Редактирование 1994 год (секция)

Материал из Documentation.

=== Состояние общества и динамика общественных настроений === В первом полугодии 1994 года шло дальнейшее углубление экономического и социального кризиса. Падение промышленного производства составило 26 % по сравнению с аналогичным периодом [[1993 год]]а. Это был самый высокий показатель за весь период «реформ». Сокращение промышленного производства за 1991—1994 годы составило свыше 50 % всего его объема. Это более чем в два раза превосходит показатели сокращения промышленного производства в годы [[Великая Отечественная война|Великой Отечественной войны]]. По мнению аналитиков, правительство не владело хозяйственной ситуацией и являлось заложником стихийно развивавшейся экономической конъюнктуры. По оценке ряда ведущих экономистов, Россия в 1994 году подошла к тому порогу, за которым — лавинообразное разрушение всей хозяйственной системы страны. Правительство [[Виктор Черномырдин|Виктора Черномырдина]] не выработало собственной концепции хозяйственной политики. Несмотря на резкую критику [[Егор Гайдар|Егора Гайдара]] Черномырдиным, правительство инерционно продолжало «[[монетаризм|монетаристскую]]» политику. Кабинет оказался в своего рода «западне». Продолжение «монетаристского» курса при видимом насыщении потребительского рынка в условиях инфляции в конечном счёте вело к хозяйственному краху. Отказ от этой политики и возврат к «жёсткому» государственному руководству — к разрушению потребительского рынка и карточной системе. Этим противоречием и обусловливалась безынициативная «спонтанная» политика кабинета министров. В составе правительства России не было достаточных интеллектуальных сил, не было необходимой политической воли для избрания «третьего», «китайского», пути, сочетающего трудовую частную инициативу («микроэкономика») с гибким государственным регулированием. Для перехода на этот путь была необходима изоляция теневых структур криминальной экономики, которые в тот период по существу и определяли хозяйственную политику. Политической же воли для коренного изменения хозяйственного курса и устранения реально властвующих криминальных сил не хватало ни Черномырдину, ни [[Борис Ельцин|Ельцину]]. Проводимая экономическая политика подошла к исчерпанию своих социальных ресурсов. «Монетаристская» политика, осуществляемая ранее Гайдаром, а сегодня — Черномырдиным, имела два социально-опасных результата. Во-первых, в условиях инфляции «видимое» насыщение потребительского рынка предполагает постоянное сокращение реального потребления (оно уже сократилось в 1992—1994 гг. на 20-40 % по ведущим потребительским товарам). Это вело к абсолютному обнищанию целых слоёв населения. Свыше 96 млн человек (62 % от общей численности населения) относилось к категории «бедных» и «нищих» с месячным доходом соответственно ниже 60 и 30 тыс. руб. на душу населения. Во-вторых, «свободные цены» привели к подчинению потребительского рынка в крупных городах мафиозным структурам. Проводя достаточно сложные валютно-экспортные операции, эти структуры были спекулятивно заинтересованы в экспорте сырья (основа правительственной коррупции) и импорте бросовых недоброкачественных продуктов питания. В результате разрушалась отечественная промышленность, Россия попадала в продовольственную зависимость от Запада (к 1994 году рынок продуктов питания в [[Москва|Москве]] и [[Санкт-Петербург]]е в решающей степени зависел от импорта), из страны шла откачка сырья, и мафиозно-криминальные кланы, контролирующие экономику, продолжали обогащаться (их доходы, оседавшие в западных банках, оценивались от 10-15 млрд долларов США ежегодно). Социальный результат всего этого — маргинализация общества, грозившая в недалекой перспективе социальным взрывом. Доходы 10 % наиболее обеспеченных только официально в 11 раз превышали доходы такой же доли наименее обеспеченных (по экспертным оценкам, такой разрыв составил 1:26), в то время как в конце 1992 г. это соотношение составило 7,5-8 раз, а в 1991 г. — 4,5 раза. По мнению ученых, когда такое соотношение превышает 1:10, то общество вступает в стадию, чреватую острыми социальными конфликтами. Увеличение минимальной заработной платы с 14,6 тыс. руб. до 19 тыс. руб. только «статистически» могло улучшить картину, ибо количество работников, получающих минимальную зарплату, остается неизменным — 25 млн чел. Вследствие такой правительственной политики произошло усиление социальной конфликтности. Забастовки и акции протеста провели горняки, нефтяники, работники атомной промышленности и науки. Новым в этих социальных конфликтах явились требования об отставке правительства и досрочном переизбрании президента. Принятые правительством меры по погашению задолженности по зарплате носят отлагательный, паллиативный характер. Однако и бастующие трудовые коллективы были бессильны кардинально изменить ситуацию, ибо правительство при массовом сокращении промышленного производства оказалось малочувствительным к забастовочному движению. Такая линия кабинета была крайне опасна, ибо всё более увеличивалась вероятность коллапсовидного соединения двух процессов — обвального краха промышленного производства и массовых народных выступлений, протестов трудовых коллективов, масс трудящихся, доведенных до грани простого физического выживания. Предсказать политические следствия такого развития событий было невозможно. Повсеместно проявлялась и другая тенденция — массовое отчуждение населения от власти. Свидетельство тому — выборы в региональные органы власти и органы самоуправления. Эта тенденция особенно была сильна в крупных городах, где выборы просто провалились. Впервые за все годы «реформ» восстановилась та глубокая пропасть между «демократической» властью и народом, которая была характерна для коммунистического режима. Общий вывод: в стране продолжали углубляться деструктивные процессы в экономике, социальной сфере, политике. Они носили стихийный характер, ибо существующие ветви власти утратили способность влиять на них.

---

Описание изменений:

Отменить | Справка по редактированию (в новом окне)