Редактирование Последствия реформы подоходного налога в России (секция)

Материал из Documentation.

== Теоретические подходы к анализу последствий реформы подоходного налогообложения == Значительная часть работ по анализу последствий налоговых реформ посвящена оценке результатов реформ в [[США]], которые, в свою очередь, инспирировали ряд работ по оценке последствий налоговых реформ в европейских странах. При этом, как отмечает А. Ауэрбах, оценка последствий налоговых реформ часто затруднена из-за существования прочих факторов, оказывающих влияние на ситуацию в экономике (экономическая динамика, внешнеэкономическая конъюнкту ра, денежно-кредитная политика и др.). Необходимо отметить, что в большинстве современных работ4 исследуется долгосрочная реакция налогоплательщиков на изменение предельных ставок. Такая реакция может включать, в частности, изменение предложения труда налогоплательщиками в результате реформ. Мы исследуем лишь краткосрочную реакцию экономических агентов и поэтому учитываем только эффекты, связанные с перераспределением доходов налогоплатель щиков между декларируемыми и недекларируемыми. Воздействие реформы на изменение налоговой базы и величину поступлений подоходного налога. Возможность моделирования зависимости декларируемого налогоплательщиками дохода от предельной налоговой ставки была обусловлена началом применения игровых моделей в анализе ситуаций, связанных с недобросовестным поведением индивидуумов55. Таким образом была заложена основа моделей уклонения от налогообложения. Одними из первых теоретических работ, посвященных анализу влияния предельных налоговых ставок на величину декларируемых доходов при возможности уклонения от налогообложения, были работы М. Аллингема и А. Сандмо, а также С. Ицхаки6. В предложенных моделях уклонения от налогообложения обычно предполагается, что индивидуумы могут скрывать часть налогооблагаемого дохода. При этом налоговые органы организуют проверки. Вероятность проверки отдельного индивидуума считается заданной экзогенно и зависящей от усердия налоговой службы. В случае поимки недобросовестного налогоплательщика налоговая служба, кроме взыскания суммы неуплаченного налога, взимает штраф. Необходимо учитывать, что подобные модели весьма упрощенны и сделанные на их основе выводы о рациональной практической налоговой политике не всегда корректны. Например, рост деклариру емых доходов, происходящий с увеличением как вероятности обнаружения нарушения, так и штрафа, означает, что повышение вероятности проверки налогоплательщиков и повышение штрафа являются в определенной степени взаимозаменяемыми процедурами. То есть оптимальной мерой с точки зрения государственных расходов в рамках этой модели будет снижение вероятности проверки (а тем самым сокращение расходов на содержание налоговой службы) при одновременном увеличении штрафа. Тем не менее модель Аллингема-Сандмо позволяет сформулировать некоторые гипотезы относительно уклонения от налогообложе ния. Согласно модели, должна наблюдаться положительная связь между величиной налоговой ставки и масштабами уклонения от налогообложения. Кроме того, скрытые от налогообложения средства должны увеличиваться с ростом благосостояния со снижающимся темпом. Это означает, что если в рамках такой модели происходит снижение предельной ставки налога, оно может сопровождаться увеличением декларируемых доходов вследствие сокращения масштабов уклонения. Модели, построенные в основном для изучения сравнительной статики масштабов уклонения от налогообложения (в частности, это касается моделей уклонения от налогообложения с учетом его влияния на предложение труда налогоплательщиком7 и моделей, аналогичных модели Аллингема -Сандмо), обладают важной особенностью — их выводы могут существенно зависеть от предполагаемой методики налогового администрирования. Например, меняя предпосылки модели, можно прийти к выводу, что эффект воздействия предельной ставки налога на масштабы уклонения от налогообложения зависит от вида функции штрафа8. Дж. Слемрод и С. Ицхаки на основе модели, предполагающей, что индивидуум может легальными способами снижать налоговое бремя, показывают, что масштабы такого легального избежания налогообложения (tax avoidance) характеризуются положительной связью с величиной предельной налоговой ставки9. На практике уклонение от налогообложения и налоговая проверка происходят в разное время. Дополнительный учет фактора времени приводит к появлению альтернативных возможностей использовани я скрытого дохода. Дополнительные выгоды от уклонения от налогообложения в случае введения в модель временного фактора делают выводы менее чувствительными к методике взимания штрафов. Можно показать, что в таких моделях для широкого класса схем администрирования подоходного налога масштабы уклонения от уплаты подоходного налога также уменьшаются при снижении предельной налоговой ставки10. Основные предпосылки, позволяющие сделать вывод о существовании отрицательной зависимости величины декларируемых доходов от уровня предельной ставки налогообложения, заключаются в следующем. Во-первых, предполагается несклонность налогоплатель щика к риску, которая в модели выражается в вогнутости функции полезности индивидуума по богатству. Во-вторых, для существования ненулевого решения рассматриваемой задачи максимизации функция штрафа должна иметь соответствующую вторую производную по своему аргументу, что обеспечит пересечение кривых предельных выгод и предельных издержек уклонения от налогообложения. Можно считать, что в России эти предположения выполняются. Несмотря на то что, согласно Общей части Налогового кодекса, формально величина штрафов линейно зависит от величины скрытого дохода11, в функции полезности индивидуума должна фигурировать не фактическая вероятность проверки налоговой инспекцией, а субъективная оценка этой вероятности налогоплательщиком. В России налоговые органы обычно не раскрывают данные о количестве и результатах проверок, кроме того, нельзя исключить возможность коррупции, снижающей их вероятность (и/или результативность). Поэтому вероятность проверки (а тем более вероятность наказания) может представляться налогоплательщику крайне малой. Как следствие, повышение предельной ставки налогообложения увеличивает главным образом предельные выгоды от уклонения, а штраф не оказывает существенно го влияния на величину ожидаемой полезности налогоплательщика. Следовательно, рост предельной налоговой ставки должен сопровождаться ростом масштабов уклонения от уплаты налога. Кроме того, существует ряд причин, по которым фактическую функцию штрафа можно считать вогнутой. Во-первых, фискальная неэффективность проверок, заключающаяся в невозможности обнаружить отдельные способы уклонения от налогообложения или в неприменении наказания, позволяет налогоплательщикам снизить расходы на выплату штрафа. Во-вторых, в субъективную оценку штрафа налогоплательщиком может входить довольно существенная постоянная компонента, связанная с временными и моральными потерями, возникающими вследствие проверки. В отдельных случаях налоговая проверка может привести к приостановке коммерческой деятельности физического лица или предприятия, что может оказать на соответствующую экономическую активность разрушающее действие. Издержки, связанные с приостановкой деятельности, могут составлять значительную часть в постоянной компоненте субъективной оценки штрафа. Существование постоянной компоненты в издержках обусловливает вогнутость функции удельного штрафа. Таким образом, мы приходим к выводу об убывании предельных выгод от уклонения с ростом сокрытого дохода. Этот факт и малая величина субъективной оценки вероятности налоговой проверки говорят о возможности применения рассмотренных выше теоретических соображений о наличии положительной связи уклонения и предельной ставки налога в российских условиях. Номинальная и фактическая прогрессивность подоходного налогообложения. Следующая проблема, на которую необходимо обратить внимание, — это изменение масштабов вертикального равенства налогоплательщиков в результате взимания налога. В частности, на основе статистического анализа данных мы предприняли попытку ответить на вопрос, являлась ли система подоходного налогообложе ния прогрессивной до 2001 г. и как изменилась прогрессивность в результате реформы. Для анализа прогрессивности системы подоходного налогообложения мы воспользуемся терминологией П. Мойеса и А. Шоррокса12. Будем называть налог номинально-прогрессивным (или просто прогрессивным), если располагаемый доход налогоплательщика не уменьшается с ростом доналогового дохода и средняя ставка налога не убывает. Содержательно прогрессивность подоходного налогообложения означает, что налогоплательщики с высокими доходами уплачивают большую часть доходов в виде налога по сравнению с налогоплательщиками с низкими доходами. Другим важным понятием является распределительная прогрессивность налога. Налог называют распределительно-прогрессивным, если посленалоговый доход доминирует по Лоренцу над доналоговым доходом налогопла тельщиков, то есть кривая Лоренца распределения посленалоговых доходов проходит в любой точке не ниже, чем кривая Лоренца распределения доналоговых доходов. В работе У. Якобссена показано, что для экономики, в которой индивидуумы различаются между собой только размером дохода, прогрессивный подоходный налог, то есть налог, предельная ставка которого растет с увеличением облагаемых доходов налогоплательщика, является эффективным механизмом перераспределения доходов13 . Однако это — частный результат: как показывают П. Мойес и А. Шоррокс, при наличии «горизонтальных» различий налогоплательщиков по нескольким параметрам невозможно построить систему подоходного налогообложения, которая по распределительным свойствам превосходит пропорциональный подоходный налог14. Они утверждают, что при предположении об определенной однородности налогоплательщиков распределительно-прогрессивная налоговая система является номинально-прогрессивной. Это означает, что на практике прогрессивность такой системы можно проверять, как сравнивая кривые Лоренца до и после взимания налога, так и исследуя зависимость посленалогового дохода (или эффективной ставки налога) от налоговой базы. Прогрессивность налога подразумевает, что налогоплательщики с большими доходами платят относительно больше налогов, то есть означает «приближение» уровня доходов более бедных налогопла тельщиков к уровню доходов более богатых. Номинально прогрессив ная система подоходного налогообложения, действовавшая в 2000 г., могла не быть таковой на практике из-за того, что масштабы уклонения были крайне велики, в особенности у налогоплательщиков с высокими доходами. Соответственно одной из задач, которые мы ставили перед собой, была проверка прогрессивности подоходного налога по отношению к перераспределению доходов населения в 2000 г. Введение плоской ставки в 2001 г. соответствовало снижению номинальной прогрессивности системы подоходного налогообложе ния. Однако если предположить, что основной рост поступлений в результате снижения предельной ставки был вызван сокращением масштабов уклонения налогоплательщиков с высокими доходами, то введение плоской ставки не должно было привести к снижению прогрессивности системы подоходного налогообложения. Оценка того, как изменилась прогрессивность налогообложения в результате реформы, была еще одной задачей нашего исследования. При этом, как отмечено выше, мы предполагаем, что результатом реформы стал рост фактической прогрессивности подоходного налога.

---

Описание изменений:

Отменить | Справка по редактированию (в новом окне)