между отдельными покупателями и поставщиками.[2] Иными словами, проблема неплатежей из преимущественно макроэкономической трансформировалась в преимущественно микроэкономическую.[2]
Неплатежи партнёрам по-прежнему использовались как способ адаптации к экономическим проблемам.[2] Задержав положенные платежи или даже вовсе отказавшись от них, предприятия могли на какое-то время облегчить свое текущее финансовое положение.[2] Однако в новых экономических условиях партнеры предприятий-неплательщиков уже, как правило, не могли компенсировать свои потери, ретранслируя неплатежи дальше по цепочке обязательств.[2] В результате предприятия-кредиторы стали гораздо жестче относиться к своим должникам.[2] При этом кредиторы получили возможность опираться в своих легальных претензиях на крепнувшие с каждым годом государственные институты — более развитое экономическое законодательство, арбитражи, суды и т. д.[2] Как следствие, масштаб проблем, которые возникали у предприятий-должников в связи с неплатежами, с каждым годом увеличивался.[2] Во многих случаях выигрыш, получаемый за счёт неплатежа, уже не мог компенсировать потери, связанные с последующими трудностями и издержками.[2] Это обстоятельство стало основным фактором, который предопределил быстрое снижение объема умышленных неплатежей.[2]
[править] Ссылки
- Полтерович В. М. Современное состояние теории экономических реформ // Экономическая наука современной России, 2008, № 1(40)
- Полтерович В. М. Институциональные ловушки: есть ли выход? // Общественные науки и современность. 2004. № 3.
[править] Примечания
- ↑ 1,00 1,01 1,02 1,03 1,04 1,05 1,06 1,07 1,08 1,09 1,10 1,11 1,12 1,13 1,14 1,15 1,16 1,17 1,18 1,19 1,20 1,21 1,22 1,23 1,24 1,25 1,26 1,27 1,28 1,29 1,30 1,31 1,32 1,33 1,34 1,35 1,36 1,37 1,38 1,39 1,40 1,41 1,42 1,43 1,44 1,45 1,46 1,47 1,48 1,49 1,50 1,51 1,52 1,53 1,54 1,55 1,56 1,57 1,58 1,59 1,60 1,61 1,62 1,63 1,64 1,65 1,66 1,67 1,68 1,69 1,70 1,71 1,72 1,73 1,74 1,75 1,76 1,77 1,78 1,79 1,80 1,81 1,82 1,83 1,84 1,85 1,86 1,87 1,88 1,89 1,90 1,91 1,92 1,93 Д. Б. Кувалин «Экономическая политика и поведение предприятий: механизмы взаимного влияния» Глава «Способы адаптации российских предприятий к трансформационному экономическому кризису» // М.: МАКС Пресс, 2009
- ↑ 2,00 2,01 2,02 2,03 2,04 2,05 2,06 2,07 2,08 2,09 2,10 2,11 2,12 2,13 Д. Б. Кувалин «Экономическая политика и поведение предприятий: механизмы взаимного влияния» Глава «Особенности поведения российских предприятий в годы экономического подъёма» // М.: МАКС Пресс, 2009
- ↑ [1]
