Николай Алексеевич Вознесенский

Материал из Documentation.

Николай Алексеевич Вознесенский [18.11(1.12).1903, с. Боль­шое Тё­п­лое Черн­ско­го у., ны­не Туль­ской обл. — 1.10.1950, Мос­ква] — гос. и по­ли­тич. дея­тель, акад. АН СССР (1943).^[1]

Вознесенский быстро продвигался по служебной лестнице, заняв ключевые посты в Госплане СССР и Совнаркоме. В годы Великой Отечественной войны Вознесенский, как член ГКО, отвечал за производство вооружений и боеприпасов, играя важную роль в обеспечении фронта. Благодаря своим знаниям и организаторским способностям, он пользовался доверием И. В. Сталина. Однако, несмотря на свои заслуги, Вознесенский имел сложные отношения с другими членами Политбюро, которые отмечали его амбициозность и высокомерие. После войны Вознесенский руководил разработкой планов восстановления экономики. Его теоретические работы были посвящены вопросам государственного планирования и социалистического воспроизводства. В 1949 году Вознесенский был арестован по сфабрикованному «Ленинградскому делу» и расстрелян в 1950 году. В 1954 году он был реабилитирован.

Содержание 1 Биография 2 Отношения с людьми 2.1 И. В. Сталин 3 Оценки 3.1 Память 4 Награды 5 Объекты, названные в честь Вознесенского 6 Ссылки

[править] Биография

Николай Алексеевич Вознесенский родился 1 декабря 1903 года в селе Большом Теплом Чернского уезда Тульской губернии. Отец, Алексей Дмитриевич, был младшим приказчиком у лесопромышленника, мать — Любовь Георгиевна, занималась домашним хозяйством. Думая о будущем детей, а их в семье было четверо, их образовании, родители решили перебраться в уездный город Чернь. Коля учился три года в Чернской приходской школе (1911—1914 гг.), затем в Высшем начальном четырехклассном училище (1914—1917 гг.), после революции преобразованном в школу II ступени.^[2]

Член РКП(б) с 1919 года.^[3]

В 1921—1924 годах учил­ся в Ком­му­ни­стич. ун-те им. Я. М. Сверд­ло­ва; по окон­ча­нии ун-та до 1928 на парт. ра­бо­те в Дон­бас­се. В 1928—1931 слу­ша­тель, в 1931-34 пре­по­да­ва­тель Эко­но­мич. ин-та крас­ной про­фес­су­ры. В 1934—1938 ру­ко­во­ди­тель груп­пы пла­ниро­ва­ния и учё­та, чл. ЦКК — РКИ, в 1938-39 чл. бю­ро Ко­мис­сии сов. кон­тро­ля. В 1935-37 пред. Пла­но­вой ко­мис­сии и зам. пред. ис­пол­ко­ма Ле­нингр. гор­со­ве­та. В 1937 зам. пред., в 1938-41 и 1942-49 пред. Гос­пла­на СССР. В 1939-41 зам., в 1941-46 пер­вый зам. пред. СНК СССР.^[4]

Накануне XVIII партийной конференции (февраль 1941 г.) Вознесенский был утверждён докладчиком по хозяйственным итогам 1940 г. и плану развития народного хозяйства СССР на 1941 г. После XVIII партийной конференции состоялся Пленум ЦК партии, где по предложению Сталина Вознесенский был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК. Накануне Великой Отечественной войны Сталин всё больше опирался на Вознесенского как председателя Госплана СССР и заместителя Председателя Совнаркома, давая ему наиболее ответственные поручения.^[5]

После состоявшегося 7 мая 1941 года совещания у Сталина и назначения Вознесенского первым заместителем Председателя Совнаркома вся тяжесть работа по СНК легла теперь на его плечи.^[6]

В воспоминаниях Анастаса Микояна, в те времена входившего в число высших руководителей страны, о появлении Вознесенского в окружении Сталина говорится: «Вознесенский пришёл в руководство, когда Сталин разуверился в Межлауке — очень хорошем человеке, прекрасном работнике, занимавшем пост председателя Госплана. Он добился его ареста, и встал вопрос о новом руководителе. В верхушке самого Госплана не нашлось подходящей кандидатуры. Искали на местах. Тогда Жданов на запрос Сталина назвал кандидатуру председателя ленинградского госплана Вознесенского — образованного экономиста, хорошего работника. Мы его не знали. Хотя он учился в Институте красной профессуры в момент острой борьбы с правым уклоном, нам не было известно какое-либо из его выступлений в прессе или на собраниях против уклона за нашу линию. За правый уклон он также не высказывался. При таких его способностях и активности это было немножко странно. Но Жданов его хвалил, к тому же Вознесенский не был связан с центром. Молодой человек, его выдвижение будет полезным в том смысле, что его не постигнет участь Межлаука, думал я. 19 января 1938 г. Вознесенский был утверждён председателем Госплана. В Госплане он очень хорошо себя показал, понравился Сталину. Грамотный человек, говорил толково, вдумчиво, он сразу завоевал высокое положение. Сталин увлёкся им и сделал такой шаг, который был для нас непонятен: через год или полгода Сталин объявил его своим первым замом по экономическим вопросам в Совнаркоме. Таким образом, в области экономики Вознесенский ставился над всеми нами и над Молотовым как первый человек после Сталина в этой области. Некоторые члены Политбюро были недовольны этим шагом: председателя Госплана, у которого вся экономика, делать ещё и первым замом, то есть освобождать от всякого контроля (Сталин же не мог сам контролировать!), было неправильно. Если бы он был просто замом и председателем Госплана, то был бы под контролем других заместителей, так как был бы на равном положении с нами. К тому же, как только Сталин начал его возносить, амбициозность Вознесенского становилась очевидной: он стал проявлять высокомерие по отношению к остальным товарищам. Вознесенский не имел опыта управления хозяйством, он никогда не был ни директором завода, ни секретарем обкома, ни наркомом. Поэтому стиль его работы был несколько канцелярским, бумажным. Для него имел большую силу план. Он недостаточно понимал, что мало принять даже очень хороший план, что главное — обеспечить его выполнение».^[7]

В го­ды Великой Отечественной войны член ГКО, пер­со­наль­но от­ве­чал за про­изводство воо­ру­же­ний и бо­е­при­па­сов; в 1943—1944 чл. к-та при СНК по вос­ста­нов­ле­нию хо­зяй­ст­ва в рай­онах, ос­во­бо­ж­дён­ных от герм. ок­ку­па­ции. С 1946 чл. Ко­мис­сии по внеш­ним де­лам По­лит­бю­ро, рас­смат­ри­вав­шей и во­про­сы внутр. жиз­ни стра­ны, зам. пред. Бю­ро СМ СССР. С 1947 пред. Бю­ро по ме­тал­лур­гии и хи­мии при СМ СССР. В 1946-49 зам. пред. СМ СССР. С 1939 чл. ЦК, с 1941 кан­ди­дат в чле­ны, а с 1947 чл. По­лит­бю­ро ЦК ВКП(б). Деп. ВС РСФСР 1-го со­зы­ва и деп. ВС СССР 2-го со­зы­ва.^[8]

Под рук. В. раз­ра­ба­ты­ва­лись пла­ны раз­ви­тия нар. хо­зяй­ст­ва стра­ны: тре­тий пя­ти­лет­ний (1938-42), на 1941, мо­би­ли­за­ци­он­ный, во­ен­но-хо­зяй­ст­вен­ный, квар­таль­ные и др. в те­че­ние всей Вел. Отеч. вой­ны, на чет­вёр­тую пя­ти­лет­ку (1946-50), ге­не­раль­ный (на 15-20 лет), осу­ще­ст­в­ля­лось цен­тра­ли­зов. гос. управ­ле­ние пред­во­ен­ной, во­ен­ной и по­сле­во­ен­ной эко­но­ми­кой стра­ны. Его тео­ре­тич. ра­бо­ты по­свя­ще­ны во­про­сам гос. пла­ни­ро­ва­ния, рас­ши­рен­но­го со­циа­ли­стич. вос­про­из­вод­ст­ва, хоз­рас­чё­та, но­вых форм ор­га­ни­за­ции тру­да. В кн. «Во­ен­ная эко­но­ми­ка СССР в пе­ри­од Оте­че­ст­вен­ной вой­ны» (1947; Гос. пр. СССР, 1948) дан на­уч. ана­лиз при­ро­ды и фак­то­ров по­бе­ды в Вел. Отеч. вой­не.^[9]

Согласно многочисленным источникам, осенью или зимой 1948 года И. В. Сталин сказал своим соратникам: «Вы все — слепые щенки и котята! Что будет со страной, когда я умру? Единственный человек, который понимает толк в управлении государством, — Вознесенский. Вот мой первый преемник».^[10]

В 1949 году Вознесенский был аре­сто­ван и в 1950 году рас­стре­лян по сфаб­ри­ко­ван­но­му «Ле­нин­град­ско­му де­лу». За­вер­шён­ная в 1949 году ра­бо­та Вознесенского «По­ли­ти­че­ская эко­но­мия ком­му­низ­ма» (свыше 40 пе­чат­ных лис­тов) унич­то­же­на. В 1954 году реа­би­ли­ти­ро­ван.^[11]

[править] Отношения с людьми

[править] И. В. Сталин

По словам Г. К. Жукова, И. В. Сталин в годы Великой Отечественной войны «высоко ценил [Вознесенского] как умного, расчётливого и способного организатора всех экономических мероприятий».^[12]

[править] Оценки

Д. Г. Жимерин: «Вознесенский. Человек он был сложный, умный, систематизированный. <…> Чем Вознесенский „забивал“ всех остальных? Единственной книжицей, которая всегда была у него в кармане. Небольшая такая книжечка. Какой бы вопрос Сталин не задал, Вознесенский, взяв свою книжицу, давал четкий и ясный ответ. Никто, ни Маленков, ни Каганович, ни Берия, ни Молотов этого не имели. И он перед Сталиным, который не терпел словоблудия, пустословия, выглядел хорошо и своей аккуратностью, конечно, повышал собственный рейтинг (как сейчас говорят). <…> Словом, это был человек очень способный, пожалуй, даже незаурядный. <…> Вознесенский являлся сплавом очень знающего, систематизированного человека, безусловно, логически мыслящего. Он мог дать справку по многим вопросам, но имел <…> склочный характер. <…> Что касается грубости Вознесенского на работе, то я могу это подтвердить. С подчинёнными, включая наркомов, зачастую он был очень невыдержанным.»^[13]

Я. Е. Чадаев: «Вознесенский остался в моей памяти как энергичный, принципиальный и компетентный руководитель. Это был человек с широким кругозором, деятельный, вдумчивый, сочетающий аналитический ум и дальновидность крупного политического деятеля с оперативностью и деловитостью хозяйственного работника. Он всегда глядел вдаль, в будущее и каждое сколько-нибудь ценное начинание постоянно находило у него поддержку. В центре его внимания были вопросы совершенствования планирования. Планирование он называл важнейшим рычагом, „при помощи которого мы поворачиваем развёртывание народного хозяйства в нужную сторону“. Николай Алексеевич работал с исключительной энергией, быстро и эффективно решал возникавшие проблемы. Но он не умел скрывать своего настроения, был слишком вспыльчив. Причём плохое настроение проявлялось крайней раздражительностью, высокомерием и заносчивостью. Но когда Вознесенский находился в хорошем настроении, он был остроумен, жизнерадостен, весел, любезен. В его манере держать себя и в беседах проявлялась образованность, начитанность, высокая культура. К сожалению, такие мгновения были довольно редки. Они проскальзывали как искры, а затем Вознесенский опять становился мрачным, несдержанным, грубым и колючим. Идя к нему на приём, никто из сотрудников не был уверен, что всё пройдет гладко, что вдруг он внезапно не вскипит, не обрушит на собеседника едкого сарказма, злой, издевательской реплики. У Николая Алексеевича была привычка начинать разговор с придирки к чему-либо. <…> Требовательный к себе Вознесенский был исключительно требовательным к другим. Нетерпимость проявлял даже в мелочах. Терпеть не мог наличие отдельных машинописных опечаток в представляемых на его рассмотрение документах. Конечно, сам Вознесенский не считал себя непогрешимым руководителем. Он нередко прислушивался и к критическим замечаниям подчинённых и, кстати, никогда не сводил с ними счёты за критику. И всё же следует сказать, что Николай Алексеевич слишком высокомерно держал себя перед другими, в том числе и равными ему по рангу руководителями. Похоже, что он считал себя после Сталина самым умным человеком и что правильно решать вопросы может только Сталин и он, Вознесенский, и более никто. Многие наркомы не любили его за резкий, вспыльчивый характер, нанесённые им оскорбления, унижающие достоинство человека, и как-то обходили стороной кабинет заместителя главы правительства при решении острых вопросов. <…> Это был человек напористый, бесцеремонный, честолюбивый и предприимчивый. <…> Да, он не был простым, спокойным, уравновешенным государственным деятелем. Он часто „взрывался“, мог сказать много резких, порой обидных слов. И всё же Вознесенский обладал большой человечностью, высоко ценил в людях честность, аккуратность, исполнительность, помогал своим сотрудникам. Николай Алексеевич не признавал никаких компромиссов и его слова никогда не расходились с делами. Это был человек с чистой душой, у которого отсутствовали иные интересы, кроме интересов нашей Родины, народа и партии.»^[14]

А. М. Василевский: «На Политбюро высказывались различные мнения о возможности производства удовлетворить запросы Генштаба. Вносились различные предложения. Но самым авторитетным являлось слово члена ГКО, председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского. Он нередко не соглашался с мнением И. В. Сталина, других членов Политбюро и точно называл количество материально-технических средств, которые может дать промышленность для рассматриваемой операции. Его мнение являлось решающим. Н. А. Вознесенский прекрасно знал народное хозяйство, имел точные сведения о его работе и в своих суждениях, оценках почти никогда не ошибался. Я сохранил о Н. А. Вознесенском самые лучшие воспоминания. Его отличало не только глубокое знание народного хозяйства, но и постоянная целеустремлённость, заряженность на работу. Он любил работать много и не уставал от дела. Николай Алексеевич обладал колоссальной энергией. Когда ни позвонишь, неизменно найдёшь работающим. Н. А. Вознесенский являлся и сильным организатором: если поручалась какая-то задача, можно было быть уверенным в том, что она будет решена. И ещё запомнился он как человек — обаятельный, доступный, благожелательный. Он был цельной и яркой натурой, прекрасным представителем государственных и хозяйственных кадров ленинской школы.»^[15]

А. И. Микоян: «Как человек Вознесенский имел заметные недостатки. Например, амбициозность, высокомерие. В тесном кругу узкого Политбюро это было заметно всем. В том числе его шовинизм.»^[16]

[править] Память

Леонид Бахтиаров: «У Вознесенского была отличная память. Он по памяти мог называть массу цифр по плану отраслей народного хозяйства.»^[17]

[править] Награды

На­гра­ж­дён двумя ор­де­на­ми Ле­ни­на (21.2.1941; 29.5.1944).^[18][19]

Лауреат Сталинской премии первой степени (1948 год).^[20]

[править] Объекты, названные в честь Вознесенского

В декабре 1963 года постановлением Совета Министров РСФСР Ленинградскому финансово-экономическому институту было присвоено имя Николая Вознесенского.^[21]

[править] Ссылки

• Вознесенский Николай Алексеевич